Брайан Стэблфорд - Ангел боли

«Он алхимик?» — удивился Дэвид. Это некромант, приемник Харкендера, служащий Пауку? Он бы хотел, чтобы Люк не был столь сосредоточен на лице и руках его господина, потому что заметил краем глаза соблазнительный отблеск на странных предметах и аппаратах и большие стеклянные баки. Но Люку все это было знакомо, и его внимание привлекали только действия Стерлинга.

— Помоги мне поднять крышку, Люк, — сказал Стерлинг. — Она не тяжелая, но мы должны аккуратно уложить её рядом с коробом.

Люк нерешительно посмотрел на незакрепленную крышку. На тайной арене его воображения, которую мог наблюдать только он и Дэвид, крышка гроба откидывалась сама, позволяя вылезти полуразложившейся руке, медленно тянущейся к чьему-нибудь горлу. Затем крышка окончательно съезжала с гроба, открывая взгляду отвратительное месиво из белых опарышей и слепых могильных червей, ревниво охраняющих свое царство гниения.

Однако на самом деле крышка все ещё не была снята. А Люк был не настолько труслив, чтобы испугаться собственных жутких фантазий. Он сделал, как было сказано, — взялся за доску, прилагая усилие одновременно с господином.

Крышка некоторое время не поддавалась, но не потребовалось больших усилий, чтобы снять её, и двое мужчин отодвинули её без излишнего труда. Положив крышку, оба заглянули в гроб. Ужасные фантазии Люка исчезли под влиянием очевидного факта — тело было обернуто, и нельзя было рассмотреть ничего, кроме чистой белой ткани, в которую было замотано что-то, имевшее приблизительное сходство с человеческим телом. Никаких червей и прочих паразитов заметно не было.

Стерлинг взял скальпель и натянул ткань, прежде чем надрезать её. Люк отошел на полшага, в отвращении к неизбежной мерзости, хотя запаха разложения не чувствовалось.

Стерлинг разрезал ткань от головы до кончиков ног, откидывая края, чтобы развернуть тело. У Люка любопытства к происходящему не прибавилось.

Обнаженное тело казалось совершенно сохранившимся. Плоть была очень бледной и кое-где истощенной, но это точно не была плоть человека, который умер более двадцати лет назад. Человек этот был не высоким, но он был бы довольно привлекателен, если бы его лицо не оказалось таким белым.

«Так это и есть Глиняный Человек, о котором я столько слышал! — подумал Дэвид. — Если бы он не был тем, кто он есть, его можно было бы назвать обычным. Неудивительно, что Остен никогда не мог поверить, что это не просто безумец».

Стерлинг легко вздохнул, но какое сочетание эмоций означал этот звук, ни Люк, ни Дэвид не могли определить. Основной эмоцией Люка было облегчение: во-первых, потому что его страхи исчезли, когда он был уже почти на грани паники, и, во-вторых, потому, что информация, которую он поставил своему господину, оказалась достоверной.

Дэвид, разделяя мысли Люка, осознал, что слуга думает о Стерлинге как о «господине» только в ироническом ключе. Дэвид обнаружил, что это Люк предложил выкрасть тело, считая, что, предлагая это, он угождает совсем другому господину. Дэвид не был готов поверить, что Люк достаточно глуп, чтобы верить в Дьявола. Очевидно, то, что Люк принимал за Дьявола, было на самом деле существом, которое Дэвид всегда называл Пауком.

Стерлинг поднял руку лежавшего человека и ощупал её. Он дал знак Кэптхорну поступить так же, и молодой человек робко повиновался. Кожа была холодной и плотной. Дэвид знал благодаря богатому опыту, а Люк только догадывался, что эта плотность не была сродни обычному трупному окоченению.

Положив руку обратно, Стерлинг приподнял одно из век мертвеца. Стали видны серо-голубая радужка и расширенный зрачок, и он осторожно прикоснулся к ним, возможно, проверяя, не стекло ли это. Отпустив веко, Стерлинг достал из кармана жилета маленькое зеркало и приложил к губам мертвеца. Спустя тридцать секунд он показал стекло Кэптхорну, который заметил слабый след конденсата.

— Он дышит! — воскликнул Люк.

Стерлинг покачал головой:

— Остен никогда бы не позволил похоронить человека, подававшего хоть малейшие признаки жизни. Он дышит сейчас, но не дышал раньше. Он оживает.

Люк инстинктивно отступил назад.

— Разве не это ты мне обещал? — спросил Стерлинг. — Или ты не готов поверить?

Он не был зол, его голос дрожал от слабо сдерживаемого возбуждения. До сих пор, рассудил Дэвид, Стерлинг не решался поверить, но перед лицом доказательств требовал продолжения. Люк, с другой стороны, не был уверен, что хочет наблюдать это странное оживление, и с ужасом ожидал момента, когда глаза мертвеца откроются без посторонних усилий.

Впервые Люк оглянулся на стеклянные баки, расставленные рядом со столом. Его взгляд встретился с ответным взглядом. Взгляд этот не мог испугать Люка — который, должно быть, хладнокровно наблюдал его тысячу раз до того, но Дэвид был ошеломлен. Глаза принадлежали существу, которое показалось ему совершенно удивительным и зловещим: гомункул длиной не больше фута или дюймов пятнадцати, вертикально стоявший на покрытой листьями ветке, сжимая другую маленькими пальцами правой лапки. Его кожа была цветом и текстурой похожа на шкуру обыкновенной жабы, а голова явно принадлежала земноводному — несмотря на то, что глаза были расположены на лице спереди, как у человека.

Люк снова посмотрел на господина.

Стерлинг опять поднял руку мертвеца, и на этот раз уколол её иглой. Он аккуратно проткнул кожу, и когда на внешней стороне руки не появилось ни капли крови, сделал повторную попытку с внутренней стороны запястья, направив иглу в просвечивающую голубым вену. Теперь, когда он вынул иглу, появилась тонкая струйка жидкости. Казалось, это была обычная кровь, краснеющая от контакта с воздухом.

— Либо его не бальзамировали, — задумчиво сказал Стерлинг, — либо процесс бальзамирования каким-то образом был обращен вспять, пока он был в могиле.

Люк согласно кивнул, не имея ничего добавить по существу.

Теперь Стерлинг взял шприц и аккуратно ввёл иглу в вену над предплечьем человека. С необходимыми старанием и терпением он вытянул жидкость из вены. Застоявшаяся кровь не поддавалась, но давления вакуума хватало, чтобы втянуть её в цилиндр шприца, который медленно наполнился темно-красной жидкостью.

Стерлинг отнес полный шприц на второй стол, уставленный приборами. Здесь заранее были приготовлены три запечатанных стеклянных цилиндра с кровью, количество которой варьировалось от четверти пинты до кварты, к каждому подходила пара электродов, соединенных изолированными проводами с медными сульфатными батареями. Стерлинг осторожно сцедил взятую у Адама Глинна кровь в четвертый подобный цилиндр, откачал воздух насосом и запечатал емкость. Он предусмотрительно проверил, чтобы этот цилиндр тоже был подключен к батарее, прежде чем отойти посмотреть на мертвеца. Он снова взял скальпель и задумчиво осмотрел тело.