Сергей Дубянский - Живущие в нас (сборник)

– Ну, что вы!.. Это ж для препа, а не для газеты. Итак, Михаил, трудно «бомбить» целый день? – Катя включила диктофон, которым оказалось извлеченное из сумочки «что-то».

– Да нет, крути себе баранку… Были б дороги получше, да дураков поменьше.

– А как вы относитесь к женщинам-водителям?

– Никак. Мне они без разницы, лишь бы правил не нарушали.

– А расскажите какой-нибудь интересный случай. У вас же бывают разные ситуации.

– Ну, бывают… один урод салон недавно заблевал…

– Нет, про это мы писать не будем, – перебила Катя.

– Или вот, на прошлой неделе был случай – представляете, вечер, мороз; народа – больше, чем людей. Транспорта нет, а я еду. На проспекте выскакивает под колеса девушка с букетом – такая хорошенькая, но такая замерзшая…

Наташа подалась вперед, заглядывая в лицо водителю, и вдруг радостно захлопала в ладоши.

– Ой, это вы!!.. А я не узнала! Вы, прям, спасли меня тогда!..

– А чего нас узнавать? – Миша сделал вид, что обиделся.

– Зря вы, – Наташа вздохнула, – после того случая я и решила делать материал о «бомбилах», вроде вас.

Кате показалось, что разговор превращается в дружескую беседу, и она вновь взяла бразды правления в свои руки.

– А ночью? – сказала она, – говорят, нападают на ваших.

– Пока бог миловал.

– Но средства самообороны у вас есть? – подхватила Наташа.

Вопрос был задан самым беззаботным тоном, и все же Миша обернулся, словно проверяя, не собираются ли набросить ему на шею удавку, но в руках у девчонок был только диктофон.

– Ничего я не вожу, – признался Миша, однако отметил, что это, действительно, упущение.

– А сколько вы зарабатываете, если не секрет?

– Только на хлеб и хватает. Она, вот, – Миша похлопал по баранке, – слишком прожорливая.

– Понятно, – Катя вздохнула, явно неудовлетворенная ответом, – а жена как относится к вашей работе?

– У меня нет жены.

Девушки замолчали, не зная, о чем еще спросить.

– Может, все-таки расскажете что-нибудь интересное? – попросила Наташа жалобно, – вы ж говорили, на заводе работали…

– Работал, – Миша усмехнулся, – а сейчас, девчонки, нет у меня ничего интересного.

Еще он подумал, что если б Наташа была одна, они б нашли нужную тему, но эта, вторая, с ее идиотскими вопросами…

…Блин, сколько я зарабатываю! Ха!.. Это интересно ее преподавателям? Они-то, небось, неплохо гребут…

– Вы еще с кем-нибудь поговорите, – предложил он, чтоб не выглядеть грубым, – таксует-то сколько народа!.. Получится, как это говорят, собирательный образ.

– Тогда остановите здесь, – потребовала Катя, протягивая обещанную сотку, – и сдачу, пожалуйста.

– Творческих успехов, – Миша щедро вернул полтинник.

…Смешно все это… хотя не все, – подумал он, когда «журналистки» вышли, – насчет самообороны – правильная мысль. То, что раньше всегда везло, еще ничего не доказывает… – и вдруг почувствовал себя беззащитным, даже сидя средь бела дня в пустой машине, – а если кто-нибудь сейчас ворвется в салон? Что тогда?.. – огляделся, но не обнаружил под рукой ни одного тяжелого предмета, – почему я раньше не задумывался об этом?.. Все-таки у нового поколения другое восприятие жизни, и думают они по-другому, более прагматично… А ведь проблему надо решать…

Миша поехал к единственному в городе оружейному магазину. Сотни раз, проезжая мимо, он и не подумал заглянуть туда, хотя бы из любопытства.

В небольшом зале царила благоговейная тишина. Наверное, к этому располагало оружие, и даже продавцы казались не хозяевами, а его слугами. Миша робко осмотрел охотничьи карабины и помповые ружья, придя к выводу, что такую «дуру» в тесном салоне и возить-то неудобно, не говоря уж о том, чтоб воспользоваться ею. А, вот, пистолет… но пистолеты здесь, скорее всего, газовые, хоть и выглядят весьма солидно, – он прикинул, как сжимает в руке холодную сталь, – и что хорошего? Во-первых, сам задохнешься, а, во-вторых, любой грабитель сообразит, что у хозяина такой тачки, как моя, не может быть настоящего пистолета, кроме дедушкиного, оставшегося с прошлой войны…

– Вам что-нибудь предложить? – поинтересовался скучающий хранитель арсенала.

– Да… – замялся Миша, – то есть, сначала я сам посмотрю, – и уже направившись к следующей витрине, увидел объявление: «Оружие продается по предъявлению паспорта». Он не мог объяснить, чем смутило его это вполне законное требование, но, круто повернувшись, вышел из магазина, зная, что больше сюда не вернется. Остановился на пороге, словно вырвавшись на свободу, но не представляя, куда бежать дальше. …Почему я так испугался предъявления паспорта? Я ведь не собираюсь делать ничего противозаконного… – и в сознании тут же сложился ответ, который его вполне удовлетворил, – оружие, как любимая женщина – это нечто сокровенное, о котором должно знать как можно меньше посторонних. А тут, на тебе, паспорт!..

Облегченно вздохнув, Миша направился к машине, но что-то задержало его у киоска, пестревшего россыпью женских лиц и тел. Он никогда не покупал подобную продукцию, а тут вдруг остановился. В самом низу, среди ручек и пузырьков с клеем лежали два ножа с костяными ручками и даже дорожками для стока крови. Неизвестно, кто причислил их к канцтоварам, но они лежали именно там и стоили, не в пример тем же газовым пистолетам. А самое главное, здесь никто не будет спрашивать никаких документов!..

Миша выбрал верхний из чисто эстетических соображений, а когда выяснилось, что к нему прилагаются еще и кожаный чехол, понял – это то, что ему нужно. Сунул нож в карман куртки, и тот спрятался там целиком. Это было очень удобно, надо только научиться быстро извлекать его. Подозрительно оглядел заполненную людьми остановку – нет, пожалуй, никто не обратил внимания на его изменившийся статус. «Вооружен и очень опасен…» – вспомнил он название фильма своей молодости. О чем был фильм он забыл, и с легким сердцем отнес его название к себе.

– …Ой, опять вы! Как прикольно!.. – (услышав веселый возглас, Миша резко обернулся и увидел Наташу), – знаете, а вы клеевую мысль подкинули насчет собирательного образа!

– Я рад. Потом покажете, что получилось? Мы могли б как-нибудь встретиться…

– Думаете, это хорошая идея? – Наташино лицо сделалось по-детски растерянным, и Миша почувствовал себя уязвленным. Правда, показывать этого он не собирался – наоборот, только презрительно усмехнулся. Глаза его сощурились, губы сжались…

– Ой, мне пора, извините, – Наташа устремилась к остановившейся маршрутке.

…Я, значит, ей не хорош… Конечно, у нее есть тот любитель цветов!.. Но это она ж говорила, насчет оружия, – вспомнил Миша, – значит, она единственная, кто знает все… а это очень плохо… но сначала надо разобраться с Викой…