Александр Гавриленко - Тринадцатая книга

— Что ты, Гор? Ведь тебя трусом никто и не называл, — стал успокаивать его Сук. — Рог просто хотел сказать, что преступников нужно наказать.

— А Гор хотел сказать, уважаемый Сук, что сначала нужно во всем разобраться. А уж потом показывать свою силу.

— Хватит ссориться. Мы уже решили, что будем делать дальше. Вы же все-таки старейшины, — прервал разгорячившихся товарищей Борхес.

Тяжелая деревянная дверь открылась, и вошли два стражника. Вслед за ними пинками были втолкнуты сильно помятые Валентин Валентинович и Сергей. Дверь закрылась. За ней осталось несколько стражников.

Суд

— Кто вы такие? — сурово спросил чужеземцев Борхес, а те в этот момент рассматривали помещение и своих судей.

— Мы — путешественники, — ответил на вопрос вождя Валентин Валентинович.

— Откуда вы пришли к нам?

— Это очень далеко отсюда. Мне будет трудно объяснить вам, где находится наша страна.

— Если тебе трудно объяснить, где находится ваша страна, значит, еще трудней вам было попасть сюда. Как и зачем вы пришли к нам? — спросил, перебив старейшину, недоверчивый Сук у Валентина Валентиновича.

Гор привстал, чтобы прервать наглеца, но, заметив успокаивающий жест Борхеса, снова присел, недовольно поджав губы.

— Мы попали сюда с помощью волшебной силы, — ответил целитель.

Старейшины переглянулись. Особенно выразительными были взгляды у Сука и Рога.

— Вы использовали волшебную силу, чтобы убить нашу птицу Флокс? — на этот раз уже попросив слово у старейшины, задал вопрос Сук.

— Нет. Цель нашего путешествия совсем иная.

— Врешь! — выкрикнул в запале Рог, привставая из-за стола. — Вас схватили на месте преступления.

— Сядь! — прервал Рога Борхес. И, уже обращаясь к целителю, спросил:

— Как вы объясните свое присутствие на вершине Холма в тот момент, когда была убита Флокс?

— Ночью мы с товарищами оказались у подножья Холма. Место для нас было незнакомое, и мы решили переночевать там. Утром мы с Сергеем проснулись от чудесного пения какой-то нам птицы (старейшины при этом вновь переглянулись, и у большинства при этом глаза подозрительно заблестели). И вдруг, — продолжал свое объяснение Валентин Валентинович, — когда птица, уже отпев свою песню, хотела взлететь, раздался свист. Птица, едва успев взмахнуть крыльями, упала. Мы с другом, не сговариваясь, бросились к месту убийства. А добежав туда, мы тут же были схвачены вооруженными копьями людьми. Они едва не убили нас. Нас спасло только чудо. К человеку, который возглавлял отряд (Валентин Валентинович при этом указал на Рога, воин при этом заворочался на лавке под осуждающим взглядом Борхеса), подошел он (на этот раз целитель указал на Грааля). Они о чем-то переговорили. Затем недовольный молодой вождь приказал нас связать. Так мы оказались в плену.

— Вы сказали, что были с другом у Холма не одни? — на этот раз спросил у целителя Грааль.

— Да. У подножья Холма остались наши друзья. Но, как мы понимаем, — Валентин Валентинович бросил взгляд на молчаливого Сергея, — они тоже задержаны вами.

— Почему вы так считаете? — поинтересовался Борхес.

— Мы слышали знакомые голоса, когда стражники запирали их в соседнюю с нами темницу.

— Они сказали, что вас не знают, — Сук подозрительно посмотрел сначала на одного, затем на другого пленника.

— Этого я вам не могу объяснить. Видимо, они решили, что разговор идет о каких-то не знакомых им людях.

Борхес посмотрел на Грааля.

— Грааль, ты задерживал чужеземцев, что ты можешь сказать на слова этого человека?

— Наш пленник в чем-то прав, — ответил Грааль, — я его друзьям говорил о двух преступниках, совершивших святотатство. Поэтому они и ответили мне, мол, мы честные люди и с преступниками никогда не водились. Хотя, конечно, те трое могли просто притвориться.

— Какие они, оказывается, честные. Но кто-то же убил священную птицу Флокс? — откинув лавку в сторону, вскочил из-за стола Рог.

— Сядь! — вновь приказал ему Борхес.

Но Рог не послушался приказа, наоборот, он подбежал к целителю, схватил его левой рукой за грудки, а правой ударил в лицо. На Валентине Валентиновиче затрещал свитер, и буквально через секунду он лежал в дальнем углу комнаты. Сергей, не дожидаясь, пока и ему набьют морду, со всей своей силы ударил Рога в самое важное для мужчины место. Тот, заскулив, перегнулся пополам, а Сергей в это время ударил его еще, на этот раз по лицу. Рог захрюкал и свалился на пол. Сук, вскочив из-за стола, закричал во все горло:

— Стража!

Стражники, растерявшись в первые секунды от увиденной картины, тут же бросились выполнять приказ. Сергей отбивался, как мог, но вскоре был свален на пол и тут же связан. В это время в комнату вбежало еще несколько стражников. Оглядев поле битвы, они схватили Валентина Валентиновича, который, отходя от удара Рога, сидел на полу, и начали вязать и его.

— Отпустите их! — вдруг услышали воины голос Борхеса. Они тут же исполнили его приказ. Затем старейшина обратился к целителю и Сергею:

— А вам, чужеземцы, лучше будет успокоиться. Можете присесть на лавку. А вы, — Борхес вновь посмотрел на стражников, — отведите Рога домой, и позовите к нему Змея. Вашему вождю понадобится помощь.

Двое стражников, подхватив Рога под руки, вывели его из комнаты.

— А сейчас приведите сюда остальных пленников!

Еще два стражника исчезли за дверью, исполняя приказ старейшины. Через несколько минут они вернулись, и вслед за ними в комнату вошли Стас, Ольга и Олег. Увидев избитых друзей, они тут же бросились к ним. Дав им возможность поприветствовать друг друга, Борхес движением руки попытался восстановить в комнате тишину. Но Олега это не остановило:

— Зачем вы избили наших друзей? Называете себя справедливыми, а сами творите беззаконие.

— Успокойся, человек. Они сами виноваты в этом, — встал из-за стола Грааль.

А Сук истерично закричал: «Стража!»

Стражники, стоявшие, как говорят, «на стреме», тут же схватили Олега за руки. Он попытался вырваться. Затрещала рубаха, обнажив худое, но мускулистое тело.

Посвященный

— Остановитесь! — вдруг приказал воинам Борхес. Что-то необычное прозвучало в голосе старейшины, это почувствовали все присутствующие в комнате. Они, обернувшись, с удивлением смотрели на старца, а тот, указывая пальцем на грудь Олега, шептал: «Птица Флокс. Это человек птицы Флокс…»

Не сразу земляне и присутствующие в комнате вожди и стражники разглядели на груди Олега вытатуированную птицу, которую у нас, землян, называют птицей Феникс и считают символом бессмертия. Борхес вышел из-за стола и, подойдя к Олегу, осторожно коснулся пальцами рисунка на коже. О способах нанесения знаков на тело человека в этой местности и не слыхали.