Эдвард Ли - Роголом

 - Ладно, "десятка"! - Ее голос едва не сорвался на визг. - Мне нужно купить немного "льда"!

 - Что ж, думаю, тогда тебе нужно тащить свою грязную задницу в "Каллисто" и обратиться к Леонардо.

 - Я не могу купить у него без денег, - снова провизжала она.

 - Тогда, полагаю, тебе нужно торговать своей "наркотской" дыркой чуть усерднее, хм?

 - Так клиентов же нет! Никто не снимает! Никто не ездит по кварталу из-за этих убийств. Черт вас побери! Мне нужна доза!

 Лэсс понимающе кивнул.

 - Ладно, дам тебе "десятку", но это - единственный раз, поняла?

 Внезапно ее руки оказались на нем, она тяжело задышала.

 - Да, да! Спасибо...

 - Здесь - пять, - невозмутимо произнес он, а затем резко развернулся и ударил ее кулаком в лицо. Звук был похож на щелчок влажной кожи. - А здесь - еще пять. - Второй удар пришелся ей под челюсть. Ее голова качнулась, как мячик на пружинке.

 - Вот твоя "десятка", шлюха, - сказал он. Он расстегнул ширинку, высвободив член с яйцами. - Теперь, если не хочешь, чтобы твое тощее тело было обнаружено охотниками через пять лет, сделай приятное Великану и Близнецам.

 Он притянул ее лицом к свой промежности.

 - Похоже на пенис... только меньше, - произнесла она окровавленным ртом. - Великан и Близнецы, Да? Больше похоже на Коротышку и Горошинки.

 Лэсс нахмурился. Да что такое с людьми? Все посходили с ума? Его правая рука схватила ее за горло и сжала столь же эффективно, как обжимной хомут. Арианна законвульсировала. Он душил ее с такой силой, что она даже не могла издать ни звука. Ее худое лицо потемнело очень быстро, из-за непоступающей крови. Затем Лэсс с силой притянул ее голову к своему паху. Это действие вызвало спонтанную эрекцию. Он принялся мастурбировать левой рукой. Грудь у него выгнулась. Это не заняло много времени. Вскоре его сперма выпачкала ее побагровевшее лицо.

 Кончив, он освободил ей горло. Арианна откинулась на сиденье, ее отчаянные вдохи напоминали пронзительные визги.

 - Видишь, что бывает, когда дерзишь представителю власти, юная леди?

 Она продолжала судорожно втягивать в себя воздух.

 - Но, понимаешь, некоторые из вас, кастрюль со спермой, ведут себя слишком неблагодарно, - продолжил Лэсс. - Ты не научилась хорошим манерам и никогда не научишься. Поэтому, вот, что я хочу сказать, дорогуша. Этот город может легко обойтись без такой вонючей "наркоши", как ты. Подумай об этом на досуге... - С этими словами Лэсс схватил ее за волосы. И выволок ее, визжащую, из машины, потаскал ее немного по грязи и камням, затем вытащил свободной рукой свою дубинку.

 - Пора превратить твою башку в собачий корм, лапуля. Не беспокойся, однажды кто-нибудь найдет твой скелет. "О, какая трагедия! Местную проститутку замочили наркодилеры! Какой несправедливый, гадкий мир! Плохой, плохой мир!"

 Однако, когда Лэсс вытаскивал девушку из машины, она случайно задела ногой кнопку радиоприемника, включив его.

 "Чертовски клевый день, что еще сказать, папаша? Завалил пару гребаных копов из своего "калаша"..."

 Лэсс вскинул дубинку, собираясь сперва сломать девушке переносицу, а затем превратить ее "наркотский" мозг в пюре...

 "Гребаные копы, кучка сраных клоунов - зароем поглубже этих белых уродов!" - орало радио.

 Музыка продолжала играть, но прежде чем Лэсс смог нанести первый удар, что-то размытое стремительно набросилось на него. И тут же изо рта у него с криком вырвался кровавый фонтан. Какая-то чудовищная тень кинулась на него, протаранив. Лэсс взмыл в воздух, подцепленный чем-то похожим на пару мясных крюков, впившихся ему в грудь. Он вертел в воздухе руками и ногами, брызгая во все стороны кровью. Последней мыслью его угасающего мозга было то, что его пронзил рогами какой-то очень крупный бык.

 Тело Лэсса безжизненно повисло. За мгновение до смерти он опустил глаза и увидел, что бык стоит на двух ногах.

9

 Харни-Пик, самый высокий горный пик штата, проплыл под овальным окном "Боинга 737". Дин смотрел на него в состоянии близком к благоговению. Конечно, он видел его много раз, но теперь ощущение было совершенно другим. Продолжая глядеть в крошечное окно, Дин почувствовал, как дом что-то нашептывает ему. И от этого ему стало жутко, так как дом был тем местом, из которого он бежал со всей решимостью не так много лет назад.

 Рядом с ним сидел Аякс и жаловался, что в самолете нельзя курить. Учитывая все то, что Дину пришлось пережить в психологическом плане за последнюю неделю, в поездке ему требовалась мудрость Аякса. Вот почему Дин раскошелился на дополнительный билет туда-обратно для своего приниженного друга.

 - Разве у тебя нет какой-нибудь приличной одежды? - спросил Дин, с улыбкой глядя на дырявые джинсы Аякса, поношенные мокасины и чем-то заляпанную серую куртку в стиле вермахта, с рваными рукавами.

 - А что не так с моей одеждой? - с искренней тревогой в голосе спросил Аякс.

 - Не бери в голову.

 - Спасибо, что взял меня с собой. Мне нужен был отпуск.

 - Это не отпуск, Аякс. Мой отец может умереть. В городе происходит нечто очень странное. И учитывая очень странные вещи, происходившее со мной последнее время, я нуждаюсь в тебе.

 - Можешь считать меня своим личным психотерапевтом, - заверил его Аякс. Затем он раздраженно потер себе лицо. - А давно запретили курить в самолетах?

 - Лет пятнадцать уже.

 - Фашисты. Вот тебе и свободная страна. Зуб даю, Билл Клинтон курит у себя на Борту Номер Один, пока какая-нибудь исполнительная сотрудница Белого дома курит его...

 - Хватит, Аякс.

 Три часа полета пролетели как несколько минут, за разглядыванием прекрасных пейзажей внизу. Дина продолжало тянуть к окну. Он видел не сколько пейзажи, а сколько свое прошлое. Интересно, что еще он увидит, когда попадет...

 Домой, - подумал он.

 Они приземлились в Су-Фолс, взяли напрокат внедорожник, и спустя несколько часов въехали на парковку для посетителей центральной больницы города Де-Смет.

***

 Кардиомонитор медленно пикал. Когда Дин вошел в тускло освещенную комнату, раздвинул занавеску и опустил глаза, сердце у него стало биться с еще меньшей частотой, чем на мониторе. Фигура на кровати уже походила на труп.

 - Пап? - выдохнул Дин одно простое слово. Он действительно решил, что отец уже умер, пока не вспомнил про кардиомонитор. Подбородок отца покрывала седая щетина. Длинные, еще более седые волосы рассыпались по подушке. Из подвешенных пакетов для внутривенного вливания тянулись длинные капельницы, иголки которых торчали из его тощей, как кость руки. Но худшим зрелищем были широкие бинты, которыми была перемотана вся грудь Джейка Лохана.