После наступления темноты (ЛП) - Гифьюн Грег
"Они это делают, почему бы и нам не сделать это?"
Он накинул ей на плечи плащ. "Мы не знаем".
"Нет, знаем". Она придвинулась ближе. Так близко, что он почувствовал химическую вонь ее лака для волос. "Мой муж - кобель, а твоя жена - шлюха".
" Давай, пора домой". Он взял ее за плечо и легонько подтолкнул к двери. "И не пейте больше между этим и тем".
"Разве ты не знаешь, что все остальные сотрудники такие же, как она? Они постоянно жалуются на нее, называют ледяной стервой и говорят, что все, о чем она заботится, - это пробиться вперед и однажды стать генеральным директором. Они постоянно поносят ее, говорят, что она делает все, что хочет Аарон. Это разозлило многих людей в компании".
Гарри потянулся к дверной ручке. " Поезжайте домой и выпейте кофе, Глория, я не хочу больше ничего слышать, хорошо?"
"Ты должен это услышать", - сказала она, намеренно не давая ему открыть дверь. "Аарон трахал Келли в течение нескольких недель после того, как она начала там работать. Он уже давно держит ее нагнутой над своим столом, и поговаривают, что она трахается с ним, когда он захочет. Она была секс-игрушкой моего мужа на протяжении многих лет, хорошей маленькой офисной шлюшкой, всегда готовой удовлетворить его потребности. Держу пари, ты этого не знал, не так ли? Ну, это общеизвестно, Гарри. Раньше это сводило меня с ума. Он приходил домой и рассказывал, какая Келли замечательная, какая она умная, преданная и как сильно он ее любит. Меня от этого тошнило. Вы никогда не задумывались, как секретарша могла так быстро подняться по карьерной лестнице? Как, по-вашему, она получила все эти повышения? Думаете, она была самой квалифицированной?"
"Да, вообще-то да", - сказал он сквозь стиснутые зубы. Он ожидал, что тошнота усилится, но на самом деле она утихла. "Келли вкалывала и заработала все, что у нее есть, и, будучи сама успешной женщиной, я ожидал, что вы, как никто другой, будете оскорблены, когда женщину обвиняют в том, что она смогла добиться успеха только с помощью секса, а не мозгов, решительности и таланта".
Глория наклонилась к нему вплотную, теперь уже с усмешкой. "Единственное, что меня оскорбляет, - это женщины вроде твоей жены. Она создает нам всем дурную славу и усложняет жизнь. Самое печальное, что Аарон всегда говорит, какая она умная, так что ей не обязательно было делать это таким образом, она могла бы добиться успеха на мозгах. Думаю, ей это просто нравится".
"Пожалуйста", - сказал Гарри. "Я прошу вас уйти".
"Последний шанс, больной мальчик". Она высунула язык и помахала им перед ним. "Хочешь отомстить?"
"Я хочу, чтобы вы убрались из моего дома, вот чего я хочу". Он грубо обхватил ее за плечи и потянул дверь на себя, задев ее плечом, когда она полностью распахнулась. "Просто поезжайте домой, хорошо? Простите меня за все это, но, пожалуйста, идите".
Когда она поправляла волосы, ее пальцы расчесывали шелковый шарф вокруг головы. Она вздрогнула, как будто ей было больно, и смущенно отвела взгляд. "Я просто хотела, чтобы ты знал, - тихо сказала она. "Я знаю, что это моя вина, что я тебе рассказала, но я хотела, чтобы ты знал, почему".
" Ваша вина?"
Маленькая темная бусинка появилась на нижней части шарфа возле ее виска, медленно увеличиваясь, пока не вырвалась на свободу и не стала струйкой по бокам ее лица. Струйка крови.
"Господи, Глория, у вас кровь". Он потянулся к ней, но она отстранилась. " Вы меня слышали? У вас кровь".
"Все в порядке".
"Не все в порядке, ты... Господи, у вас кровь идет из головы. Что случилось?"
Она протиснулась мимо него, намеренно прикрывая лицо, когда спешила мимо. "Теперь это не имеет значения".
Гарри стоял в проеме открытой двери и наблюдал, как Глория остановилась на полпути к своей машине, скинула каблуки и прошла остаток пути до нее. С силой хлопнув водительской дверью, она сделала быстрый разворот и с визгом умчалась. Фольксваген исчез за углом в конце улицы.
Чувствуя себя так, словно его только что ударили лопатой по голове, он вдохнул свежий воздух и попытался осмыслить все, что только что произошло. Но ничего из этого не складывалось. Его разум был перегружен и медленно разрушался, как обреченный жесткий диск. Ситуация с Келли заставила его эмоции прокатиться на американских горках, в результате чего он был потрясен и окончательно запутался. То он подозревал ее в неверности, то говорил себе, что это нелепость, а то, что он подозревал, было простым совпадением, которое Келли смогла легко и невинно объяснить. И вот теперь, когда ему казалось, что он уже избавился от подобных опасений и установил истину, неуверенность и подозрения вернулись и стали сильнее, чем когда-либо, угрожая всему, что он считал правдой. Да и как могло быть иначе после всего, что Глория только что сказала и сделала?
Если очевидной, но необъяснимой раны на голове было недостаточно, то обвинения в адрес Келли и Аарона Серси были еще более тревожными, и не только из-за их содержания, но и потому, что в прошлом он не раз задавался вопросом о ее отношениях с ним. Никогда Келли, только время от времени самому себе, но они были мимолетными, и он всегда отмахивался от них, ругая себя за малейшие подозрения, когда для этого не было никаких причин. Однако отношения Келли и Серси всегда казались ему слишком близкими. Почему он не задавался этим вопросом? Почему он просто отмахнулся от них, когда это казалось правильным, если только где-то в глубине души не знал, что его опасения беспочвенны?
Но если эти обвинения были правдой, то они продолжались уже очень долго. За все годы работы в компании Гарри не слышал ни одного слуха или намека на Келли и Серси. У него никогда не возникало ничего, кроме смутных или мимолетных подозрений, и ни разу он не рассматривал их всерьез. Для этого не было причин. Он знал, что ее работа и личная жизнь - два совершенно разных мира, как и его, но мысль о том, что она все эти годы служила своему боссу, а потом возвращалась домой к нему и занималась своей жизнью, как будто ничего этого не было и не имело значения, казалась невероятной. Он не мог представить, что Келли сможет так долго сохранять подобную ситуацию, не сломавшись, не дав ни малейшего намека, не сорвавшись хотя бы раз. И даже если бы она этого не делала, если бы это было общеизвестно, как сказала ему Глория, разве кто-нибудь другой, где-нибудь в другом месте, не попытался бы разоблачить ее? Разве не было бы слухов или сплетен? Как она могла держать нечто подобное в полном секрете, год за годом, год за годом? И даже если бы она могла, зачем бы она это делала? Женщина, которую он знал, не стала бы этого делать, это просто не имело смысла.
Келли и Серси были близки, он знал, что это правда. Она всегда называла его наставником, человеком, который помог ей стать лидером. Но, насколько он знал, Серси был счастлив в браке с Глорией уже несколько десятилетий, и, хотя Гарри знал, что их связывала базовая привязанность, дружба, что-то вроде старого мастера и его молодого ученика, он никогда за миллион лет не подозревал, что между ними могло произойти что-то сексуальное. Даже сейчас это казалось почти нелепым. И все же он больше не мог просто отмахнуться от этой мысли. Он должен был все переосмыслить. Он должен был вернуться назад, отбросить свой обычный сентиментальный подход и попытаться вспомнить прошлое более четко и объективно.
Гром гремел вдалеке, подкатываясь все ближе и ближе, и приносил с собой дождь. Шипя с неба, он падал с еще большим ожесточением, чем раньше.
Приближалась ночь. Возможно, приближалась и правда.
Его внимание привлекло что-то на диване, где сидела Глория. Он подошел ближе и поднял небольшой клочок линованной бумаги, выглядевший так, словно его нацарапали, а затем поспешно вырвали из маленького блокнота.
