Могущество - Смит Лиза Джейн
— Не смеши меня! Он один из нас…
— Боже, боже мой, господи, где твои глаза, — запричитала Кэсси. Только сейчас до нее по-настоящему дошел весь кошмар увиденного: если бы она не привалилась к стене, то точно бы упала. Она соскользнула на пол, спиной разорвав плакат, анонсирующий футбольный матч на День благодарения. — Ты не видела его. Ты не знаешь.
— Зато я знаю, что ты ведешь себя как ребенок. Ты даже не удосужилась выслушать то, что он собирался тебе сказать. Он собирался тебе все объяснить…
— Фэй, опомнись! — еще громче закричала Кэсси. — Ради бога, очнись и посмотри на него. Он совсем не такой, каким ты его себе представляешь. Ты просто ослепла.
— А ты думаешь, тебе очень много о нем известно? — Фэй отступила, скрестив на груди руки, приподняла подбородок и взглянула на Кэсси с выражением необъяснимого ликования. Алые губы изогнулись в улыбке. — Мисс Всезнайка, а ты ведь даже не знаешь, как его звали в прошлый раз, в 1976-м, когда он пришел к нашим родителям и жил в доме номер тринадцать.
Липкий ужас, терзавший Кэсси несколькими мгновениями раньше, неожиданно покинул ее, зато пространство почему-то сдвинулось. На всякий случай девушка оперлась рукой об пол. Янтарные глаза продолжали смотреть на нее тем же необъяснимо победоносным взглядом.
— Нет, — прошептала Кэсси.
— «Нет», ты не знаешь? Или «нет», ты не хочешь, чтобы я тебе говорила? Но я все равно скажу тебе, Кэсси, потому что считаю, что пора. В прошлый раз его звали Джон Блейк.
10
Кэсси уставилась на черноволосую, слова застряли в горле, мысли испарились. Не верила, не верила, но внутри всегда предчувствовала.
— Это правда. Он твой отец.
Кэсси в изнеможении опустилась на пол.
— И он хочет только одного — чтобы ты была счастлива. Он хочет, чтобы ты стала его наследницей. У него громадные планы в отношении тебя.
— А ты кто тогда, получается? — закричала Кэсси, взбешенная и доведенная до исступления. — Моя новая мачеха, что ли?
Фэй захихикала в своей убийственной, ленивой, самовлюбленной манере.
— Очень возможно. А что такого? Мне всегда нравились мужчины постарше, а он старше всего на каких-нибудь триста лет.
— Ты мне омерзительна! — Кэсси даже не могла подобрать подходящего слова, так сложно было выразить степень отвращения, которое она ощущала. Не говоря о том, что вообще во все это верить не хотелось, и верилось с трудом. — Ты, ты…
— Я еще даже не начинала, Кэсси… У нас с Джоном… деловые отношения.
Кэсси чувствовала, что сейчас у нее начнется истерика: из-за себя, из-за Фэй…
— И как… как ты его называешь? Джон? — прошептала она.
— А как, черт возьми, ты прикажешь мне его называть? Мистер Брунсвик? Или, может, так, как он называл себя в прошлый раз, — мистер Блейк?
Почва уходила из-под ног Кэсси; бледно-зеленые кирпичные стены кружили хороводы. Она мечтала бы упасть сейчас в обморок: если упасть, не придется ни о чем думать.
Но она не падала. Медленно, постепенно кружение остановилось, и она почувствовала под собой твердую основательность пола. Бежать было некуда; делать нечего; все, что оставалось, — смириться с новым знанием.
— Какой ужас! — прошептала Кэсси. — Это правда. Самая что ни на есть правда.
— Да, это правда, — спокойно и удовлетворенно произнесла Фэй. — Твоя мама была его девушкой. Он рассказал мне все: она влюбилась в него, когда он зашел к вам за спичками. Они так и не поженились… официально, но фамилию свою он отдал ей — было бы чего жалеть!
Да, все так… именно это бабушка и пыталась сказать ей перед смертью.
— Мне нужно тебе еще кое-что рассказать, — сказала тогда миссис Ховард, а потом зашла Лорел. Последние слова старуха произносила еле слышно. — Джон, — прошептала она и добавила слово, которое внучка не разобрала. Но сейчас она вспомнила форму бабушкиных губ, когда те пытались произнести главное. По ее губам можно было прочесть фамилию «Блейк».
— Почему она не сказала мне раньше? — отрывисто причитала Кэсси, вряд ли отдавая себе отчет в том, что говорит вслух. — Почему дождалась своей смерти? Почему?
— Кто? Бабушка? Я думаю, она не хотела тебя расстраивать, — предположила Фэй. — Она, наверное, подумала, что ты… расстроишься… если узнаешь об этом. И потом… — Фэй склонилась вперед, — она знала, что это может вас сблизить. Ты его кровь и плоть, Кэсси. Ты его дочь.
Кэсси трясла головой, ее тошнило, перед глазами все плыло:
— Другие старухи — они тоже знали! Господи, об этом знали все, кто помнит прошлый раз. И никто мне не сказал. Почему они мне не сказали?!
— Черт возьми, Кэсси, хватит нюни распускать. Я уверена, тебе не говорили, потому что боялись твоей реакции. И, похоже, правильно боялись. Так и в психбольницу угодить можно.
«Тетя Констанс, — удивлялась Кэсси, — она, конечно, знает. И как она после этого может спокойно смотреть на меня? Как она решилась взять маму в свой дом?
Вот что хотела мне сказать миссис Франклин, — вдруг осенило девушку. — Ну, конечно». Вот в чем не сошлись старушки во время визита членов клуба в дом тети Констанс. Бабушка Адама хотела что-то сказать по поводу Кэссиного отца, а бабуля Квинси с тетей Констанс ее остановили. Они сговорились молчать, скрывая правду от Кэсси.
«Скорее всего, родители не знают, — медленно соображала Кэсси: предельная усталость давала о себе знать. — Скорее всего, они не помнят. Они заставили себя забыть». Но тетя Констанс предупредила ребят, чтобы те не пытались бередить чужие воспоминания, и, говоря это, почему-то особенно пристально посмотрела на Кэсси.
— Сама посуди, — пыталась урезонить ее Фэй, и голос черногривой звучал сейчас почему-то здраво; она не злорадствовавала и не торжествовала, — он желает тебе всего самого лучшего, и так было всегда. Ты родилась не из пустой прихоти: ты составляла часть его плана. Я тебя знаю, у нас с тобою в прошлом было не все гладко, но Джон хочет, чтобы мы общались. Почему не попробовать? Почему нет, Кэсси?
Медленно и с огромным усилием Кэсси заставила себя сосредоточиться на Фэй. Та стояла перед ней на коленях, красивое чувственное лицо сияло внутренним светом.
«Она говорит то, что думает, — чувствовала Кэсси. — Она говорит искренне. Может, она в него влюбилась?
И, может, мне действительно стоит подумать на эту тему? — От этих мыслей голова Кэсси шла кругом. — С тех пор как я приехала в Нью-Салем, столько всего произошло; я сама так изменилась. Той застенчивой девочки, у которой не было ни парней, ни слов в свою защиту, больше не существовало. Может, грядет очередная перемена, очередная фаза жизни. Может, я на перепутье?»
Она посмотрела на Фэй долгим испытующим взглядом, исследовала глубины янтарных глаз и медленно покачала головой: «Нет».
Едва подумав об этом, она почувствовала прилив холодной жесткой решимости: что бы ни случилось, есть одна дорога, по которой она не пойдет никогда. Она никогда не станет тем, чем хочет сделать ее Черный Джон, ее отец.
Не говоря ни слова и даже не оглянувшись, Кэсси поднялась и зашагала прочь.
Снаружи продолжалась потасовка. Кэсси прошерстила глазами первые ряды и заметила, как жалкое ноябрьское солнце переливается в светлых струящихся локонах. Туда она и направилась.
— Диана…
— Кэсси, девочка, слава тебе, господи! Когда Ник сказал нам, что тебя отвели в кабинет… — Глаза Дианы раскрылись так широко, будто она увидела что-то страшное. — Кэсси, что стряслось?
— Я должна тебе рассказать, немедленно. Не здесь. Дома. Мы можем сейчас домой поехать? — Кэсси вцепилась в руку Дианы.
Диана секунду безмолвно оглядывала подругу, потом кивнула.
— Конечно, поехали. Только тебя Ник будет искать. Это он придумал устроить на улице драку как отвлекающий маневр: они схватили десяток парней и стали их дубасить. Все наши вписались, даже Дебора с Лорел. А теперь все тебя ищут.
Кэсси не могла никого видеть, в особенности Ника. Когда он узнает, кто она на самом деле, кто та девочка, которую он обнимал и целовал…
