Алексей Атеев - "Скорпион" нападает первым

– И не скучно вам тут? – неожиданно для себя самого поинтересовался Витя.

Евлампий остановился, замер и как-то даже присел.

– В точку попал, – наконец промолвил он. – Ох и скучно! Ты бы знал! Все вокруг чужое. Никак привыкнуть не могу. Поверишь ли, иной раз в городе русскую рожу встречу, так иду следом, к родной речи прислушиваюсь. А то заманю братана в кабак, накиряюсь с ним до ус…ки.

– Так возвращайтесь!

– Как, интересно? Я же погиб. Здравствуйте, объявился гость с того света.

– Если уж вы сумели стать графом…

– Князем, – быстро поправил Евлампий.

– Пускай князем, то уж вновь российским гражданином – вообще, как два пальца…

– Так-то оно так, но уж больно у вас смутно.

– Что вы имеете в виду?

– Политическую обстановку.

– Думаете, все повернется вспять?

– Не знаю, тебе виднее. Но я стар, буду доживать свой век здесь… раз уж решил. Теперь послушай. Я тебя все время называл зятьком.

Витя кивнул.

– А ведь ты мне и вправду зять.

– Как это?

– Света ведь дочь мне. Матушка ее, царство ей небесное, со мной долгие годы путалась.

– Папаша, – закричал Витя, – дайте я вас обниму!

– Не юродствуй. Пойдем-ка, что покажу.

Евлампий провел Витю в комнату, видимо служившую кабинетом, отодвинул какую-то картину на стене, показалась стальная дверца маленького сейфа. Он набрал на диске комбинацию цифр. Щелкнул замок, и он достал из сейфа розовую сафьяновую папку. Извлек из нее лист бумаги с гербами и печатями.

– Свидетельство о княжеском рождении? – предположил Витя.

– Завещание!

– Что-то вы больно рано в могилу собрались, – заметил Витя, – да к тому же говорят: «кто единожды умер, потом долго живет».

– Memento mori, – сказал Евлампий. – На латыни значит: «Помни о смерти». Ты присмотрись к документу, присмотрись…

– Я ж языка не знаю.

– А вот эти буковки ты, надеюсь разберешь. Все мое имущество, включая эту виллу, счета в банках, доходные бумаги, завещаются тебе, мой друг.

– Как?! – недоверчиво спросил Витя.

– А вот так! Никого больше у меня на свете нет… Так что пользуйся.

– Но почему я? Хотя бы Светке…

– Так будет надежнее. К тому же муж да жена – одна сатана.

Витя почесал нос, он не успевал приходить в себя, потрясенный новыми сообщениями.

– А вы не шутите, Евлампий Миронович, – недоверчиво спросил он, – прямо как в сказке…

– Вот же бумага! Бумаге не веришь?!

– Верю-то я верю… да уж больно неожиданно…

– Но я пока умирать и не собираюсь, – резонно заметил Евлампий.

– А вот эти… Князья эти самые… Как, говорите, фамилия? Они потом не оспорят завещание?

– Узнаю делового человека и спешу разъяснить. Тот старичок, который меня усыновил, он в роду последний. Так что не сомневайся: все – тебе. Пойдем-ка, откушаешь с княжеского стола, – Евлампий хохотнул.

– С удовольствием, ваша светлость, – в тон отозвался Витя, понемногу начинавший приходить в себя от внезапно свалившихся на него известий. И вновь ему пришлось удивиться. Подавали исключительно русские блюда.

– А теперь, зятек, пожалуй в солярий, – пригласил Евлампий, когда они встали из-за стола.

– Жарковато на солнышке, особенно после такого угощения, – попробовал отказаться Витя.

– Ничего, у меня можно устроиться на любой вкус, – ответил Евлампий. – И солнышко имеется, и тенек.

Они поднялись на самый верх дома, на уставленную тропическими растениями открытую веранду. Одна часть солярия была затенена огромными пальмами в кадках. При этом из шезлонга с легким визгом вспорхнуло весьма легко одетое существо женского пола.

– Служанка, – пояснил Евлампий в ответ на красноречивый взгляд Вити. – Давай, зятек, покурим.

– Вы вроде раньше не баловались табаком?

– Чему у этих лягушатников не научишься. Я, в основном, сигарки смолю. Желаешь?

– Не откажусь.

– «Манила», – пояснил Евлампий, протягивая Вите огромную сигару. – Садись, зятек, вон в шезлонг. Можешь раздеться, если желаешь. Имею к тебе небольшой разговорец. – Евлампий специальными ножничками отрезал кончик своей сигары, раскурил, пустив клуб ароматного дыма. – Да, разговорец… – неопределенно произнес он вновь.

Витя ждал. Он уже понял, сейчас от него потребуют нечто. Просто так Евлампий ничего не делал.

Старик пожевал губами, словно собираясь с мыслями.

– Есть тут одни люди, – начал он осторожно, – они заинтересованы в сотрудничестве.

– С кем? – насторожился Витя.

– Вообще, с русскими, живущими в России.

– Нет проблем.

– Ты погоди – «нет проблем», сначала выслушай. Эти люди, как бы поточнее выразиться, не совсем любят себя афишировать.

– Гангстеры, что ли? Мафия?

– Э-э, куда хватил! Нет, они посерьезнее будут.

– Каморра? – вновь спросил Витя, выказывая определенную осведомленность.

– Каморра – Гоморра, – засмеялся Евлампий. – Не итальяшки, не беспокойся… Хотя среди них имеются и сицилийцы. Это не то, про что ты думаешь. Есть одна структура… – как бы ее обозначить? Организация, можно и так выразиться. Она в основном преследует политические цели.

– С политикой я не связываюсь, – соврал Витя.

– Я понимаю, хотя и не могу поверить.

– Клянусь!

– Не нужно громких слов. Дай мне договорить, тогда и клянись. Организация эта не представляет ни одно государство мира и не работает ни на одну разведку. Она сама по себе. Тем не менее она весьма могущественна. Не буду скрывать, действует она и против нашей с тобой страны, хотя не только.

– А против кого еще?

– Не только против нашей… – как бы не слыша вопроса, повторил Евлампий. – Но Россия их весьма интересует. Им, понимаешь ли, нужна нестабильность в нашей многострадальной державе.

– Но почему, почему?

– Не прикидывайся дурачком! Вроде не понимаешь… Чтобы качать из нее деньги! И деньги, заметь, огромнейшие. Куда там Саудовской Аравии, да и весь Ближний Восток с его нефтью нам в подметки не годится. Государство-то богатейшее, порядка вот только нет. А им как раз это и требуется. Слабая власть. Но не развал. Полный развал страны, а потом анархия для них еще хуже. Вот они и стараются поддерживать положение, при котором страну постоянно потрясают мелкие и средние кризисы. Помнишь наше начинание с левой водкой? Кто все организовал? Они! Сейчас наелись яркими этикетками, ладно, поставим дешевый спирт, разливайте сами. Или наркотики… Лет десять назад об этой заразе никто и не слыхивал. Единичные случаи, а теперь?!

– Так ведь это уничтожение нации. Геноцид, говоря по-другому!

– Естественно, мой друг. А им это и нужно. Вон смотри: китайцы расплодились. Скоро два миллиарда узкоглазых по планете ползать будут. И против них работа ведется. На китайцев мне, собственно, наплевать, разговор идет о нас. Сколько продолжается подобная чехарда? Да уже лет десять. И с чего она началась? С объединения Германии! Потом развал Союза. Дальше пошло-поехало… Объявили приватизацию. Напели дуракам: ваучер стоит три машины. Они и рады. Каждому достанется по куску пирога. Однако, чтобы кушать пироги, нужно сидеть за столом, а там все места уже заняты. Кто-то, конечно, вкусил жирненького… А что ты хочешь, если первые люди в государстве открыто заявляли: «Хапайте, пока есть возможность», а этот великий реформатор, внук детского писателя, чмокая губами, разглагольствовал: мол, для построения капитализма нужно подготовить почву, а проще говоря, разворовать все и вся.