Академия теневых заклинаний - К. Ф. Брин
– Будем использовать их в качестве «доноров», – проговорила я тихим голосом, чтобы меня могли слышать только Уолли и Пит.
– В смысле? – Пит, нахмурив брови, непонимающе уставился на меня.
– Донор, – повторила я, удивленная, что он не знает о таком понятии. – Машина, едущая впереди тебя на высокой скорости. Ты пристраиваешься за ней следом, и в случае, если полицейский с радаром засекает превышение, первым останавливает и штрафует «донора». Об этом знает любой парень. Это же основы вождения.
Веснушка залился стыдливым румянцем, и мне стало его немного жаль.
– У меня еще нет прав, – промямлил он. – Но я много играл в «Гран Туризмо»[6].
Речь, должно быть, шла о видеоигре – то, во что я никогда в жизни не играла. В детстве я считала везением, если у меня хотя бы дважды в неделю появлялась возможность выбрать передачу по телевизору.
Я поняла, что нам пора двигаться дальше, и подняла обе руки.
– Давайте подойдем к ним ближе. Нужно следовать за ними так, чтобы видеть все происходящее, но при этом не влезать самим. Все ясно?
Я двинулась вперед, мои спутники – следом. Уолли сложила ладони перед собой.
– Две мили заброшенных земель – стандартная протяженность каждого испытания, – сообщила она. – Хотя те, кто пробегает их, часто утверждают, будто они намного длиннее.
– Я и одну-то милю не могу пробежать, не то что две! – Лицо Пита пошло ярко-розовыми пятнами, как будто он уже бежал.
Я покосилась на него.
– Если мы сделаем все правильно, нам не придется бежать.
Не успели мы сделать несколько шагов, как окружающий свет померк и опустились странные сумерки. Между стволами деревьев сгустились тени, скрывая дорогу впереди.
А потом картина начала преображаться.
– Обалдеть, – прошептал Пит.
В эту минуту мне на ум пришло совсем другое слово.
Деревья дрогнули и завертелись, отчего у меня закружилась голова. Затем они стали стремительно расти, их ветви поползли в стороны и вверх, цвета и внешний облик изменились, и вот мы уже оказались окружены высокими зданиями. Земля под нашими ногами мгновенно затвердела и превратилась в бетон. Где-то вдалеке ночной воздух прорезали звуки машин, сменив пение птиц и мягкий шелест листьев.
– Мы в городе, – произнес Пит.
– Какая проницательность, – пробормотала я.
Прямо перед нами между рядами зданий тянулся узкий переулок. В самом его конце я заметила мерцающую табличку, которая висела достаточно высоко. «Выход».
– Началось, – сказала я. Во мне постепенно нарастало предвкушение первого испытания, пока мое тело не натянулось, как гитарная струна.
Уолли пристроилась сбоку и попыталась просунуть руку под мой локоть. Я отмахнулась от нее.
Хотела, чтобы руки у меня были свободны.
– Впереди тех идиотов не видно? – поинтересовалась я.
– Нет, – ответили напарники в один голос.
Отлично, одной проблемой меньше.
– Что ж, прости, Пит, я соврал, – проговорила я и сорвалась с места, нырнув в переулок.
Пит застонал.
– Так и знал, что не нужно злоупотреблять «Сникерсами». И надо было ходить в спортзал.
– Каждый год от употребления шоколадных батончиков с арахисом умирает от тридцати пяти до пятидесяти шести человек, не подозревающих о наличии у них аллергии на арахис. Еще больше людей умирает от остановки сердца во время занятий спортом. Люди в возрасте пятидесяти лет регулярно падают замертво во время бега. Ты должен радоваться, что тебе удалось дважды избежать смерти.
– Не считая того, что сейчас я бегу, – прохрипел он.
– Ага. Твои шансы дойти до конца испытаний тают на глазах, – торжественно заключила Уолли. – Желаю удачи.
У меня непроизвольно дернулись уголки губ. Кажется, Уолли даже не подозревала, насколько она смешная, что делало ее еще более забавной.
Проскочить переулок оказалось легко, никаких видимых препятствий нам не встретилось, все шло ровно и гладко – и это заставляло меня нервничать. Внезапно впереди послышался крик, затем еще, перерастая в ор. Нормальный человек остановился бы, возможно, даже развернулся и убежал прочь.
Но я лишь ускорилась, поддавшись инстинктам, которые руководили мной всю жизнь. Если кто-то кричит, нужно бежать на помощь.
Пит и Уолли принялись шипеть, чтобы я сбавила темп, не торопилась и не вмешивалась, но я продолжала бежать, пока переулок не закончился Т-образным перекрестком. Тут я остановилась, прислушалась и попыталась определить, с какой стороны доносится шум.
Поскуливание, чуть громче шепота, повело меня налево. Я пригнулась к земле, прижалась боком к стене, а на другом бедре нащупала ножны. Вынула из них самодельный клинок.
На всякий случай.
Крошечная часть моего сознания пыталась указать мне на безумие происходящего, которое совершенно не вязалось ни с одним из тех сценариев, что я пережила за восемнадцать лет своей жизни. Внутренний голос пытался предупредить меня об опасности, но я прекрасно научилась затыкать его.
На другой стороне переулка, над дверным проемом, зажегся свет. У входа в здание лежала скорчившаяся фигура, на волосах отчетливо выделялась кровь. Я видела этого парня поначалу со Свитой. Из всей компании он был самым низким. Светлые, практически до белизны, волосы, худощавое телосложение и рост около пяти футов. Сэм явно весила больше, а она была кожа да кости.
Послышалось шарканье ботинок по асфальту.
– Не бросайте меня, – прохныкала скрюченная фигура, сжавшись еще плотнее в клубок.
– Прикончите гоблина, он нам не нужен, – прокричал кто-то за чертой света. Надменный, интеллигентный и жестокий, этот голос был типичным образцом того, как хорошее воспитание могло закончиться полнейшим провалом. Я поджала губы. Мой мозг попытался осмыслить фразу про гоблина. Нет, сейчас некогда было об этом думать.
За приказом последовал взрыв смеха, а после топот убегающих ног. Из тени выступили четыре массивные фигуры и окружили парня, лежащего на земле. Ими оказались не восемнадцатилетние подростки – лабиринт явил свое первое испытание.
Запах Пита я уловила раньше, чем сам он появился рядом со мной – слабый мускусный аромат. Я сморщила нос. Из его рта вырвался тяжелый вздох.
– Гоблин, – прошептал он. – Эти отморозки разделаются с ним. А мы можем тихонько проскользнуть мимо. С помощью него отвлечем их внимание, как это сделали остальные.
Уолли, появившаяся через секунду после Пита, кивнула.
– Такой план даст нам отличную возможность выжить и увеличит наши шансы на семьдесят пять процентов.
Разумеется, так и будет, если ради спасения своей жизни мы пожертвуем чужой.
Но для меня такой подход был неприемлем. Я не
