Энн Бишоп - Дочь крови

Сюрреаль ожидала жестокого, болезненного поцелуя, поэтому нежность и мягкость его губ окончательно ее перепугали. Она не знала, что думать и чувствовать, когда сильные руки намеренно причиняли боль, а мягкие губы убеждали поддаться, принося наслаждение. Когда Деймон наконец убедил ее приоткрыть рот, одно легкое прикосновение языка к языку зажгло настоящий пожар между ног девушки. Девушка почувствовала, что больше не может стоять, и обмякла.

Деймон раздевал ее с ужасающей медлительностью, сводящей с ума. Длинные ногти то и дело касались подрагивающей и покрывающейся мурашками кожи, когда он целовал и лизал ее, избавляясь от ненужной ткани. Это было мучительное удовольствие.

Когда Сюрреаль наконец осталась обнаженной, он подвел ее к постели. Ментальные путы стянули ее запястья и заставили поднять руки над головой. Точно такие же узы развели ноги в стороны. Когда Деймон встал рядом с кроватью, девушка впервые осознала, что вокруг разливается холодный, безжалостный гнев… и нежный, управляемый чужим сознанием весенний ветерок, по-прежнему отравленный дыханием зимы, пробегает по всему ее телу, лаская груди, живот, ласково раздвигая волоски между ног и устремляясь вниз по внутренней стороне бедер. Затем легкое, чувственное дуновение вернулось вверх по ногам, поднялось по ребрам к шее и пустилось в обратный путь.

Это продолжалось невыносимо долго, заставляя отчаянно желать прикосновения, которое принесет с собой освобождение.

— Пожалуйста! — со стоном взмолилась она, пытаясь прекратить беспощадную ласку.

— Пожалуйста — что? — вкрадчиво уточнил Деймон, избавляясь от одежды.

Она голодными глазами наблюдала за ним, ожидая наконец узреть доказательство его возбуждения и удовольствия. Потрясение, вызванное видом Кольца Повиновения на обмякшем органе, заставило ее мгновенно осознать, что гнев, бурлящий вокруг, изменился. Как и его улыбка.

Когда мужчина вытянулся рядом на постели и она ощутила прикосновение теплого, твердого тела, кажущегося прохладным из-за пышущего в ней самой жара, когда Сюрреаль почувствовала, как его сильная рука касается ее точно так же, как до того призрачная, управляемая лишь мыслью, девушка наконец поняла, какое чувство повисло в воздухе, наполняя собой его улыбку и глаза.

Презрение.

Деймон играл с ужасающей серьезностью. Каждый раз, когда умелые руки или язык дарили ей наслаждение, невесомая вуаль чувственности срывалась с ее сознания, заставляя пить новую порцию его презрения. Когда Деймон довел девушку до пика в последний раз, она подставила ему бедра, при этом умоляя прекратить. Его холодный, колючий смех сжимал ее ребра до тех пор, пока она не почувствовала, что задыхается. И когда Сюрреаль начала наконец скользить в сладостное наслаждение экстаза, не чувствуя уже почти ничего, он остановился.

Все прекратилось.

Когда в голове немного прояснилось, девушка услышала шум воды в ванной. Через несколько минут в комнате появился Деймон, полностью одетый, вытирая лицо полотенцем. Между ног Сюрреаль пульсировало страстное желание, тело отчаянно требовало заполнения, хотя бы раз. Она взмолилась о пощаде.

Деймон улыбнулся своей холодной, жестокой улыбкой:

— Что ж, теперь ты знаешь, каково оказаться в постели с Хейллианской Проституткой.

Сюрреаль начала плакать.

Деймон бросил полотенце на стул.

— На твоем месте я не стал бы пытаться использовать дилдо, — непринужденно и любезно произнес он. — Хотя бы пару дней. Это не поможет, только станет гораздо хуже. — Деймон снова улыбнулся и вышел.

Она не знала, как долго его не было. Вскоре путы на ее запястьях и лодыжках исчезли, и Сюрреаль перевернулась на бок, прижала колени к груди и зарыдала, выплескивая стыд и гнев.

Она начала бояться Деймона, ей было страшно вновь ощутить его присутствие, когда девушка открыла дверь. Однако теперь мужчина вел себя отстраненно-вежливо, говорил редко и ни разу больше не взглянул на нее с прежним теплом.

Сюрреаль уставилась на газовый полог. Это случилось пятьдесят лет назад, и он так и не простил ее. А теперь… Она содрогнулась. Теперь, если слухи правдивы, с ним произошло нечто совершенно ужасное. Ни один двор не держал его у себя дольше чем несколько недель. К тому же слишком многие люди Крови исчезали, и о них больше никто ничего не слышал.

Он был прав. Существовало очень много способов расстаться с жизнью. Даже ей, при всей сноровке и находчивости, было порой нелегко избавиться от тела. А вот Садист никогда не оставлял ни малейших следов.

Сюрреаль, спотыкаясь, отправилась в душ и довольно вздохнула, когда напряженные мышцы расслабились под тугими струями горячей воды. По крайней мере, теперь не нужно бояться случайной встречи с ним. До тех пор, пока она остается в Белдон Море.

Даже громкий стук в дверь кабинета не мог соперничать с несдержанными ругательствами, которыми сыпал Протвар, и гневными выкриками Джанелль.

Сэйтан закрыл книгу, лежащую на пюпитре. Было ведь счастливое время — и к тому же совсем недавно, — когда никто не хотел открывать эту дверь, не то что пытаться ее выломать. Присев на край стола из черного дерева, он скрестил руки на груди и принялся ждать.

Наконец в кабинет ворвался Андульвар. На его лице застыло выражение страха и ярости, что немало обеспокоило Повелителя. За ним по пятам шел Протвар, таща Джанелль за воротник платья. Когда девочка попыталась вырваться, он схватил ее сзади и поднял в воздух.

— Поставь меня, Протвар! — Джанелль согнула колено и как следует пнула мужчину своей маленькой ножкой прямо в пах.

Тот взвыл и выронил ее.

Вместо того чтобы упасть, Джанелль перекатилась в воздухе и, по-прежнему находясь в футе над полом, разразилась непристойными ругательствами на разных языках, половину из которых Сэйтан не смог даже опознать.

Он заставил себя принять властно-нейтральный вид и неохотно признал, что сейчас не самый лучший момент обсуждать тему «Язык, подобающий юным леди».

— Ведьмочка, возможно, удар в промежность мужчины — действительно эффективный способ привлечь его внимание, но это не та вещь, которую должны делать дети. — Он даже вздрогнул, когда Джанелль перевела взгляд на него.

— Почему это? — вопросила она. — Один друг сказал, что именно так надо поступать, если мужчина схватит меня сзади. Он заставил меня пообещать!

Сэйтан поднял бровь:

— А сам этот друг — мужчина? — Надо же, как интересно.

Однако прежде, чем он успел развить эту тему, Андульвар зловеще пророкотал:

— Са-Дьябло, проблема заключается в другом.