Чистые души - Рина Эм
Травы висели под потолком, на тонких нитях, на стенах и на узком окне, задернутом старым ситцем.
Вдоль стен, на деревянных полках теснились сонмы пузырьков, склянок, кувшинчков, с сургучом запечатанными горлышками.
— Странно… — Семен подошел к одной из полок, пальцем провел по пыльному сосуду, стукнул костяшками. Внутри что-то слабо булькнуло, темная жидкость ожила и к стеклу выплыл череп, глазницы развернулись в их сторону.
Семен с Прохором обменялись взглядами.
— Кошачий?
— Думаю, да.
— Понятно.
За следующей дверью расположилась небольшая комната. Когда-то она служила пристанищем целой семьи, теперь же больше напоминала лабораторию безумного ученого. Трубки и тигли, котлы, реторты. Всюду схемы и знаки, на окнах, потолке, стенах. Семен не сразу разглядел во всем этом человека, а когда увидел, шумно вздохнул. Именно это лицо он выудил из воспоминаний Ракиса несколько часов назад.
— Я ищу его из-за клиента. Только что видел его в чужой памяти. Он проклял молодого парня.
— А мы выследили его вчера. Искали с нашей с тобой предпоследней встречи нарушителя границ. И вот, нашли. Совершенно случайно. Он потерял осторожность и обнаглел. Перешел почти открыто и потащил за собой всякую дрянь. Тут-то его и схватили.
Семен нахмурился, а Прохор продолжал:
— Это он, я проверил. Он протащил подменыша, пересек границу. Я позвал тебя, чтобы ты обвинил его в сговоре с подростком и склонении его к противоуставному колдовству потому, что не могу найти его куратора. Не понимаю, как это возможно.
Семен огляделся в поисках стула, или табуретки. Один из помощников Прохора тут же притащил стул и поставил рядом. Семен сел, оглядел мужчину.
— Думаю, он сделал ещё много запретного, но искать все проступки нет смысла. Я позвал тебя, чтобы ты мог задать свои вопросы, если они есть, — закончил Прохор.
На вид колдуну было лет тридцать, узкое, усталое лицо, глаза закрыты, между веками белая полоска. Над губой бисеринки пота, на висках тоже.
— Сопротивлялся? — спросил Семен.
— Убил одного из наших, почти ушел через тени.
Прохор присел рядом:
— Я не видел такой мощи ещё никогда.
— И вы погрузили его в сумрачный сон.
— Да, хотел быть уверен, что он не сбежит и будет спокойно ждать.
— Сумрачный сон в некоторых случаях может стать переходом сознания. При такой силе…
— Мы напихали ему в рот облаток. С ними не убежит, — мотнул головой Прохор.
На всякий случай Семен осмотрел связанные руки, проверил качество узлов и печатей, осмотрел ноги, горло.
— Проверяешь? — улыбнулся Прохор.
— Проверить никогда не лишнее, — улыбнулся в ответ Семен и подтянув стул, сел ближе к мужчине, прошелся пальцем по закрытым векам, дунул в лицо. Один из помощников пинцетом достал облатку, брызнул под язык из склянки.
Через несколько секунд пот на лице у мужчины высох, он вздохнул, веки дрогнули.
— А, это ты. Ну здравствуй! — усмехнулся он, уставившись на Семена. — Гадаешь, кто я? Ну что же, может когда-нибудь и узнаешь! Но не теперь.
Глаза снова закатились, уехали под веки, судорога прошла по всему телу связанного.
— Живого солнца, быстро! — крикнул Прохор, но даже не окончив фразу махнул рукой: дернувшись еще раз, тело застыло.
— Он мертв.
— Мертв, — прошептал Семен.
Несколько секунд они смотрели на него. Все было кончено.
— Я думаю, он поставил защиту на такой случай, — проговорил наконец Прохор. — Он же знал, что рано, или поздно его поймают.
— Я думаю, он занял это тело на время, а потом успел сбежать через сумеречные поля, — поднялся Семен.
Прохор некоторое время смотрел на него, хмурясь. Потом пожал плечами:
— У тебя есть основания так думать? Реальные основания, а не догадки?
— Это возможно, — ответил Семен.
— Нет смысла применять такой уровень силы в этом случае. Я не вижу причин для таких трат и заморочек, — отрезал Прохор.
— Разделяю твое сомнение. Ничто тут не заслуживает такого уровня колдовства и такой силы. Поблизости ни мощного портала, ни места силы.
— Верно, — произнес Прохор, разглядывая тело. — Не понимаю, что он тут делал, почему тратил свою мощь.
— Если только он не нашел применение своей силе. Если только не нашел что-то очень ценное. Или что-то, находящееся тут создало его силу. Признаюсь, последнее время события, которые происходят тут, беспокоят меня.
— Беспокойство — человеческое слово. Я не понимаю этой эмоции, — хмуро сказал Прохор.
— Мои размышления говорят мне, что балансу грозит беда и мы должны предотвратить её и остановить тех, кто создал угрозу.
— Не понимаю, что привело тебя к таким выводам. Каждый из нас должен отвечать лишь за свой участок в великом деле поддержания баланса. Если мы начнем лезть куда не положено, уподобимся людям. Те, кто присматривает за нами, безусловно видят происходящее, — сказал Прохор. — Оставим им их дело.
— Но ангелы молчат.
Семен произнес эту фразу и тут же пожалел, Прохор взглянул на него прищурив глаза:
— Дела ангелов касаются только их самих. Остановись, пока не перешел черту.
— Но если мир рухнет во тьму?
— Значит такова цель и таков путь этого мира и не нам с тобой мешать начертанному.
— Но мой клиент хочет, чтобы я нашел и наказал колдуна.
— Колдун мертв, ты уже нашёл его и наказал, контракт закрыт, — Прохор кивнул на тело, почти сползшее на пол. — После я свяжусь с тобой и мы обсудим все это еще раз. Возможно, мы проглядели тут что-то, как тогда, в тенях заброшенного дома, пропустили переход границы в следах пожара. Мы обыщем всё. А ты… ни о чем не беспокойся, — последнее слово он произнес другим тоном, растягивая губы в широкой улыбке, но глаза остались теми же, холодными.
Семен кивнул:
— Благодарю за заботу, Прохор. Свяжемся позже.
Ра сидела, свернувшись в клубочек на водительском сидении. Подумав, Семен обошел машину, стукнул в стекло. Она открыла глаза мгновенно.
— Перебирайся на пассажирское, я поведу.
— Как угодно, господин, но я не устала, не думайте!
Семен сел на сидение, завел мотор. За забором копошились люди, он видел, как помощники Прохора тащат коробки в дом.
В эти коробки сложат все склянки, все имущество, их проверят не один раз, выяснят состав, определят, не применялось ли где-то близко подобное, вынесут приговор еще раз и передадут дело наверх. Те,
