Виталий Астапенков - Черный Тёть (СИ)

Они ещё немного посидели, обнявшись, затем Оксана высвободилась и встала.

– Странно, – она повела плечом, – я больше не боюсь. Спасибо, Светик. Только за порог я сегодня ночью ни ногой. И спать до смерти охота.

– Ты ложись, – сказала Света, – я еще посижу.

Еле-еле переставляя ноги, Оксана скрылась в комнате. Света положила скрещенные руки на подоконник, тянувшийся вдоль всего окна веранды, и уперлась в них подбородком. Отсюда, сверху, в лунном свете темная масса чёрным, казавшимся бездонным, слоем покрывала землю. Время от времени по ней пробегали ленивые плавные волны, и тогда то, что находилось на участке выше слоя – верхушки деревцев, кустов, огромных тыкв – начинало рябить, дробиться, осыпаться вниз. Но стоило волне схлынуть, как все становилось по-прежнему. А после очередной прокатившейся волны начало казаться, будто взгляд проваливается куда-то вглубь чёрного слоя навстречу шелестящему ритму: «С-с-с-в-е-т-а-а, С-с-с-в-е-т-а-а…». И из тягучих слов формируется тёмная фигура, близится и поднимается до окна веранды, прижимается к стеклу уродливой маской лица, растягивая под крючковатым, хищным носом щель зубастого рта от уха до уха; в провалах глазниц вращаются чёрные смерчики. Они постепенно растут, набирают скорость, и вдруг распрямившимися спиралями выскакивают из глаз и бьют в окно прямо в лицо.

Со звоном осыпалось стекло, и висок обожгло болью. Свету сорвало с табурета и отшвырнуло от окна, впечатало спиной в стену, буквально вышибив дух. Глаза заволокла непроницаемо-чёрная пелена, и девушка сползла на пол, теряя сознание. А где-то на самой грани слышимости пробивался сквозь гул в висках завораживающий призыв: «С-с-с-в-е-т-а…», утягивал внутрь, в тёмную стылость, что холодными мокрыми щупальцами проникала в голову нестерпимой болью, от которой сознание испуганным зайчиком металось, увязая всё больше и больше в тягучей черноте, погружаясь и растворяясь в ней. «С-с-с-в-е-т-а…»

Зайчиком, пришла мысль. Солнечным.

Чернота вдруг показалась не такой непроницаемо-вязкой.

Тёплым и весёлым.

Чернота отхлынула. Разом. Словно обожглась о мельтешащие яркие пятнышки.

«Света…»

Света открыла глаза. Голова словно взорвалась. Света глухо застонала. Понадобилось какое-то время, прежде чем удалось сфокусировать перед собой взгляд. Боль немного утихла.

Перед Светой на коленях стояла Оксана и, глотая слезы, осторожно смачивала ей лицо влажной тряпкой.

– Живая, слава те господи! – Той же тряпкой Оксана вытерла глаза.

– Что?.. – В горле камнедробилка перемалывала валуны.

– Что случилось? – Оксана встала, налила в кружку воды и поднесла к губам Светы. – Это ты мне скажи. Звон, грохот, ты на полу, стекло разбито, голова у тебя, кстати, тоже. В окно хотела выпрыгнуть?

Света осторожно пила маленькими глотками, потом, опершись о руку подруги, попробовала встать. Удалось, но с трудом, в голове стучали болезненные молоточки.

Оксана усадила ее на стул. Света оглядела веранду. На полу блестели осколки стекла из выбитой части оконного переплета, рядом валялась опрокинутая табуретка. Света хотела повернуться посмотреть, куда она упала, но молоточки в голове мгновенно выросли до размеров кувалды, которая, судя по ощущениям, с размаху ударила в висок. Девушка застонала и обхватила голову руками. И лишь когда схлынула боль, почувствовала под ладонями что-то тёплое и липкое. Она поднесла руки к глазам, уже догадываясь, что увидит, и не ошиблась – тыльные сторонни ладоней были испачканы кровью.

Она беспомощно посмотрела на Оксану.

– Две ссадины на висках, – подруга правильно истолковала её взгляд, – довольно глубокие, но жить будешь. Сейчас перекись принесу. Она у тебя где, в аптечке?

– Да, – Света осторожно кивнула. Боль, наконец, ушла и не возвращалась, и горло уже не раздирали катящиеся камни. Поразительно, но у неё больше ничего не болело, самочувствие на удивление было хорошим.

Вернулась Оксана, держа в руке смоченную ватку, и принялась было осторожно промокать кровь с висков, но почти сразу остановилась.

– Что ещё за новости! – Она выглядела такой озадаченной, что Света встревожилась.

– А что? – спросила она испуганно и потянулась за зеркальцем, лежавшем на краю стола.

– У тебя были такие глубокие ранки на висках, и кровь текла чуть ли не потоком. А сейчас ничего нет.

Света посмотрелась в зеркальце. Взъерошенные волосы, испуганные глаза, красные пятна на шее там, где их не стерла Оксана, и больше ничего. Лицо как лицо. Она тщательно ощупала голову, но ничего не нашла. Все было в порядке.

– Так что случилось? – снова спросила Оксана. – Можешь ты объяснить.

Света помолчала, собираясь с мыслями. Всё происшедшее казалось нереальным. Какие-то смерчики, затягивание в чёрную топь. Как в страшном сне. Наверное, она просто задремала и ударилась лицом о фрамугу, разбив стекло. Да, скорее всего, так и есть. Нечего выдавать привидевшиеся страхи за действительность. Так и спятить недолго!

И она быстро пересказала Оксане свои соображения. Та кивнула.

– Вот и славно! Хорошо – всё обошлось. А то уже начинаешь верить во всякую чертовщину. И, кстати, я Юльку видела.

– Что? – Света привстала. – Где?

– Да ты когда упала, я спросонок не разобрала сразу, откуда шум, и в окно выглянула. Она у калитки была, выходила, по-моему.

Света облегчённо откинулась обратно на стул.

– Ты её не окликнула?

Оксана пожала плечами.

– Не до того было – к тебе торопилась.

Света решительно встала и направилась к двери.

– Куда? – Оксана перегородила ей дорогу. – Нет её там, ушла. Я смотрела, когда за аптечкой бегала.

Света нерешительно потопталась на месте. Действительно, зачем бежать куда-то на ночь глядя искать загулявшую подружку. Наверняка они с Женей уединились в укромном местечке, например, у него на даче, и едва ли обрадуются помехе в лице Светы. Да и рыскать в темноте по садоводству, рискуя переломать ноги, в поисках Жениной дачи совершенно не хотелось. Главное, что с Юлей всё в порядке.

Света встретилась взглядом с Оксаной и устало улыбнулась.

– Ладно, давай спать.

И направилась в комнату. Оксана не отставала.

– Ложись на кровать, – предложила она Свете. – Всё равно Юля сегодня не придет.

– Думаешь? – отстранённо сказала Света.

– Конечно. У неё – любовь!

Света улеглась на Оксанину раскладушку, предоставив кровать в полное распоряжение подруги.

– Если всё-таки заявится, – объяснила она, – пусть тебя из постели вытряхивает, а не меня. Мне только ночного боя подушками для полного счастья не хватает.