Терра - Во власти ночи

— Оставь меня, пожалуйста, в покое, — попросила я.

— Твоя просьба выходит за пределы разумного, — он кривовато улыбнулся.

Я смотрела на него, надеясь, что в этот момент выгляжу не слишком жалко. На глаза навернулись слезы, но я вздернула подбородок, принимая независимый и гордый вид. Иногда сила самоубеждения чего-то стоит!

— Кто ты?

— Человек… Мужчина… — он пожал плечами.

— Если ты не хочешь сдать меня милиции, что тогда? Что тебе от меня нужно?

Внезапно он положил ладонь мне на затылок, не позволяя двигаться. Погрузил пальцы в волосы и слегка надавил, притягивая к себе, ожесточенно и довольно нагло впиваясь в мои губы поцелуем. Это не было похоже на то, как целовали меня до сих пор. Весь мой небогатый и довольно скучный опыт взаимоотношений с мужчинами подсказывал вырваться и бежать сломя голову, пока не поздно, но я почему-то замерла, боясь пошевелиться, и не отвечала на поцелуй, дожидаясь, когда же ему надоест терзать мои губы. Алекс как будто показывал свою власть надо мной. Одно его слово, и я тут же окажусь за решеткой, без всякой надежды оправдаться или когда-нибудь найти брата. Но я не могу! Это отвратительно! Все равно, что отдавать себя в обмен за молчание!

К моему удивлению, как только я попыталась высвободиться, он тут же отпустил. Алекс уставился на меня, не делая попытки снова поцеловать, и не выглядя слишком рассерженным.

— Этого не будет! Никогда! — со всей твердостью заявила я, отступая на несколько шагов. Он не схватил меня снова, и, окрыленная надеждой, что отделалась легким испугом, я взбежала по лестнице к своей комнате. Меня остановил его слегка насмешливый и хрипловатый от возбуждения голос.

— До завтра, злодейка! Приятных тебе снов!

Не останавливаясь, я вбежала в свою комнату и поспешила запереть дверь. При виде пьяной и все еще спящей Катерины меня охватила злость и обида, что я не могу остаться одна, когда это так необходимо. Но делать было нечего, Дмитрий все еще не появлялся, и я не могла оставить девушку без присмотра.

Бессильно подойдя к постели, я легла на свободную сторону, стараясь выбросить из головы события сегодняшнего вечера, однако они постоянно возвращались, не давая мне спокойно заснуть.

Алекс меня нашел, неизвестно как, и непонятно зачем. Что дальше? Шантаж, угрозы? Ради чего? Судя по фотографии из его бумажника, он следил за мной уже давно. Зачем? Или он, как и Ростовский верит, что я Искатель? Бред, конечно. Но как убедить его в обратном? Но если он так думает, значит, знает о моем отце, кем тот был и почему исчез? Может быть, Алекс даже виновен в…

Думать об этом не хотелось. Одно дело, случайно попасть в переплет, даже если это может стоить тебе жизни. Совсем другое — самому загнать себя в ловушку, стать марионеткой в чьих-то умелых руках.

Я уснула, думая о том, что жизнь хреновая штука, а пребывание в одной постели с пьяной соседкой ее совсем не красит.

В открытое окно ворвался ветер. Она прикрыла глаза, с наслаждением вдыхая ночную прохладу, чувствуя себя одинокой и спокойной, полностью скрытой темнотой от чужих неприятных взглядов. Легко вскочив на подоконник, она шагнула на тонкий опоясывающий фасад здания карниз. Высота ее совершенно не смущала. Напротив, казалось, что стоит ей оторваться от неровной и такой ненадежной поверхности, как она тут же взлетит, оставив далеко внизу все то, что ее пугало и мешало жить.

Ночь такая тихая и ни души. Инстинкт подсказывал ей прыгнуть, делая шаг к свободе. Но внезапно в ее спокойное и размеренное состояние прокрался страх. Что-то было не так! Она не одна! Здесь кто-то есть!

Я открыла глаза и взвизгнула, понимая, что стою на карнизе, вглядываясь в темноту. Что я пыталась разглядеть там, внизу? И почему у меня такое чувство, что меня от падения отделяли считанные секунды?

Меня пугала не высота: вряд ли можно слишком сильно удариться, упав со второго этажа, даже если во сне. Возможно, я отделалась бы нескольким синяками и царапинами. В худшем случае — переломом. Но перспектива оказаться на улице одной, да еще слегка ушибленной и травмированной, совершенно не вдохновляла. Господи! Неужели это происходит опять? После ранения мои хождения во сне прекратились, и я надеялась, что это надолго. Но после сегодняшней ночи… что мне делать?

Было тревожно, но впервые за все время, я порадовалась этому чувству. Почему-то казалось, что именно страх помог мне проснуться и не дал сделать шаг вниз. Все то время, что я была ранена и спасалась от преследователей мне было страшно. Не ответ ли это на мои вопросы? Я не знала себя до конца, и не верила Ростовскому, утверждавшему, что у меня есть какой-то там дар. Но может быть пора начать прислушиваться к собственным чувствам и инстинктам? Кто я такая, чтобы отрицать то, чего я не понимаю?

Мне хотелось знать, была ли у моего отца подобная проблема. Мама в свое время ничего мне не рассказывала, значит, остается только Ростовский. Я не слишком ему доверяла, но вынуждена была принимать его помощь пока… Пока не пойму точно что нужно делать, и почему в последнее время проблемы посыпались на меня словно из рога изобилия.

Я проснулась от звука, резкого и приятного, который не спешил умолкать ни на секунду. Автомобильная сигнализация? Сирена? Не важно, главное, что я стояла на коленях на мокром асфальте, а мои ладони упирались во что-то большое, мягкое и теплое. Кожа рук была влажной и липкой, и когда я поднесла пальцы к глазам, чтобы хоть что-то рассмотреть в полутьме, слабо озаренной тусклым светом фонаря, увидела, что они в крови. Этот острый металлический запах нельзя было спутать ни с чем. Я попыталась встать, но тут же поняла, что это невозможно: что-то или кто-то внизу меня удерживал за подол платья. Дернувшись пару раз без особого успеха, я была вынуждена остаться на месте. Разум холодно отстранившись от любых проявлений чувств и паники решал что нужно сделать. Склониться над мертвым или раненым телом… высвободить из-под него ткань платья, а потом… что потом?

Рука сама потянулась к пульсу на шее и ничего там не нащупав, я, переборола брезгливость и приникла ухом к груди. Я знала, чувствовала, что все напрасно, что передо мной мертвое, все еще теплое, но уже мертвое тело, и нужно смириться и просто бежать куда глядят глаза. Но я не могла. Не могла этого сделать пока не буду знать точно, что не оставляю умирающего совершенно одного ночью на улице.

Когда я немного повернула тело, чтобы высвободиться из вынужденного плена, я было окончательно уверена, что это труп. Встав, инстинктивно вытерла испачканные руки о платье, и, отступая мелкими шажками подальше не сводила с него глаз. Нахлынули детские страхи и суеверие. Только что я была к этому телу так близко, а сейчас мне страшно даже вспомнить, что я его касалась, словно перейдя черту между жизнью и смертью, оно перестало принадлежать этому миру.

Я отходила все дальше, и только теперь поняла, что меня всю трясет. Хотелось закричать, и кричать не переставая, пока душа полностью не освободится от страха. А еще захотелось оказаться в собственной комнате, закрывшись на все замки.

Всю дорогу домой я бежала, понимая, что могу привлекать к себе ненужное внимание, и в то же время не в силах перебороть себя. В каждом шорохе мне чувствовалась угроза, за каждым углом я видела притаившуюся опасность. Едва сдержав рвущийся из горла всхлип, я практически взлетела на свой этаж, одновременно шаря в кармане в поисках ключа. На секунду сердце ушло в пятки, когда я заподозрила, что потеряла ключ, даже не желая думать, где это могло произойти. Но вскоре, нащупав металл, я открыла дверь и ввалилась в коридор. Несколько секунд просто шумно дышала, привалившись к двери, прислушиваясь к оглушительному стуку собственного сердца. Потом, в каком-то странном оцепенении сбросила испачканную одежду и посмотрела на себя в зеркало. Лицо и руки были запачканы кровью, не моей, чужой. На ладонях она уже успела подсохнуть, стягивая кожу мерзкой коркой.

Шатаясь и все еще дрожа, я вошла в ванную, оставляя на паркете грязные следы ног. Я босая… где же мои туфли? Неужели я вышла из дома босиком? Не важно! Сейчас все неважно… Нужно просто принять ванну и лечь спать. А завтра будет другой день, я проснусь, и жизнь не будет казаться такой дерьмовой. Может быть все, что произошло окажется лишь сном? Мерзким кошмаром, который я постараюсь просто забыть. Забыть…

Когда я открыла глаза, было уже светло, вода в ванной давно успела остыть, и только выскочив из нее, я поняла, насколько же я замерзла.

Я в очередной раз сбросила с себя руку Ксении, которой в ее пьяной эйфории было слишком мало места. Хотя, за ночь вполне могла бы и протрезветь.

Дверь без стука отворилась, и в комнату бесцеремонно вошел Дмитрий. Он был слегка навеселе, от него несло спиртным, а на шее виднелся свежий засос.