Пётр Михеев - Правосудие в Руках

 Уран отошёл от тел подальше, и встал так, чтобы видеть Йонаса:

 - Кому-то из нас придётся убить?

 - Нет, - Йонас покачал головой. – Прислушайся.

 Уран прислушался. Стук киянки был где-то рядом. Значит, их палачом будет Арин:

 - А если я не хочу выбирать?

 - Тогда нас ждёт то же самое, что и этих двух, - Йонас указал на обезглавленные тела.

 Уран не знал, верить брату или нет. Его рассказы о людях казались бредом сумасшедшего. Но угроза смерти… Трупы были достаточно вескими основаниями поверить. А Йонас продолжал:

 - Им тоже был предоставлен выбор, но их спор был бы бесконечным, ты сам слышал. Поэтому погибли оба. Уран, поверь мне. Мы не сможем противостоять ему. Нам придётся повиноваться его правилам.

 - Больные правила, Йонас, больные! – разгневался Уран. – Как я могу поверить тому, кого я даже ни разу не видел?

 - Ты разговаривал с отцом по телефону?

 - Откуда ты знаешь? – Уран сразу пал духом. В кабинете на складе он был один. Йонас никак не мог его подслушать.

 - Он сказал, – этими словами Йонас добил брата. А стук киянки приближался.

 - И как же нам выбирать? – спросил растерянный Уран.

 - Надо решить, кто больше достоин… - ответил Йонас. Его голос казался спокойным, но в нём слышались нотки угрозы. Старший брат будет готов отстаивать свою жизнь, даже ценой младшего.

 Но Уран даже не собирался спорить. У него нет жизни.  Если уехать отсюда, значит жить всю жизнь в бегах или вернуться в тюрьму. Но тогда лучше дать шанс Йонасу, чем пожертвовать его жизнью ради того, чтобы снова сидеть в тюрьме. К Лизабет он не сможет вернуться… Что же с ней теперь будет, когда, раз потеряв Урана, она потеряла и Бэри?

 Нет, Уран хотел жить. Но после восьми лет заточения и отчуждения от жизни… Он мог отдать её ради другого. Ведь Уран ценил жизнь других больше, чем свою. Многие уже потеряли свою. Мать, убитая девочка и её отец, Антон Алайв, Андрей Пешков, Лор Сляпянис, Бэри Хайдинг. И Йонас. Уран не смог никого спасти. Но теперь – теперь у него была возможность вернуть жизнь другому. И тогда, его собственная наконец обретёт смысл.

 Уран нашёл своё место. Этот город был его. Тишина, спокойствие, никто не лезет – вот, что ему нужно было! Жаль, что он родился так поздно, когда город вымер, и не смог почувствовать всех его преимуществ, радостей. Не судьба.

 - Прости, Уран, у нас мало времени. Я должен выжить любой ценой. Я изменился за это время, я знаю, что мне будет ради чего жить. Не пытайся противоречить мне. У меня есть оружие и, если понадобиться, я непременно воспользуюсь им.

 - Не надо. Я согласен. Живи, Йонас. Я остаюсь здесь. Здесь моё место. Мне кажется, тут я найду свой покой.

 - Больной, - единственное слово произнёс Йонас, широко раскрытыми глазами уставившись на брата. Ни слов благодарности, но сочувствия, ни одного тёплого слова. Ничего.

 - Об одном прошу, позаботься о Лизабет. Ей сейчас будет ещё тяжелее, чем раньше. И сыну помоги. Не только ради меня, но и ради Бэри тоже.

 Йонас промолчал, только сделал два неловких шага назад, после чего повернулся к Урану спиной. Между ним и выходом стоял Арин Труфсикер, держа киянку наготове. Йонас согнулся при виде него, будто поклонился, из-за чего ещё больше походил на жалкого старикашку. Он обошёл вокруг Арина. Тот не двинулся с места. Оказавшись за его спиной, Йонас, спотыкаясь и падая в воду, побежал к выходу, вскоре скрывшись за изгибом тоннеля.

 Вот и всё. Уран не знал, исполнит ли Йонас его просьбу. Возможно, его мысли и поступки казались детскими, пронизанными духом юношеского максимализма. Но ведь и развитие его личности остановилось на ранней стадии жизни, в девятнадцать лет. Его нельзя было обвинить в наивности. Поздно что-либо менять. Он оказался один на один с человеком, собирающимся закончить его земной путь.

 - Добро пожаловать домой, Уран, - вдруг раздался голос за спиной. Он повернулся и впервые увидел всех, о ком говорил брат.

 Прямо перед ним стоял мужчина в оранжевой робе заключённого. Его волосы были синими, кожа тоже отдавала синевой.  Белки глаз были полностью красными. Если бы не это, можно было бы сказать, что наружность его была приятна, так же, как и голос. Мужчина хитро улыбался довольной улыбкой.

 За ним стояли какой-то странный человек, время от времени истерично хохотавший; противный, вызывающий тошноту, шар из запутавшихся человеческих тел. Иногда из него медленно высовывались руки, ноги, головы, а потом снова исчезали. И всё это сопровождалось кошмарными криками. Но самое главное, рядом с ними стоял человек, точно зеркальное отражение Урана. Та же рубашка, те же брюки. Это был его отец, такой, каким он выглядел в молодости. Взгляд его был потерянный и виноватый.

 А за ними всеми стояло множество других людей, заполнивших всю пещеру. Двоих из них, стоявших в первом ряду, Уран узнал сразу. Это были Бэри и Лор.

 Уже привычная тишина в один миг сменилась шумом и гамом. Что ж, если именно это слышали Йонас и Арин, неудивительно, что они сошли с ума.

 Но самым отчётливым звуком был медленно приближающийся стук металлического предмета. Зная, что стены рядом нет,  Уран решил, что Арин носит что-то с собой, обо что всё время стучит.

 - Верни мне мою Эриду, - прорычал он сзади.

 Но Уран не оборачивался. Он ни на кого не обращал внимания. В последнюю минуту он смотрел на виноватое и печальное лицо отца, и этого было достаточно.