Алексей Шолохов - Тело

Боря медленно, чтобы не отключиться повторно, встал, надел каску и проковылял к жене. Страшные мысли лезли в голову, но, сделав еще два шага, он услышал, что Оля застонала. Жива, слава богу, жива! Он остаток расстояния преодолел в два прыжка. Боль в ноге едва не лишила его сознания. А оно ему нужно, ох как нужно.

Ольга без какой-либо помощи встала и непонимающим взглядом посмотрела на подскочившего мужа.

– Где мы?

– В шахте, – просто ответил Борис.

– Что произошло?

– На нас напал… На нас напали.

– Кто? – задала вполне резонный вопрос Оля и, не услышав ответа, задала новый: – А где ребята?

Вот этого-то Борька и не понимал. Как они, его друзья, могли бросить их?! Как, черт бы их побрал?!

– Скоро придут, – сухо ответил он. – Ты как себя чувствуешь?

Она пожала плечами, потом все-таки осмотрела себя.

– Вроде ничего, все цело. Голова только немного болит, – сказала Оля и посмотрела на мужа.

До этого ее взгляд был отстраненный, человека, только что проснувшегося, но как только она посмотрела на Бориса, девушка оживилась, глаза ее округлились.

– У тебя все лицо в крови!

– Да. Наверное. Слушай, Оля, ты идти можешь?

– Да, – ответила Ольга, еще не совсем понимая, чего от нее хочет супруг.

– Нам надо уходить.

– Ну, хорошо.

Ольга осмотрела комнату в поисках своего рюкзака и увидела, что вещи друзей все еще здесь.

– Почему они не взяли свои рюкзаки?

Потому что эти суки разбежались как тараканы.

– Мы тоже их не будем брать, – успокоившись, произнес Боря. – Мы пойдем им навстречу.

– Но зачем надо уходить, если они все равно придут сюда?

Чертова курица! Бестолковая тварь, включающая мозг только по пятницам и то только для того, чтобы угадать пару букв в «Поле чудес». Сегодня не пятница! Не строй из себя умную девушку, пытающуюся что-либо понять. Просто щелкни свой тумблер в положение «откл.» и делай, что тебе говорят!

– Мы просто пойдем им навстречу. Хорошо?

– А вещи? – развела руками девушка.

– Бери что хочешь, и пошли! – слишком резко сказал Шувалов.

– Я?

Неподдельное удивление супруги вывело Борьку из себя.

– Нет, я! Либо ты несешь свои вещи сама, либо не берешь их вовсе! А хочешь, оставайся здесь и жди, когда на тебя снова нападут! – выпалил Шувалов и поковылял к проходу. Он не помнил, куда кто пошел, но искренне надеялся, что в этом коридоре он не встретит Соловьева. А если вдруг встречи не избежать, то один из них останется в шахте навсегда. Что-то Борьке подсказывало, что это будет он.

Евгений не выпускал пистолета из рук ни на секунду с тех пор, как сумасшедшие с вилами исчезли. Он ждал их появления. И каждый раз при малейшем шорохе замирал с выставленным перед собой «макарычем». Хотел же взять боевой, но почему-то подумал, что кроме крыс здесь никого не встретит. Ошибка. Что он мог теперь поделать? Попадись ему сейчас на пути эта шайка сумасшедших, все, пиши пропало. Он ни одного из них не убьет, а только разозлит. Там, в Приэльбрусье, у него был боевой пистолет, золото и шанс выбраться одному. Коим он не преминул воспользоваться. Здесь тоже был шанс. Женя вообще думал, что из подобной ситуации должен выйти невредимым только одиночка, то есть он. Даже если ему придется убить всех в деревне (он сразу понял, что это деревенские), чтобы выжить, Евгения это не остановит.

Женя перешел на шаг, а потом и вовсе остановился. Звук, раздавшийся за спиной, заставил его замереть. Он хорошо помнил его. Он снился ему каждую ночь. Звон монет был песней для его ушей. Звон золотых монет – песней с плясками. Откуда они могли взяться в угольной шахте? А бог их знает! Наверное, оттуда же, откуда и в пещере там, в Приэльбрусье. Вообще все клады мира появляются неспроста, а для того, чтобы их находили. И нужно было только появиться в том нужном месте в тот самый час. Женя Соловьев не скрывал своей радости. Именно он оказался там, где надо, и тогда, когда надо.

Звон монет раздавался совсем рядом. Будто кто-то сидел на куче золотых кругляков, загребал их в руки и высыпал. Звон завораживал. Евгений усмехнулся и пошел на звук. Он понял, что ему плевать, если эту кучу охраняют с десяток мужиков с топорами и ухватами. Когда закончатся патроны, Евгений будет рвать глотки зубами. Он уйдет отсюда богатым во что бы то ни стало.

Несмотря на то что звон монет стих, Женя знал – куча золота рядом. Шаг, другой. Луч фонаря уже высветил пять золотых монет. Еще шаг. Вот и куча и чьи-то ноги в берцах. Охраны не было, а пара армейских ботинок по плечу такому, как Соловьев. Особенно когда он видел блеск благородных металлов. Он вырвет берцы с ногами и заставит сожрать их владельца. Женя поднял голову, и фонарь высветил того, кто забавлялся с его деньгами. Соловьев уже считал их своими.

– Как дела, Соловей?

– Ты же сдох?!

Женя замер. На секунду он засомневался. А нужно ли ему это золото? Уж лучше б здесь сейчас появилась вся деревня этих сумасшедших, чем Сухоруков.

– Сдох, – кивнул Александр и швырнул монетку в Евгения. Тот поймал ее. – А ты еще в форме? – Саша изумленно поднял брови.

Соловьев нервно пожал плечами. Теперь он не был уверен, что сорвет с хранителя злата хотя бы один ботинок. Тогда в пещере он бросил Александра раненного, и все два года Евгений был уверен, что бывший товарищ мертв.

– Ну что? – Сухоруков встал с кучи, монеты звонко запрыгали, обгоняя друг друга. Теперь это не было песней, это было стуком молотка, забивающего гвозди в крышку гроба Соловьева. – Пришло время это поправить.

Она едва не разделась перед братом. Ну и дура. Чего ты надышалась? Может, тушенка была просроченная? Галлюцинации неспроста. Наташе в голову тут же пришли слова Сони. «Я видела воспитательницу!» – орала она. А тебе, крошка, придется помолчать. Если Сонькино видение и могло открыть какую-то тайну, то она ничто по сравнению с Наташиной тайной. И узнай о ней Сережка, не сносить ей головы. Оплеуха от старшего брата будет просто подарком. Но Наташа была уверена, что умрет от стыда еще до того, как Сергей замахнется для удара.

– Давай, догоняй, – позвал Сергей.

Он оберегал ее с самого детства. До четырнадцати лет это ее устраивало, но после… Именно из-за этого они, не переставая, ссорились. И при обычном раскладе дел она обязательно бы огрызнулась, но сейчас это было бы сродни самоубийству. Он мог что-то заподозрить. Поэтому она вела себя покорно. И теперь, несмотря на то что ей показалось, что они идут в обратном направлении, то есть назад, к пересечению этих коридоров, Наташа молчала. И будет молчать, пока они не выберутся отсюда живыми.

– Ты слышала? – вдруг спросил Сергей.

Она ни черта не слышала и теперь ругала себя за это. Наташа должна была слышать, чтобы сказать: да, я слышала. Тем самым успокоить брата, а самое главное, успокоиться самой. Если Сергей что-то слышал, то это значит, что здесь кроме них кто-то есть.