Тени не исчезают в полдень (СИ) - Бережная Елизавета

Акимов шутки не понял. Он нахмурился и как-то смутился. Такое с ним вообще бывало редко.

— Лине. Она других цветов не принимает.

Алек не знал, кто такая эта Лина и почему именно вопрос о ней вывел Влада из равновесия. Но он не удержался и всё-таки спросил:

— И кто она?

— Моя девушка, — как-то уж слишком серьёзно ответил Влад.

Алек хотел пошутить о количестве так называемых девушек Влада, но, заметив предупреждающий взгляд, не стал. В тот же день он познакомился с Линой. И сразу понял: не зря жёлтые тюльпаны её любимые. И не зря Влад её назвал своей девушкой.

Букет приобрёл новый смысл. Мороз пробежал по коже. Алек едва не выронил вазу и поспешно вернул её на полку. Букет, который должен бы намекать на развязный образ жизни Влада, стал настоящим символом. Убийца знал о Лине, о бескорыстной, искренней её любви, о жёлтых тюльпанах. И светлый хрупкий цветок в окружении пышного разнообразия алого — это она, недооценённая Владом чистая душа среди испорченных, погрязших в развлечениях клубных девчонок. Ошибок.

Алек аккуратно взял в перчатках лепесток и опустил его в пакет. Одно это доказательство могло уничтожить Валерию. Алека не пугало это. Поражённый неожиданно открывшимся смыслом, он не придал должного значения своей находке.

Убийца представал перед Алеком таинственной, туманной фигурой, которая видит людей насквозь. Тенью. Валерия же была слишком реальна. Да и откуда ей знать о тюльпанах?..

Но остальные решили иначе. Руслан так и схватился за пакетик с лепестком, поручил Олегу лично провести экспертизу. Макс уже копался в изъятом телефоне Валерии. И посреди этой напряжённой рабочей обстановки Андрей отвёл Алека в сторону.

— Завтра похороны. Они взяли всё на себя, от нас ничего не нужно.

И Андрей вернулся к столу. Только Алек не мог больше думать о тени.

Экспертиза подтвердила соответствие тюльпана из букета и лепестка из квартиры. И объяснить его совпадением Алек не мог, как бы ни старался. И всё-таки поверить в виновность Валерии несмотря на факты было сложно. Не так мстят простые, бесхитростные, как она, люди, люди, которым силы не хватает держаться своих показаний.

Алек рассказал об опасениях. Руслан слушал с явным скептицизмом. Олег не оторвался от ноутбука. Только в глазах Макса Алек увидел поддержку и понял причину его молчания: Макс тоже не верил, что всё может быть так просто.

— Нет ничего более неясного, чем очевидный факт, — прищёлкнув пальцами, процитировал он, как только Алек закончил.

— Нашёлся Шерлок, — буркнул Олег. Макс в ответ улыбнулся и открыл было рот, чтобы подтверждать слова Алека. Но Олег оказался быстрее.

— Звонки Марии Олейник, переписки с ней же. Последние сообщения отправлены Владу год назад, удалены тогда же. Некоторые восстановил. Алек прав, когда-то они были вместе и разошлись не лучшим образом.

— Как по нотам, — равнодушно бросил Андрей. И его слово стало решающим.

Олег и Руслан поехали брать Валерию. Ордер на арест был готов. Экспертизы и отсутствия алиби для обвинения хватило. Руслан настаивал и на аресте Маши Олейник. Но Алек вступился и одержал верх. На Машу ещё ничего не было.

Валерию привезли, растрёпанную, бледную. Она кусала губы, теребила застежку кофты, взгляд её, испуганный, дикий, бегал от двери к столам, по лицам ребят. И мольба читалось в блестящих круглых глазах.

Вести допрос должен был Андрей. Но Руслан перехватил инициативу. В другой ситуации Андрей поспорил бы, а сейчас только махнул рукой и пропустил Шустова в допросную, даже наушник не попросил надеть.

Руслан был жесток и непреклонен. Валерия дрожала под его взглядом. И когда Руслан заговорил, когда обвинил прямо, безапелляционно, и предъявил доказательства, она опустила глаза и только едва слышно прошептала:

— Это не я. Я не убивала его.

Большего Руслан не добился. Лера шептала, убеждала, кричала. Её подставили, ничего о букете она не знала, её не было в квартире, она не говорила с Алеком и Камиллой. Она ничего не знала. Алек готов был поверить. Руслан — нет. С каждой отчаянной попыткой Леры оправдаться он всё больше ожесточался.

Наконец Руслан вышел из допросной, громче обычного закрыв дверь. Он выглядел довольным. Макс готов был разорвать его на месте. Алек просто не одобрял, и те же эмоции читал на лице Андрея. По-другому стоило вести допрос, чуть мягче, человечнее. Лера могла открыться, рассказать, и, может быть, в рассказе её нашлось бы доказательство, такое же сильное, как лепесток.

Алек вспоминал свои ощущения при второй встрече с Лерой. Ему показалось тогда, что два разных человека в разное время говорили с ним. И если допустить что это возможно, то мысль о подставе становится более весомой. Что стоило той первой Лере подложить лепесток на полку? Одно смущало Алека — отпечаток. Как бы ни были похожи люди, но отпечатки их соврать не могут.

Об этом тихо, чтобы Руслан не услышал, и сказал Алек Андрею. И получил решение своей задачи.

— Это играет в пользу Леры, — со всей серьёзность заявил Воронцов. — Перенести отпечаток пальца на лепесток со скотча можно. И это был бы хороший ход со стороны убийцы. Одно не сходится: откуда на лепестке вообще может быть отпечаток?

Алек начинал смутно догадываться, что имеет ввиду Андрей.

— Букет держат за стебли, за ленточку, но не за засушенные лепестки. Маловероятно, что Лера сама оборвала его: выбросила бы в мусорку, а не оставила на полке. Значит, лепесток должен был упасть. Тогда откуда отпечаток?

— И что вы шепчетесь? — без вызова, скорее с интересом спросил Руслан.

Андрей ловко ушёл от ответа. И Руслан вернулся к своей идее об аресте Машу. Даже Алек, заручившись поддержкой всех коллег, не смог отговорить его. Привезти Машу в отдел, устроить очную ставку и допросить — Руслан уже выстроил план и не собирался от него отступать.

Маша выглядела более уверенной. Она ступала твёрдо, вскинув голову, всем видом показывая свою невиновность. И никто не подозревал, что Алек успел предупредить Машу сообщением и объяснить, как держаться перед Русланом.

— В чём меня обвиняют? — искренне возмутилась она. Только Алек мог заметить малейшие признаки волнения. Маша хорошо играла. И с каждым её словом росли смутные подозрения. Алек просто привык подозревать.

Руслан коротко описал ситуацию, также, как на допросе, непреклонно. Маша выслушала и не стала комментировать, дождалась вопроса.

— Одного не понимаю. Кто убил Нагилёва?

Руслан ловко манипулировал. Алек не мог этого не признать. Он говорил о подозрениях как о непреложной истине, которую и оспаривать нет смысла, а к делу подбирался с другой стороны. Но и Маша вошла во вкус.

— Не знаю. Я говорила. Я ничего не видела.

И Руслан предложил очную ставку.

Ввели Леру, без наручников и без охраны. Руслан на это внимание не обратил — Алек заметил.

— Вы знакомы? — строго спросил Шустов.

— Знакомы.

Маша через плечо Руслана смотрела на Алека, словно искала одобрения. И Руденко кивнул. Макс заметил. Алек видел, как он поднял голову, и глаза его округлились. Не выдал. Ещё недавно готовый обвинять кого попало, он всё же остался на стороне защиты.

Маша вела профессиональную игру. Алек не ждал от неё такого напора. Сам Руслан уступал перед непреклонностью Маши. Отступал, потому что не мог найти слов, подтверждений. Но он не верил. И с каждым новым вопросом убеждался в собственной правоте.

Если бы Алек не знал Машу, и он отказался бы от защиты. Слишком часто продуманные мелкие оправдания прикрывали искусную ложь. Маша переигрывала. Она говорила правду так, что та переставала звучать, как правда.

— Одного я не понимаю, — выдохнул наконец Руслан. Приближался конец допроса. — Кто всё-таки убил Нагилёва.

Ловко. Руслан казался в тот момент похожим на паука, загоняющего жертву в ловушку. Невидимым сетями он уже опутал Леру, лапы его тянулись к Маше. И в простых вроде его словах не впервые присутствующий на допросах Алек улавливал недобрые нотки. Вопрос прозвучал уже второй раз. Ловушка готова была захлопнуться.