Олег Северный - 2012. Танго для Кали

— Так я же тогда обрадовался?! — Он честно не понял.

— Ну да. Ты очень эмоционально отреагировал. Вспоминай, хотя сейчас ты вряд ли готов это воспринять. Если я скажу, ты не так воспримешь.

— Наверно, я не готов.

— Ещё не время, я знаю, какой ты сейчас. Сейчас ты вряд ли обрадуешься. После переоценки только.

— А ты знаешь, кто я? — Антон зашёл с другой стороны.

— Я? Ты знаешь, кто я? — Не получилось, это не ответ.

— Нет, не знаю. — Ему тоже нечем ответить, жаль, так она может и с настроя слететь.

— Я знаю, кто я, и ты знаешь.

— Знаю?

Он решил не спорить. Всё, что он мог сейчас, это очень внимательно слушать. Кажется, слова Матрёши становились откровением и для неё самой.

— Ты будущий знаешь, кто я, ты настоящий не знаешь. Ты там был будущий, и ты обрадовался, что узнал, кто я! Всё, это подсказка! Больше ничего не скажу! Но ты зря меня не слушаешь. Они всё правильно говорят. Сначала он сказал, потом остальные.

— Стоп. Остальные? — Это уже нечто новенькое, сначала «голос» был один.

— Я тебя запутала. Больше, правда, ничего не скажу. А! Только сейчас поняла, почему «мне нельзя соскочить и уйти»! Слушай, для тебя это сейчас неважно, это мне важно. А когда будет нужно, я обязательно тебе расскажу. Хорошо?

— Не думаю, что там было про мою мечту или про будущие желания.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь. Давай оставим этот вопрос! Пожалуйста! — Матрёна упорно не хотела продолжать эту тему. К чему бы это?

— Ладно, концовка сразит меня наповал, так?

— Не знаю, наповал не надо.

— Всё, проехали. Давай, что там было про Властелинов? Про матрицу? Сумеешь? — сдался Антон. Ладно, раз то не идёт, можно попробовать получить хоть это.

— Думаю. Целый клубок ощущений. Что-то вытаскивается. О! Он сказал что-то вроде «эти интересные вещички», наверное, обо всех артефактах. Сейчас попробую дальше. Что-то типа «не зря они»… А дальше никак. Чёрт. Я что-то не то сделала. Не знаю. Ощущения странные. Прямо давит, что зря я тебе начала про концовку говорить, знаешь, что-то вроде угрызений совести. Думать мешает. Я устала! Скорей бы вся эта попа закончилась, а то мне уже кажется, что она пожизненна. А у меня просто съехала крыша, и ничего не было. Антоша, я же не схожу с ума? Ведь, правда же?! Не молчи!

— Нет, Матрёша, конечно, не сходишь. С тобой происходит странное, но оно действительно происходит.

Она не сходит, пока что она просто ходит по грани, но Чёрному не следует оповещать её об этом, потому что девушка испугается, а страх как раз и может её подтолкнуть. Будет лучше, если она будет принимать всё как само собой разумеющееся, без удивления и испуга.

— А что поделать, если никак? Не вспоминается.

— Думаю, в конце должно быть что-то архиважное. Про переход. Или про время.

— Да! Почти!

— Но это не сходится с подсказкой. — Он пытался применить логику, логика пасовала.

— Сходится. Я объяснить не могу.

— Ты из будущего? — напрямую спросил Антон. — А вдруг? Как в кино про Алису?

— Нет-нет-нет! Пожалуйста, не спрашивай. Я и так это зря сказала. Мне уже плохо становится. Раньше никогда так не было, я тебе всё говорила, и ничего. А сейчас плохо. Не спрашивай больше! Там целый клубок, я его просто достала, но не распутала, понимаешь? Ещё не время.

— Тогда доставай, что можно.

— Я так и хочу! То, что можно, оно само идёт, даже тянуть не надо.

— Вспоминай, что он в середине сказал. Про жёсткую переоценку ценностей, про новый этап, что нужно прислушиваться к советам.

— Вот! — Она упорно пыталась подвести его к некой мысли.

— Расслабиться и не паниковать. Но это никак с концовкой не связано. — А он упорно не понимал — к какой.

— Связано! Ну не спрашивай же, пожалуйста! Мне стало очень плохо сейчас! Всё, и слабость сразу, и голова болит и кружится. Вот сейчас я чувствую, что схожу с ума. Понимаешь? Меня всю наизнанку выворачивает. Давай про окончание пару дней не будем вспоминать, я прошу тебя по-человечески, иначе я свихнусь просто. Я обещаю, расскажу тебе всё, как только мне позволят, допустят это. Я влезла не туда, куда надо.

— Всё, Матрёшенька, всё, не спрашиваю. Отдохни. Постарайся хорошо выспаться. Это поможет.

— Да, я и так сейчас засну. До завтра!

Она отключилась. Антон ещё немного поломал голову и тоже решил поспать. Night до сих пор не было дома, но за неё он не беспокоился — значит, дела. Звонок телефона вырвал Чёрного из сладкого сна. Гидромассаж помогал — по ночам Антон теперь спал спокойно. Но это было ещё очень слабое улучшение. Работать он по-прежнему не мог, да и жить без посторонней помощи тоже.

— Антон, мне страшно! — Матрёнин голос звенел от напряжения. — Сделай что-нибудь! Я умру сейчас!

— Что с тобой? Давай спокойно, не торопясь, понемногу. Что ты сейчас чувствуешь?

— Мне страшно. Что у меня крышу снесло. Меня трясёт всю, как когда температура поднимается. Холодный пот, и сердце колотится.

— Матрёша, это всё нервное. Я знаю, у меня так было. Это ты перенервничала вечером и из-за меня сильно переживаешь. Не надо так.

— Нет, это не нервы! Я попробовала понять, откуда оно. Это те, с кем ты общался, это они устроили. Ой!

— Что случилось?!

Чёрный очень хотел бы сейчас оказаться рядом с Матрёной, по телефону отличить реальный наезд от игры расшатанных нервов довольно сложно.

— Как канал открылся. И голос: «Мы пытаемся вас спасти, а вы сопротивляетесь». Это его голос! И страх пропал, сразу! Но кто мы и вы?

— Чей голос?

— Того дяди, Брюса.

— Ты же его не помнила!

Антон не забыл, как девушка уверяла его, что не может вспомнить голос человека из видения.

— Я и не помню! Просто мне кажется, что это он. Ещё был звук такой странный в ушах. На ультразвук похоже.

— Всё, ты успокоилась?

Ладно, кто бы то ни был, если он усмирил излишние нервы, спасибо ему.

— Да, почти. Сначала такая мысль пришла, что всё! Теперь я уже сошла с ума. Я никогда не буду нормальным человеком. Адекватным. Потом ещё одна волна страха того, что это может повториться в любой момент. А потом голос, и всё. Так легко сразу. Я, правда, с ума схожу? Понимаешь, это не разговор был, это как сообщение на пейджер. Я пейджер.

— Нюша, слушай сюда. Пока ты задаёшь себе вопрос, всё ли с тобой в порядке, ты в порядке. Запомнила? Что бы с тобой ни случилось.

— Так теперь будет всегда? Можно, я помру сразу? Вот, я уже не помню, что только что говорила. А ты помнишь?

— Да, я помню, не переживай.

При контактах подобная амнезия — штука обычная. Потому контактёры и стараются немедленно записывать всё или наговаривают на диктофон.