Елена Артамонова - Мой друг – вампир

– Света, ты не узнаешь это место? – шепнула Татьяна.

– Нет. Я плохо ориентируюсь в лесу. Зато колдунья показалась мне знакомой, будто мы не раз с ней встречались.

– Нет-нет, присмотрись повнимательней. – Глаза Панкратовой сияли восторгом первооткрывателя. – Там, за деревьями, священная роща друидов! Видишь, среди крон проглядывают могучие ветви дубов.

– Ты хочешь сказать, что мы находимся так близко к дому?!

– Именно. Просто, удирая с фермы, мы двигались в противоположную сторону и окончательно заблудились. Кто бы мог подумать, что логово вампиров располагалось всего в нескольких часах ходьбы от Борисовки!

Это было интересное, хотя теперь совершенно бесполезное открытие. Оно немного отвлекло меня от таинственного ритуала, свидетелями которого мы оказались, но, слушая болтовню Панкратовой, я вновь и вновь воскрешала в памяти увиденное. Образ пронизанной светящимися потоками девушки отпечатался в мозгу, как цветное фото.

– Знаешь, Тань, по-моему, мы только что видели Ханову, – выразила я свое смутное предположение.

– Не может быть! Ханова натуральная шатенка и страшно гордится оттенком своих волос. Никогда не поверю, что она решилась покраситься в этот вульгарный морковный цвет! Ты и представить не можешь, как трудно сохранить естественный оттенок волос! Они темнеют и темнеют, моешь их отваром ромашки, а они…

Для длинноволосой Панкратовой это был больной вопрос. Увлекшись, она прочитала целую лекцию по уходу за волосами, и, слушая ее, я поняла, как отчаянно хочу спать.

Оставив мальчишек завтракать в обществе Кровавого Алекса, Стилета и Ятагана, мы чуть свет заторопились в Борисовку, собираясь забрать у ведьмы волшебный кристалл. На залитой первыми лучами солнца деревенской улочке не было видно ни души. Постучавшись, я толкнула незапертую калитку, и мы крадучись вошли во владения ведьмы.

– Лариса Викторовна! – шепотом позвала Панкратова. – Тетя Лара!

Сонный дом безмолвствовал. Входная дверь оказалась чуть приотворена, и жилище ведьмы напоминало готовую захлопнуться в любой момент западню. Обогнув дом, мы проследовали в сад. Там было очень тихо. Молчали птицы, и чудилось, будто стелившийся по дорожкам туман шелестел, цепляясь за листья растений. В центре беседки, на небольшом возвышении сидела девушка – огненноволосая, бледная, неподвижная, как мраморная статуя. Должно быть, она медитировала. Сомнения этой ночи разрешились.

– Жанна! – окликнула я неподвижное изваяние. – Жанна, это мы!

Она медленно открыла зеленоватые лучистые глаза. Сперва взгляд был бессмысленным, а потом откуда-то из дальней дали к ней вернулось сознание.

– Привет, девочки. Хорошо, что вы здесь. Лара ждала вас, ей нужны ученицы.

– Мы не за знаниями пришли, – пояснила Панкратова, – а за своими вещами.

– Жаль, вы даже не представляете, чего лишаетесь. Лара только-только приоткрыла занавес, и я увидела сквозь крошечную щелочку такое…

– Подожди, Жанна. – Я подошла поближе и взяла ее за руку. Пальцы были холодные и влажные, должно быть, от странного, колебавшегося над землей тумана. – Я не знаю, чем вы тут занимаетесь, но явно чем-то очень нехорошим. Познакомившись с тетей Ларой, я думала, что в ее поступках нет ничего страшного. Просто хотелось чуда. Если бы не наш друг, мы тоже соскользнули бы в эту пропасть. Но к его словам нельзя было не прислушаться, он знал, что говорил.

– Какой-нибудь твердолобый фанатик, упершийся в свою веру и считающий всех, кто мыслит иначе, грешниками и исчадиями ада?

– Не угадала, Жанна. Боюсь, что с адом он знаком не понаслышке. Он прошел его вдоль и поперек. И именно поэтому есть все основания доверять его словам. Он вампир.

– Что же поведал этот ночной убийца? – Ханова скептически усмехнулась.

– Он сказал, что темные знания приносят только горе и отчаяние.

– Пустые фразы. Вам, девочки, не понять, какие видения мне открылись. Это невероятно интересно! Неужели вы отказались бы познать механизмы, управляющие нашей реальностью? Мудрость преображает, изменяет, поднимает на новый уровень сознания. Если за это надо платить, я заплачу! Таких понятий, как боль, отчаяние, горе, для меня больше не существует. То, что вам кажется болью, на самом деле особое наслаждение, путь к истине.

– Она свихнулась, – прошептала Панкратова, а потом неожиданно заорала во все горло: – Жанна, вернись, еще не поздно!

– Поздно, – как эхо повторила Ханова. – Поздно, ибо я сама хочу этого. Я счастлива, девочки. Я наконец-то нашла себя.

Закрыв глаза, Жанна вновь погрузилась в бездну, доступную только ее разуму. Липкий туман поднимался все выше, медленно заполняя беседку Он леденил кровь, постепенно превращая живых людей в холодные статуи. Схватив Панкратову за руку, я выдернула ее из логова убийственного тумана:

– Бежим отсюда!

– А как же камень? Я должна вернуть его Кристиану!

– Оставь ведьму Кровавому Алексу, он лучше справится с этой тварью!

– Но…

– Никаких «но»! Туман высасывает силы, разве ты не чувствуешь?

Туман становился все гуще, сковывая каждый наш шаг. Мы с трудом продирались сквозь это перламутровое месиво к спасительной калитке. Еще несколько метров, еще одно усилие… Пальцы уже легли на ручку дверки… Но внезапно калитка распахнулась, отталкивая нас в омут вязкого тумана.

– Вы ко мне, девочки? – Во двор вошла улыбающаяся тетя Лара, – А я вас заждалась. Твоя тетрадь, Света, и твой кулон, Таня, давно подготовлены. Проходите в дом, позавтракаем.

Она говорила, и каждое ее слово прилипало к моему телу, опутывало, заворачивало в невидимый прочный кокон. Собрав последние силы, я проскользнула под локтем ведьмы и выбежала на залитую утренним солнцем улицу.

– Она самоуверенна, как все деревенские ведьмы. – Охотник усмехнулся, затушил сигарету о ствол дерева. – Дешевые трюки с туманом, праздная болтовня. Ладно, разберемся.

Он отозвал в сторону Павлика и что-то долго ему объяснял. Тот слушал, время от времени кивая головой, а потом опрометью побежал с поляны.

– Спасение товарищей – благое дело. Идемте, голубушка. – Алекс подтолкнул меня на еле различимую лесную тропинку.

Довольно скоро мы вышли на окраину Борисовки. Я опасалась встретить соседей, которые непременно сообщили бы маме о моем появлении, но деревенская улица по-прежнему была безлюдна. Солнце палило нещадно, но, когда мы приблизились к жилищу ведьмы, оттуда потянуло холодом и запахло прелой листвой. Дом производил жуткое впечатление: безмолвный, с черными глазницами окон, он будто принадлежал иной реальности. Казалось, сам воздух за штакетником превратился в прозрачную глыбу льда, надежно защищавшую логово ведьмы от посторонних.