Бентли Литтл - Университет

Через несколько минут к его столу вернулся Хоуви. Шерил больше не таращилась в окно, она вычитывала какие-то гранки, работая красной шариковой ручкой, однако с лица девушки не сходило отсутствующее выражение. Джим вопросительно посмотрел на Хоуви, но тот глазами показал, что не надо задавать вопросов, пока они так близко от Шерил, что она может услышать.

Джим едва заметно кивнул, показывая, что понял.

Хоуви попытался улыбнуться.

— Сегодня Яна Андерсон дает концерт в клубе, — сказал он. — Я напишу рецензию.

— Имя слышал, но не помню, слышал я ее песни или нет. Она что поет?

— Фолк-кантри-поп. Типа Шона Колвина или Лусинды Уильяме. Хорошая певица. У меня есть ее компакт, могу дать послушать.

— С удовольствием.

— Ты как, не составишь мне компанию сегодня вечером?

Поморщившись от боли, Хоуви повернул голову в сторону, чтобы встретиться глазами с другом.

М-да, в прошлом семестре при разговоре ему не приходилось прибегать к таким усилиям. Мышцы шеи явно отказываются повиноваться. А раньше вообще вертел головой, что твой флюгер...

— Договорились, — сказал Джим. Он чуть не брякнул, что он, конечно, плохая замена симпатичной девушке, но придется Хоуви смириться с этим. В прошлом семестре такая шутка вполне бы сошла. Пусть и плоская, она бы не задела Хоуви. А сейчас как-то не тянуло шутить. — Хочешь, я заеду за тобой?

— Не стоит. Последняя лекция у меня начинается в четыре тридцать, а закончится в шесть, — сказал Хоуви. — Концерт в восемь. Ладно, поболтаюсь в университете — может, в библиотеку загляну, а потом буду ждать тебя перед студенческим центром.

— Заметано. Хоуви ухмыльнулся.

— Ты меня сразу узнаешь. Я там буду один в инвалидном кресле.

— Не дрейфь, дружище, я тебя узнаю.

Как они и договорились, Хоуви ждал друга у входа в студенческий центр. Справа от двери из затемненного стекла стояли парень и девушка — оба с ног до головы в черной коже. Ни на кого не обращая внимания, они исступленно целовались. У девушки была грудь наружу, и парень усиленно мял ее своей пятерней. А рука девицы гуляла у него в штанах.

Хоуви ухмыльнулся.

— В К.У. Бреа нескончаемый праздник, — насмешливо прокомментировал он.

— Похоже на то, — отозвался Джим.

Он придержал дверь для друга, и они направились через холл к лифту, чтобы подняться в клуб.

Наверху, в уставленном столиками большом зале со сценой, народу было куда больше, чем Джим ожидал увидеть. Правда, зрители подобрались большей частью шумные и разбитные. Аудиторию исполнительницы народных песен Джим представлял себе... ну, скажем, более консервативной... По крайней мере не такой воинственно неинтеллигентной.

Джим и Хоуви показали на контроле свои удостоверения представителей прессы, и их пропустили без звука. В зале они пробились поближе к сцене сквозь толпу разряженных юнцов и полуголых девиц и наконец устроились так, чтобы никто не заслонял сцену от Хоуви.

— Джим, достань-ка мою ручку и блокнот, — попросил Хоуви.

Протягивая другу ручку и блокнот, Джим приглядывался к окружающим. Неподалеку двое парней с косичками на затылке устроили матч, кто кого сильнее толкнет. В дальнем темном конце зала грудастая блондинка стояла на коленях перед парнем, у которого был вид байкера. Уж чем она там занималась... Можно было топор вешать — так накурено. И попахивало марихуаной.

М-да, студенческий клуб разительно изменился.

— Странноватую публику собирает эта Яна, — сказал Джим.

Хоуви кивнул. Вернее, обозначил начало кивка — на большее сил не хватало.

— Не то что странноватую. Каких-то полудурков.

— Кстати, как там с Шерил? Тебе удалось поговорить с ней по душам?

— Сказать по правде — не знаю.

— Как не знаешь? Чего же вы там шушукались? Хоуви чуть наклонил голову, пытаясь заглянуть Джиму в глаза.

— Она так ничего и не сказала. Ничего конкретного. Но что-то с ней случилось. Что-то очень плохое.

— Поссорилась с дружком?

— Больше похоже... — Хоуви замялся, потом закончил:

— Кажется, ее изнасиловали. Джим в изумлении уставился на друга.

— Шерил? Изнасиловали?. Не говори ерунды. Если бы попытались изнасиловать, она бы такой переполох устроила — вся полиция стояла бы на ушах. Шерил не успокоится, пока негодяя не засадят за решетку!

— Ну, реакция людей бывает непредсказуемой, — спокойно заметил Хоуви. — Шерил только кажется такой железной и такой скандальной. На деле она весьма ранимая.

Свет начал медленно гаснуть, зрители зааплодировали, засвистели и затопали ногами. Одинокий луч прожектора высветил на сцене Яну Андерсон. Певица стояла в снопе света, держа в руках акустическую гитару. Она подошла к микрофону, застенчиво улыбнулась, потом кивком поблагодарила публику за бурный прием.

— Снимай все к чертям собачьим! — выкрикнул кто-то в зале.

Свист и улюлюканье.

— Может быть, попозже, — сказала Яна, поправила гитару на плече и запела. Это была медленная баллада в стиле блюграсс о путешественнике, который пересек всю страну.

Ее пение словно послужило сигналом для публики — все начали в наглую громко разговаривать. Причем старались перекричать музыку. Сзади, у стойки бара, послышался звон разбитого стакана. Джим недоуменно покосился на Хоуви. У того было нахмуренное лицо — ему тоже не понравилось поведение публики, но он ел глазами Яну и пытался слушать музыку и слова, хотя в таком гаме это было трудновато.

Песня закончилась. Джим, Хоуви и еще несколько приличного вида студентов за ближайшими к сцене столиками зааплодировали.

Яна Андерсон, саркастически скривив губы, сказала в микрофон:

— Вижу, у меня сегодня потрясающая публика!

— Покажи нам свои титьки! — крикнул какой-то парень.

— Ды-ы! Покажь! — поддержал его пьяный женский голос. — Народ хочет знать, чего ты там за гитарой прячешь!

Певица устало улыбнулась.

— Мне и прятать-то нечего. Нулевой номер. Думаю, вас это не заинтересует.. — Затем она обратилась к интеллигентным зрителям за ближайшими столиками:

— Следующая песня называется "Джессика".

Она снова запела — как бы исключительно для небольшой группы зрителей, истинных ценителей, сидящих неподалеку от сцены. Но было трудно не обращать внимание на основную массу публики, которая наглела все больше и больше. Разговоры становились громче, гул все слышнее.

— Покажи нам свой кустик под юбкой! — крикнул кто-то.

— А у меня, малышка, в штанах есть что зарыть под этим кустиком! — проорал другой.

Посреди четвертой песни на сцену швырнули пивную кружку, которая упала и раскололась у самых ног певицы. Яна перестала петь и взбешенно сказала: