Арина Рахманина - Темная кровь: Пробуждение

По официальной версии Лиза Матюшина должна была отдыхать в пансионате средней руки, дышать свежим воздухом и принимать грязевые ванны. Марк отвел меня к стойке регистрации, в путевке мне сделали отметку и вручили ключ от мое комнаты. Вся процедура заняла от силы минут десять, но я успела почувствовать себя более, чем неловко. И регистраторша, и все, кто проходил мимо усиленно на меня пялились. Кажется, за все те годы, что я безвылазно сидела в Донецке, общаясь с людьми, для которых журналы ELLE, Vogue, Cosmopolitan и им подобные были не просто кипой глянцевой бумаги, а посланиями свыше, из моей головы окончательно испарилось представление о том, что в провинциальных городках типа этого большая часть женского населения не сочетает черное пальто от Йоши Ямамото с желтыми шарфами и колготами в рубчик, одетыми под «зимние» босоножки, имитировавшими крокодиловую кожу.

Я схватила ключи и ринулась к лифту, предоставив Марку самому тащить в мою комнату мою огромную сумку с нарядами в черно-бело-серо-коричнево-синей гамме.

Тот с весьма недовольным видом затащил сумку в мою комнату спустя десять минут. Она явно не казалась ему тяжелой, но была слишком громоздкой, даже для вампира.

На тот момент я уже сбросила шарф и пальто и теперь сидела на диване в маленькой гостиной. Марк окинул меня взглядом, затем покачал головой и направился к двери, не сказав ни слова. Мне захотелось окликнуть его и спросить, когда он приедет, чтобы забрать меня отсюда, но что-то внутри заставило меня сдержаться. Кажется, с этим вампиром у меня отношения изначально не заладились. Он меня явно на дух не переносит, так что не стоит обострять уже сложившуюся ситуацию.

— Кирилл сказал, чтобы ты позвонила ему сразу же, если тебе что-то покажется странным, — крикнул он уже из прихожей и в следующий момент раздался звук захлопывающейся за ним двери.

Вот и все. Я осталась совершенно одна. Наверное, единственный вампир во всем Славянске. Есть мне не хотелось, потому что после ухода Кирилла вчера я отправилась на охоту и наелась на несколько дней вперед. Возможно, даже завтра жажда не заявит о себе.

Включив телевизор, я достала из сумки спицы и клубок ниток и взялась за вязание.

Просто удивительно, насколько легко переносилось одиночество. Пару дней я фактически не выходила из комнаты. Смотрела телевизор и вязала. В сумке было три вида ниток, чтобы было на что тратить время во время затворничества.

На улицу мне потребовалось выйти только один раз, чтобы поесть. Я сделала это на второй вечер моего пребывания в Славянске, когда уже стемнело. В курортной зоне в октябре по вечерам можно было встретить не так уж и много народу. Побродив по аллеям близлежащего большого, но не ахти как благоустроенного пансионата для инвалидов, я решила, что нужно выбраться в более оживленное место.

В свое время Кирилл учил меня бегать так, как умеют только вампиры. Для этого мы тогда специально выехали за город, и с тех пор возможности пробежаться с ветерком мне не выдавалось. Но вот сейчас… Фактически, пансионаты стояли в лесу. Даже мое обостренное вампирское зрение нигде не зафиксировало камер. К счастью, до этого места цивилизация еще не настолько дошла. Я глубоко вздохнула, не в силах сдержать улыбку, и сорвалась с места.

Моя скорость была так высока, что человек не смог бы разглядеть меня. Перед его глазами мелькнул бы только размытый силуэт, который несложно принять за обман зрения. Во мраке же, все более сгущавшемся над землей, это вообще было бы невозможно. Я была свободна, я могла мчаться так быстро, как мне хотелось. И эта свобода буквально опьяняла. Чувствуя, как мое тело рассекает холодный октябрьский воздух, я едва сдерживала счастливый смех. Остановившись в одном из темных переулков в спальном районе и совершенно не нуждаясь в том, чтобы отдышаться, я ощутила, как волны благодарности накрывают меня. Мне захотелось броситься на шею Кирилла, чтобы поблагодарить его за это новое существование, в котором мне были доступны такие ощущения.

Найти жертву оказалось делом буквально нескольких минут. Беглый осмотр, чтобы убедиться, что нигде поблизости нет камер, просьба, обращенная к какой-то девушке, чтобы якобы узнать дорогу, чуток особого вампирского обаяния, и вот мы уже в переулке, в том положении, когда случайному прохожему может показаться, что мы просто обнимаемся. Если он не станет присматриваться, конечно. Но нас вообще никто не заметил. Послушная мне тьма сгустилась вокруг нас чуть больше, чем положено при обычных обстоятельствах, а мой вампирский слух не зафиксировал ни малейшего изменения в ритме шагов тех, кто проходил мимо. Через несколько минут я уже выходила из тени сытая и довольная, готовая вновь мчаться на невиданной скорости в свой пансионат. Задержалась лишь ненадолго, чтобы зайти в супермаркет, купить кое-какой снеди. На полпути к пансионату я сделала остановку, вскрыла кое-что из упаковок и вытряхнула содержимое на землю. Мне нужны были только коробки и пакеты, чтобы бросить их в мусорное ведро в моей комнате. В кафетерии я в эти дни не появлялась, так что нужно создать у девушки-уборщицы впечатление, что отдыхающая все-таки чем-то питается. Упаковки от еды отправились в мусорное ведро сразу же после моего возвращения. Нераспакованное я швырнула в холодильник, в котором до этого мышь повесилась. Затем снова села за вязание, решив, что все-таки надо бы появляться в кафетерии, просто приличия ради. На самом деле, от одной мысли о человеческой еде меня бросало в дрожь. Она не была неприятной на вкус, просто такой… ммм… чуждой, что пробовать ее лишний раз не тянула. Но что делать? Придется потерпеть. Иначе вскоре весь персонал начнет присматриваться к странной барышне, которая питается одним воздухом.

Думая об этом, на следующее утро я спустилась к завтраку. Оделась попроще: темно-синие ботильоны, полосатые гетры, сверху на колготки, короткая юбка в складку, белая блузочка и полуспортивного покроя джемперок. А на голове — косынка. Моя короткая стрижка подросла слишком быстро. Вчера днем из-под прядей на висках еще виднелись мочки ушей, сегодня же они были уже длиной почти до подбородка. Кажется, мне лучше навестить парикмахера. Чертова длина! Больше ни за что так коротко не подстригусь. Длинные волосы можно скручивать в узел, и никто не увидит, что хватило вечера для того, чтобы они стали длиннее на пять сантиметров.

Пять сантиметров?

Это сколько я вчера выпила? Надо бы повнимательнее за собой следить.

— Кто это? — услышала я перешептывания обслуживающего персонала на кухне.

— Та самая девица с третьего этажа, — ответил женский голос. — Она приехала два дня назад, и все это время ее никто не видел, кроме Наташки, которая там убирает.