Нужные вещи - Кинг Стивен

— Вполне. — Китон поднялся, чтобы уйти.

— Подожди минуточку.

Кустистые брови Китона сдвинулись, так что снизу его высокого, розового, как у младенца, лба образовалось подобие грозовой тучи.

— Пожалуйста, — добавил Алан, садясь в кресло. Он безотчетно сплел пальцы и попытался изобразить черного дрозда, но вовремя спохватился и положил руки на стол. — На следующей неделе у нас будет собрание. Будем обсуждать бюджет на февраль… — начал Алан.

— Твоя правда, — подтвердил Китон.

— …и тут дело не столько в финансах, сколько в политике, — продолжал Алан. — Я это знаю, и ты это знаешь. Я только что, у тебя на глазах разорвал штрафную квитанцию, выписанную по всем правилам. Разорвал из политических соображений.

Китон бледно улыбнулся:

— Ты достаточно долго живешь в этом городе, и ты знаешь, как тут делаются дела, Алан. Рука руку моет.

Алан облокотился на спинку кресла, которое издало серию протестующих скрипов и щелчков — эти звуки часто снились ему после длинных тяжелых дней. Как раз таких, каким обещал быть сегодняшний день.

— Да, — сказал он. — Рука руку моет. Но до определенных пределов.

Китон снова насупился:

— Что это значит?

— Это значит, что всему есть предел. Даже в маленьких городах, где все друг на друге повязаны. В какой-то момент политика кончается. Наверное, нужно тебе напомнить, что я не назначен на эту должность городским советом. Меня выбрали горожане. Наши избиратели. И избрали они меня для того, чтобы я их защищал, охранял и поддерживал правопорядок в городе. Я присягнул. То есть дал клятву. И я сделаю все, чтобы ее сдержать.

— Ты что, угрожаешь мне? Потому что если ты мне угрожаешь…

И тут взревел фабричный гудок. В помещении он звучал приглушенно, но Дэнфорд Китон все равно подскочил как ужаленный. Его глаза на мгновение широко распахнулись, а руки намертво вцепились в стул, на котором он сидел.

Алан опять удивился. Он же весь возбужден, как кобыла в течке. Что с ним такое?

Впервые у него появилась мысль, что у мистера Дэнфорда Китона — главы городской управы Касл-Рока еще с тех времен, когда сам Алан даже не слышал об этом городке, — рыльце может быть в пушку. По самые уши.

— Я тебе не угрожаю, — сказал он спокойно.

Китон немного расслабился, но все же не до конца… как будто он опасался, что гудок вновь пропоет свою песню, чтобы выставить его в дураках.

— Вот и хорошо, потому что дело не только в деньгах. Городская управа вместе с тремя окружными уполномоченными согласовывает наем — и увольнение — помощников шерифа. Плюс еще уйма всяких согласований, о которых, надеюсь, мне нет нужды тебе напоминать.

— Это всего лишь формальность.

— Так было раньше, — согласился Китон. Потом достал из внутреннего кармана сигару «Руа-Тан» и стал разминать ее между пальцами, хрустя целлофаном.

И кто кому теперь угрожает? — подумал Алан, но вслух этого не сказал. Он просто откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на Китона. Китон выдержал этот взгляд всего пару секунд и снова уставился на сигару, продолжая шуршать упаковкой.

— Если ты еще раз поставишь машину на месте для инвалидов, я сам тебя оштрафую, и эта квитанция не полетит в мусорную корзину, — сказал Алан. — И если ты еще раз поднимешь руку на кого-нибудь из моих помощников, я предъявлю тебе обвинение в нападении на сотрудника при исполнении. И это произойдет вне зависимости от того, сколько так называемых согласований мне требуется от управы. Потому что политика тут уже не действует. Ты это понимаешь?

Китон долго не отвечал. Он сосредоточенно разглядывал сигару, словно медитируя. Потом он поднял глаза, превратившиеся в холодные маленькие стекляшки.

— Если ты хочешь проверить, насколько я крут, можешь давить дальше.

На лице Китона читалась неприкрытая злость, но Алану показалось, что там было еще кое-что. Например, страх. Или ему это действительно показалось? Алан не был уверен, но это было не важно. Важно было другое: то, чего так боялся Китон. А он явно чего-то боялся.

— Ты понимаешь? — повторил он.

— Да. — Китон рывком содрал упаковку с сигары и швырнул ее на пол. — А ты меня понял? — спросил он с сигарой в зубах.

Алан подался вперед и серьезно посмотрел на Китона:

— Я понял, что ты говоришь, но черт меня подери, если я понимаю, что ты делаешь, Дэнфорд. Мы с тобой никогда не были лучшими друзьями…

— Это уж точно, — заявил Китон и откусил кончик сигары.

Секунду-другую Алан думал, что он выплюнет его на пол, и был готов закрыть на это глаза — политика-политика, — но Китон выплюнул его на ладонь и положил в девственно-чистую пепельницу, стоявшую на столе. Одинокий кусочек сигары был похож на крохотный образец собачьего дерьма.

— Но у нас всегда были нормальные рабочие отношения. И вот теперь между нами, похоже, возникло какое-то недоразумение. Что-то не так? Если да и я могу чем-то помочь…

— Все в порядке. — Китон вскочил на ноги. Он опять разъярился, вскипел. Алан чуть ли не воочию видел струи пара, бьющие у него из ушей. — Я просто устал от этой постоянной… травли.

Он использовал это слово уже второй раз. И уже второй раз Алан нашел его странным и неуместным. На самом деле весь их разговор был странным и неуместным. И явно не совсем нормальным.

— Ну ладно, ты знаешь, где меня найти, — сказал Алан.

— Ну уж конечно, — бросил Китон, направляясь к двери.

— И пожалуйста, Дэнфорд. Не забывай о стоянке для инвалидов.

— На хрен эту стоянку! — выругался Китон и захлопнул дверь.

Алан еще долго сидел за столом, озадаченно глядя на закрытую дверь. Потом он встал, обошел стол, подобрал с пола смятый пакетик из-под сигары, бросил его в мусорную корзину и открыл дверь, чтобы пригласить преподобного Парохода Вилли.

6

— Мистер Китон выглядел очень расстроенным, — сказал преподобный Роуз. Он бережно усадил себя в кресло, только что освобожденное главой городской управы, с отвращением посмотрел на кончик сигары в пепельнице и уложил свою белую Библию на тощие колени.

— В следующем месяце у них запланировано много встреч и совещаний, — неопределенно ответил Алан. — На всю управу ложится большая нагрузка.

— Да, — согласился преподобный Роуз. — Как сказал нам Иисус: отдай Цезарю цезарево, а Богу — богово.

— Ага, — уныло пробормотал Алан. Ему вдруг захотелось курить. Что-нибудь очень крепкое, вроде «Лаки Страйк» или «Пэлл-Мэлла», под завязку набитое смолами и никотином. — Чем я обязан вашему визиту, преподобный… Роуз? — Он ужаснулся, поймав себя на том, что только что чуть не назвал святого отца преподобным Вилли.

Роуз снял свои круглые очки, протер их и водрузил обратно на нос. Его черные волосы, намазанные каким-то пахучим бриолином, запах которого Алан не мог опознать, блестели в лучах лампы дневного света, вделанной в потолок.

— Я хотел поговорить с вами о том непотребстве, которое отец Джон Брайхем называет «Ночью в казино», — в конце концов объявил преподобный Роуз. — Если вы помните, шеф Пангборн, я приходил к вам сразу после того, как услышал об этой ужасной затее, чтобы потребовать — во имя благоразумия — отказать им в разрешении на столь мерзостное мероприятие.

— Преподобный Роуз, если вы помните…

Роуз повелительно поднял одну руку, а вторую запустил в карман пиджака. Он вытащил из кармана брошюру размером со среднюю книгу, в которой Алан с упавшим сердцем (но без особого удивления) узнал сокращенную версию «Свода законов штата Мэн».

— И вот я вернулся, — голос Роуза звенел, как натянутая струна, — чтобы потребовать от вас запрещения этого мероприятия не только во имя благоразумия, но и во имя закона!

— Преподобный Роуз…

— Вот. Раздел 24, подраздел 9, параграф 2 «Свода законов штата Мэн», — перебил его преподобный Роуз. Его щеки пылали, и Алан с унынием заключил, что за последние пару минут он сменил одного безумца на другого. — Кроме специально оговоренных случаев… э, — читал преподобный Роуз. Его голос постепенно приобретал интонации церковной проповеди, знакомые наиболее истовым прихожанам. — Азартные игры, ранее перечисленные в разделе 23 настоящего «Свода…» э-э, в которых принимаются денежные ставки, являются незаконными. — Он захлопнул брошюру и воззрился на Алана. — Являются незаконными!!! — повторил он с нажимом.