Брайан Ламли - Беспощадная война

— Тогда мы на верном пути, Титус, — прервал я его. — Мы заставили их беспокоиться!

Он посмотрел на меня и лицо его расплылось в улыбке.

— Похоже на то, де Мариньи, но, Бога ради, я хотел бы знать, из-за чего эти твари так беспокоятся! Да, пожалуй, вы правы — мы двигаемся в правильном направлении. Приятно сознать хотя бы это. И все-таки любопытно, что знали об этих тварях Писли и остальные…

— О чем это вы, Титус?

— Извините, Анри, я еще не рассказал вам об этом, — быстро извинился он. — Видите ли, в посланиях этих тварей были намеки — не просите меня уточнять какие-именно — на Писли, на Бернарда Джордана, шкипера на одной из океанских буровых платформ. Если судить по моим вырезкам, он просто счастливчик — единственный остался в живых, когда платформа «Русалка» пошла на дно вблизи Хантерби Хед. Ктулхи сообщили мне о ком-то еще, чье имя я прежде никогда не слышал. Гм-м. — Он нахмурился, раздумывая. — Интересно, кто же такой Дэвид Уинтерс?.. Так или иначе, но у меня создалось впечатление, что ктулхи куда больше бояться этих парней, чем меня! Они посоветовали мне держаться подальше от этих людей. Не правда ли, странно. В конце концов, я никогда не встречался с профессором Писли и не представляю себе, где искать Джордана. Так же как и Дэвида Уинтерса…

— Знаете, Титус, вы разбудили меня своим криком. Вы что-то бормотали, но я не мог понять ни единого слова. А вы помните, что говорили?

— Возможно, я пытался торговаться с чудовищами. Конечно я отверг их ультиматум. Я пытался наложить на них чары и надеялся, что заклинание Вах-Вираж очистит мой разум. Но к сожалению ничего не получилось. Их объединенное сознание слишком сильно для таких простых средств.

— Ультиматум? Значит, они угрожали?

— Еще как! — Кроу криво ухмыльнулся. — Они пообещали «показать свою силу» тем или иным способом. И тут вы разбудили меня. Так или иначе они от меня теперь не отвяжутся, хотя и не достанут, особенно если мы переплывем на другое место. Пожалуй, у нас есть еще три или четыре дня, а потом придется переехать.

— Да. — Нельзя сказать, что подобная перспектива мне понравилась. — Но этой ночью я не тронусь с места, даже под угрозой оружия. Ноги не держат. Давайте поспим, если нам дадут, а утром на свежую голову мы обдумаем новый план.

Сам я спал нормально и крепко. Ведь я буквально падал с ног — а вот Титусу Кроу вряд ли удалось отдохнуть. Всю ночь сквозь сон я слышал его низкий, бормочущий голос, пока, наконец, в глубинах моего подсознания не затихло эхо заклинаний Вах-Вираж.

Странно, но к полудню следующего дня мы лучше освоились с новой ситуацией. Непонятный страх ктулхов развеял бледную пелену нервного напряжения и подавленности, мучивших нас.

Только при свете дня мы сообразили, почему кошмарные потомки Шудде-Мьелла так долго не могли узнать о нашем побеге. Вплоть до вчерашнего вечера Кроу использовал для защиты заклинание Вах-Вираж и эликсир Тиккоуна, пока в конце концов это снадобье не закончилось. Очевидно таинственная жидкость обладала силой, способной остановить мысленные послания и сигналы ктулхов. Однако, нехватка чудодейственного средства привела к ослаблению обороны и позволила ктулхам вновь добраться до нас.

Позже стало ясно, почему мы, узнав, что наше укрытие стало известно ктулхам, не ударились в панику; почему сон Кроу, вместо того, чтобы заставить нас броситься в бегство, подействовало наоборот — после первоначального потрясения мы успокоились.

Как бы там ни было, мы решили, что если подземные твари действительно решатся напасть, то нас защитит естественная водная преграда, к тому же чудовища вряд ли предпримут что-то в дневные часы. Скорее всего ктулхы попытаются выманить нас с «Морского бродяги» вечером, после наступления темноты. Против этого мы разработали защитные меры. Мы договорились, что в сумерках будем просто закрывать дверь в каюту и спальню. Причем ключ я отдал на хранение Кроу — человеку, более устойчивому к телепатическим посланиям ктулхов. Теперь мне кажется удивительным, что мы оба позабыли очевидный факт, который доказал бы полную несостоятельность наших идей. Ведь Пол Уэнди-Смит был схвачен днем, или самое позднее — в сумерках! Однако в тот момент мы обнаружили в своем плане другой неприятный аспект, а именно необходимость отказаться от вечерних походов в «Старую Мельницу». Я не хочу создавать впечатление, что мы оба большие любители спиртного — хотя у нас были весьма основательные причины стать алкоголиками — но Кроу любил выпить рюмочку бренди на ночь, и я против этого тоже не возражал. Мы уже запаслись продовольствием на две недели и решили, что то же самое следует проделать и в отношении крепких алкогольных напитков. Мы решили позавтракать в «Старой Мельнице» и купить бутылку или две при запас. Все сложилось очень удачно. Не успели мы расположиться в курительной, как к нашему столу подошел хозяин, судя по выправке — бывший гвардейский служака. Он представился, и Тутус Кроу в свою очередь представил нас.

— Значит, именно вы господин Кроу! Прекрасно, это избавит меня от посещения вашего плавучего дом.

— Вот как? — удивился мой друг. — Значит, вы хотели видеть меня? Присаживайтесь, мистер Селби. Может быть, выпьете стаканчик?

Верзила-владелец поблагодарил нас, отправился к бару и, налив себе полпинты горячительного, вернулся к нам со своим стаканом и опустился на предложенный ему стул.

— Видите ли, — начал он, — сегодня утром кто-то разыскивал вас по телефону. Слышно было очень плохо и я с трудом его понял. Он назвал ваши имена и сказал, что вы живете в плавучем доме с названием «Морской бродяга». Я подтвердил, что у причала стоит такая посудина с двумя джентльменами на борту.

— Он не назвал себя? — опередив Кроу, спросил я, удивленный тем, кто бы это мог знать о нашей поездке. Я заметил — мой друг тоже в растерянности.

— Да, сэр, — ответил хозяин. — Я записал его имя на листочке. Вот. — Он сунул руку в карман жилета. — Он сказал, что заедет к вам сегодня вечером — если еще вы будете здесь. В трубке сильно шумело и я решил, что он звонит из будки где-то поблизости. Что-нибудь неладно, сэр?

Титус взял листочек и прочитал его. Его усталое лицо вдруг побледнело. Дрожащими пальцами он передал бумагу мне. Я взял листок, положив на стол, разгладил его и сделал большой глоток бренди, но подавился, потому что значение написанного на бумаге дошло, наконец, до моего сознания!

На листочке, действительно, было только имя: Эмери Уэнди-Смит.

Глава 7

Из записных книжек де Мариньи

Все послеполуденное время до пол одиннадцатого — сначала на палубе, затем в каюте — Кроу и я разговаривали благоговейным шепотом о фантастических перспективах, которые открывало перед нами невероятное «послание» полученном нами в «Старой мельнице».