Демонология по Волкову. Собиратели душ - Наталья Николаевна Тимошенко
Хрень какая-то.
В любом случае, после всего увиденного днем пренебрегать советом экономки она не стала. Отыскала в шкафу небольшую подставку с тремя гнездами, сунула в одно свечу. Там же нашелся и коробок спичек. Зажгла свечу и поставила на пол у двери. Пламя задрожало, заискрилось, но вскоре выровнялось и стало напоминать каплю воды.
Алиса разделась, забралась в кровать. Несмотря на практически бессонную прошлую ночь и ужасно тревожный день, сон не шел. Алиса смотрела на ровное пламя свечи в двух метрах от себя и думала о том, что сегодня произошло, о том бездушном, которого лично столкнула в пропасть. Леон сказал, что когда-то он был человеком. Совсем недавно это чудовище было человеком. Алиса помнила татуировку на бледной коже и понимала, что это правда.
А если этого человека станут искать? Ведь наверняка у него были семья, родные, друзья. Не найдут, конечно. До того момента, как тело сорвалось с обрыва и упало вниз, прошло не менее трех секунд, а значит, пропасть там глубокая. Его не найдут, и родные никогда не узнают, куда он делся. Вспомнилось, как после исчезновения отчима мать говорила, что лучше бы он умер, чем вот так исчез. Тогда она хотя бы знала бы, где он. А такая неизвестность – худшее, что может случиться.
Понимая, что не заснет, Алиса подтянула подушку повыше, легла на спину и включила телефон. Прошерстила городские группы поиска потерявшихся людей. Если кто-то давал объявление о поиске того человека, татуировку наверняка указал. Алиса пролистала объявления до начала года, но никого похожего не нашла. Либо этого человека никто не искал, либо он неместный. Алиса понятия не имела, что стала бы делать, если бы нашла нужное объявление, поэтому вздохнула с позорным облегчением, когда не нашла.
Свеча горела ровно, в доме стояла полная тишина, и Алиса наконец задремала. Проснулась от того, что кто-то с силой ударил в стену. Подпрыгнула на кровати, села, сонно огляделась. Комната, тускло освещенная церковной свечой, неплохо просматривалась и была пуста. Зато пламя больше не казалось спокойной каплей. Оно качалось из стороны в сторону, то взмывало вверх, словно хотело достать до потолка, то пригибалось к самому фитилю, рискуя погаснуть, трещало и искрилось.
Новый удар был такой силы, что дом содрогнулся. Будто кто-то бил в стену не кулаком, а ковшом экскаватора. Алиса испугалась, что это может быть землетрясение, вскочила с кровати. Землетрясений в их местности никогда не бывало, и она понятия не имела, как именно оно ощущается.
А потом кто-то закричал. Казалось, это даже не человеческий вопль. Так мог бы, наверное, кричать раненый медведь, если бы был размером со слона.
Алиса подбежала к двери и уже взялась за ручку, но вспомнила наставления Марии Антоновны. Подошла к окну, но открыть его не решилась. Ночь выдалась на редкость ясная, безоблачная. В свете неполной луны Алиса хорошо видела темные силуэты деревьев, заметила и мелькнувший между ними огонек. Вспомнила, что в том направлении располагается озеро с зеленой вонючей водой, задумалась, не мог ли этот огонек гореть в старом доме на другом его берегу? Влад говорил, что дом заброшен, но теперь Алиса засомневалась, так ли это? Она ведь чувствовала, что за ней будто наблюдают, а теперь этот огонек…
Как бы то ни было, а домик находился слишком далеко, чтобы звуки из него доносились до ее комнаты, а значит, ко всему происходящему отношения не имеет.
Алиса отошла от окна, щелкнула выключателем, но свет в комнате не загорелся. Более того, электричество отключилось давно, поскольку телефон, стоявший на зарядке, полностью разрядился. Алиса выдохнула сквозь стиснутые зубы, швырнула бесполезный аппарат на кровать.
Оставаться в комнате было страшно, хотя она понимала, что выходить в коридор не следует. По крайней мере, здесь она в безопасности. Даже если не из-за свечи, то из-за закрытой двери как минимум. Но и дальше находиться в неведении, не понимать, что происходит, было еще страшнее. А вдруг дом сейчас рухнет? Все давным-давно спаслись, а про нее забыли. В суматохе про девчонку, которой позавчера еще вообще не было в доме, вполне себе можно и забыть. Алиса никогда не была из тех, кто в случае опасности залезает под кровать.
Подхватив свечу – единственный источник света, – она тихонько отперла дверь и вышла в коридор. Здесь крики и сотрясание стен стали ощущаться еще сильнее. Однако, откуда именно они доносятся, Алиса не понимала. Коридор был пуст, и она медленно направилась в сторону лестницы на первый этаж.
Добраться до нее Алиса не успела. Оставалось не больше метра, когда сзади вдруг что-то скрипнуло, и послышались тихие шаги. Шел не один человек, а больше. Коридор не был прямым, примерно посередине загибался на девяносто градусов, поэтому те, кто шел позади, Алису еще не видели. Быстро оглядевшись и обнаружив у самой лестницы большую вазу с цветами, Алиса задула свечу и шмыгнула за вазу. Черные стены и любовь к темной одежде сделали ее незаметной для других. Вскоре Алиса поняла, что по коридору шли Мария Антоновна и Тамара Ильинична. Алиса еще не видела их, но уже слышала голоса.
– Ох, бедный он в этот раз, бедный, – сокрушенно вздыхала Тамара Ильинична. – Никак успокоить не могут.
– Да, в этот раз что-то совсем разбушевался, – более сдержанно поддерживала собеседницу Мария Антоновна.
– Ну а чего еще хотеть, ты же видела, в каком состоянии его девчонка притащила. Могло быть и хуже.
Алиса замерла, полностью превратившись в слух. Неужели женщины говорят о Леоне? Тогда что же выходит: это он такое творит? Но как это возможно? Алиса была уверена, что человеку не под силу ни издавать такие звуки, ни с такой мощью громить дом.
Хотя он колдун, кто знает, на что способен?
Женщины тем временем поравнялись с Алисой, и та задержала дыхание, боясь выдать себя. Обе держали в руках такие же церковные свечи, как и она, только зажженные.
– К утру должно полегчать, – продолжала рассудительная экономка. – К утру всегда легчает.
– Когда еще то утро! – снова вздохнула Тамара Ильинична. – Два часа только. Хоть бы дотянул.
– Дотянет. Всегда дотягивал. А тут всего лишь какой-то бездушный.
– Ну, не скажите. Бездушные не всего лишь. Тем более такой, который уже крови попробовал. Что он с бедным Владиком сделал, видели? Да и Леон еще не полностью восстановился после заказа Рокотова, что б ему провалиться!
Рокотова? Алиса слышала эту фамилию. Сергеем Рокотовым звали мэра их города. Неужели он делал Леону какой-то заказ? Алиса читала, что сильные мира сего пользуются услугами Леона, потому он и смог позволить себе такой дом, но почему-то не верила до конца, пока сама не услышала. Впрочем, не такая уж и редкая фамилия, вполне возможно, речь не о мэре.
– Анжелу бы позвать, – осторожно заметила Тамара Ильинична, на что Мария Антоновна тут же возразила:
– Нельзя! Прошлую ночь она уже тут была. Не вытянет.
– Да-да, ты права, – поспешно согласилась кухарка. – И так за нее каждый раз переживаю. Как бы не вышло, как с Кристиной…
– Тихо! – вдруг зашипела Мария Антоновна, останавливаясь. – Что ты такое говоришь! Просила же не вспоминать даже, и уж тем более вслух не произносить. Ни в этом доме, ни где бы то ни было!
– Да-да, прости, – забормотала Тамара Ильинична. – Забыла уже, не говорила ничего.
– Вот и не говори, – строго повторила экономка. – Идем лучше посмотрим, не нужно ли чего Антону. Может, облегчить как-то сможем.
Женщины торопливо спустились по лестнице и, судя по всему, свернули в коридор
