Джозеф Дилейни - Армия Тьмы (ЛП)

Я не мог сказать, сколько времени прошло с того момента как маг погрузил меня в темноту и моментом, когда я пришел в себя в этом камере.

Я размышлял над тем есть ли у меня шансы спастись. Немногие воины, которых мы привели с собой в эту башню, убили воины Кобалос на лестнице. Это была продуманная ловушка.

Но что с теми, которых мы оставили за деревьями? Мое сердце упало в пятки, когда я понял что мы не сможет получить от них никакой помощи. Возможно воины Кобалос уже схватили их, или даже убили.

Дженни была с ними. Она тоже может быть уже мертва.

Бедная Дженни! Она никогда не сможет теперь стать ведьмаком. Я привел ее сюда на смерть, или обрек на еще более ужасную судьбу: быть рабыней Кобалос.

Мое сердце разрывалось от мысли что нашей армии тоже грозит опасность. Ленкльюз знал о нашем запланированном нападении и должно быть известил всех об этом. Без сомнения, огромная армия Кобалос приближается с севера; скоро они будут окружены.

Я продолжал расхаживать взад-вперед.

Время тянулось. В конце концов, измученный, я сел спиной к стене напротив двери. Я уснул, чтобы проснуться от звуков металла. Дверь открылась и на меня уставилась женщина.

Я не видел ее лица: там были и другие, они стояли позади нее и держали фонари, поэтому я видел лишь силуэт. Она быстро вошла внутрь камеры, поставила что-то на пол и вышла. Дверь лязгнула и ее снова заперли на стальной засов.

Я заметил по крайней мере еще трех женщин одетых в лохмотья и вооруженных дубинками. Та которая вошла в камеру была покрыта шрамами. Значит это были пурраи; раны, это часть обучение Кобалос, или часть какого-то наказания. Кобалос похитили этих пурраи из их домов, но возможно они уже родились в неволе.

Я поднялся на ноги и подошел к двери. На полу стояла небольшая миска содержащая что-то, напоминающее овсяную кашу. Я попробовал немного и убедился в этом. Она была немного пересолена, но я съел все. Я должен был набраться сил, чтобы быть готовым к тому, что будет дальше.

Я долго спал - не знаю сколько времени прошло - но меня снова разбудил звук стального засова. На это раз дверь распахнулась так сильно, что ударилась о стену.

Вместо женщин, трое жестоких воинов Кобалос стояли в дверях, заглядывая в комнату. В отличии от мага, с которым я столкнулся раньше, их лица не были обриты, я видел в их глаза злобу и неприязнь. На секунду мне показалось, что они убьют меня на том же месте. Я думал над тем, что может быть маг приказал им расправься со мной.

Один из них был вооружен топором с двойным лезвием, он смотрел на меня расставив ноги, с оружием наготове, пока два других не вошли в камеру и не вытащили меня наружу. Они связали руки у меня за спиной и подтолкнули меня к лестнице ведущей вниз; я чуть не покатился вниз головой.

Они вели меня на казнь? Эта мысль заставила меня задрожать от страха. Сначала я не мог вспомнить что со мной случилось после смерти, но тогда ужасы и боль начали возвращаться. Было похоже на кошмарные сны, но сейчас я боялся, что это лишь тусклые воспоминания того, через что я прошел: я почувствовал боль в плече. Кто-то кричал - этот звук заставил стучать мои зубы. Я осознал, что крик принадлежит мне.

Я не хотел снова проходить через эту боль.

Каким-то образом мне удалось удержатся на ногах. Мы спускались вниз, проходя этажи которые я помнил по подъему. Мы прошли через дверь, в которую мы вошли и понял, что должно быть мы идем вниз, под землю.

Глава 15. Позорная смерть

Томас Уорд

Наконец-то мы дошли до огромной двери и воин Кобалос постучал по ней три раза рукоятью своей сабли. Дверь широко открылась и меня втолкнули внутрь.

Две вещи удивили меня: громаднейший погреб и множество Кобалос, которые в нем находились. Они были одеты в доспехи, но без шлемов. У некоторых, доспехи были забрызганы кровью, словно они недавно сражались.

Шум стоял оглушительный. Кобалос общались, выкрикивая друг другу, плевались в лица другим и из их ртов вылетали кусочки еды, от попыток перекричать собеседника.

Более сотни солдат сидело за столами, поглощая пищу; перед ними стояли огромные тарелки мяса, некоторое было обгорелым, некоторое почти необработанным; кровь запачкала их рты и капала с подбородков. Увидев меня, они начали по звериному рычать и отбивать на столу ритм своими огромными волосатыми руками.

Меня протолкали вперед, между ними, к краю стола, где возвышался помост. Рядом с ним, в огромном открытом камине, в темное устье дымохода мерцали желтые языки пламени.

На меня смотрело свысока два зрителя. Одним из них был Ленкльюз, Верховный маг, который грел руки у огня; другим был воин, его волосы были заплетены в три длинных черных косички, отмечая его как убийцу Шайкса: он вероятно был таким же сильным и умелым в бою, как тот которого я убил. Они были без доспехов; вместо этого они были облачены в кожаную одежду, украшенную странными завитками из золотой нити.

Когда я посмотрел вверх то увидел две большие мраморные полки. Я понял, что это были алтари. На вершине стояла статуя скельта, его тело, тонкие и длинные ноги, и длинная костяная трубка были сделаны из вулканической породы. Он был блестящий и черный, и лишь глаза были рубиново-красными. Без сомнения, что это подобие новоявленному богу Талкусу, которому поклоняются Кобалос.

Но впечатлительнее и удивительнее было то, что на полке ниже стояло то, что бросало вызов их вере. Там стояла фигурка Голгофа, Владыки Зимы, который присоединился к Кобалос и их новому божеству. Она была сделана не из черной породы, а из белого льда. Круглая масса льда увенчивалась овальной головой с двумя черными глазами. Из него высовывалось множество щупалец, которые свисали с полки над камином. По всем законам природы, они должны были растаять, но казалось, что огонь никак не влиял на них.

Меня толкнули вперед и я упал на колени. Один из воинов схватил меня за голову, и заставил поклониться, ударив меня головой о пол. Он повторил это три раза, чуть не выбив мне мозги. На мгновение голова закружилась, и мне стало плохо, я чуть не потерял сознание. Я сел себя тихо, опасаясь еще большего насилия. Я чувствовал как по моему лбу стекает кровь.

Мою голову отдернули назад и я теперь смотрел вверх, на высокий стол. Ленкльюз разговаривал с убийцей Шайкса на Лоста, очень быстро. Я знал лишь несколько фраз на этом языке, и то мог понять их лишь тогда, когда говорили медленно. Воины за соседними столами притихли, прислушиваясь к разговору.

Внезапно маг заговорил на нашем языке и обратился прямо ко мне.