Легион. Психопат - Уильям Питер Блэтти
Больница. Ангелы-врачи. «Да, нас всех здесь лечат». Ну, разумеется, — решил Киндерман. — Все сходится. После смерти необходимо отдохнуть недельку-другую. Это что-то вроде курорта во Флориде. Хуже, во всяком случае, от этого не будет.
Киндерман еще немного порассуждал на эту тему, и она показалась ему забавной. Но как только лейтенант подумал о страданиях высших животных, он тут же зашел в тупик. Звери-то уж наверняка не могли выбрать для себя боль, а ведь даже самая расчудесная и преданная собака не имела бессмертной души. «И все же в этом что-то есть, — сам себе возразил Киндерман. — Это уже ближе к истине». Оставалось лишь логически обосновать данную теорию. Чтобы она, имея смысл, выставляла Бога в самом выгодном свете. Киндерману казалось, что сейчас он на верном пути.
На лестнице послышались шаркающие и торопливые шаги. Киндерман обернулся и скорчил недовольную гримасу. Шаги приближались. Лейтенант поднял глаза и увидел тещу. Ей уже стукнуло восемьдесят, и Киндерман в который раз принялся разглядывать старушку. Седые волосы аккуратно уложены в пучок, черный халат.
— Я и не знала, что ты уже встал, — удивилась она. Все лицо ее избороздили морщины.
— А я вот встал, — отозвался Киндерман. — И это факт.
Казалось, она задумалась над его словами. Потоптавшись на месте, старушка поспешила к плите.
— Сейчас я поставлю чайник.
— Я уже пил чай.
— Выпей еще.
Она подошла к столу и, дотронувшись до чашки зятя, бросила на него такой взгляд, какой, наверное, был у Господа Бога, когда Ему сообщили о Каине.
— Он же остыл, — ледяным тоном констатировала теща. — Я приготовлю новый.
Киндерман взглянул на часы. Почти семь. «Что происходит со временем?» — удивился он, а вслух спросил:
— Ну как Ричмонд?
— Там сплошь и рядом негры. Больше вы меня туда ни за какие коврижки не затащите.
Теща плюхнула чайник на плиту и пробурчала что- то на идиш. Зазвонил телефон.
— Ничего, я возьму, — спохватилась она и сняла трубку: — Да?
Киндерман наблюдал, как старушка с недовольной гримасой выслушивает чьи-то слова, а затем хмурится.
— Это тебя. Один из твоих дружков-гангстеров.
Киндерман вздохнул и, поднявшись, взял трубку.
— Киндерман слушает, — устало произнес он.
И застыл как вкопанный. Лицо его окаменело.
— Сейчас буду, — только и сказал он и бросил трубку.
Утром в шесть тридцать был убит священник. Его обезглавили прямо в исповедальне, в то время, как он выслушивал одного из прихожан.
Убийцы на месте преступления не оказалось.
Понедельник, 14 марта
Глава шестая
Существование жизни на земле связано с атмосферным давлением. Это давление, в свою очередь, определяется постоянным действием некоторых физических сил, зависящих от расположения планеты в космическом пространстве. А на него — на космическое пространство — влияет Вселенная в целом. Но что же здесь первично? — раздумывал Киндерман.
— Лейтенант?
— Я весь во внимании, Горацио Хвастунишка. И каковы наши достижения на сегодняшний день?
— Никто не заметил ничего особенного, — сообщил Аткинс. — Можно отпустить прихожан?
Киндерман сидел на скамье возле исповедальни, где обычно выстраивалась очередь прихожан. Дверь в исповедальню была прикрыта, но кровь уже успела просочиться под нее. Алый поток разделился надвое, и судебные эксперты с опаской переступали через эти страшные ручейки. Вход в церковь охранялся полицейскими. Пастор внимательно слушал Стедмана. Они стояли слева от алтаря перед статуей Девы Марии. Старый священник время от времени кивал, покусывая нижнюю губу.
— Да, конечно, отпустите их, — обратился лейтенант к Аткинсу. — Оставьте только тех, четырех свидетелей. А мне еще надо кое-что обдумать.
Аткинс кивнул и обвел взглядом церковь в поисках возвышения, откуда он смог бы объявить прихожанам, что они свободны. Тут он заметил хоры и направился к ним.
Киндерман вновь погрузился в свои размышления. Вечна ли Вселенная? Возможно. Этого никто не знает. Если бы, к примеру, зубной врач обладал бессмертием, он бы вечно пломбировал зубы! А Вселенная? Что ее-то поддерживает? Изменится ли что-нибудь, если начать растягивать звенья причинно-следственной цепи? Нет, так я ни к чему не приду, — решил Киндерман. Он представил себе товарный состав, перевозящий на фирму «Авраам и Страусс» одежду с маленьких военных заводиков близ Кливленда, где, как ему казалось, производят именно одежду. Впереди каждого вагона находится точно такой же, и поэтому он движется. Ни один вагон сам по себе не поедет. И как бы ни увеличивать число вагонов, в движение они от этого не придут. Сколько ни умножай ноль, все равно ноль и получится. Да и электровоз не тронется с места, если на нем не поставить двигатель. А это уже совсем другое, нежели вагоны.
Первичный двигатель сам по себе недвижим. Первоначальная причина не из чего не вытекает. Что это — противоречие? — думал Киндерман. — И если все должно иметь свою причину, то, может быть, она и есть Бог? Тут Киндерман приступил к интеллектуальной разминке и сразу же ответил сам себе: принцип причинно-следственных связей вывели на основании наблюдений за материальной Вселенной, а она лишь часть общей Вселенной. И существует ли другой мир, не связанный со временем, с пространством и материей? А что думает по этому поводу, например, чайник?
Киндерман повернулся к Райану:
— Как ты считаешь, стоит ли оповещать прессу или оставим это пока в пределах церкви?
— Надо снять отпечатки пальцев с ширмы в исповедальне.
— А для чего мы, интересно, съехались сюда? Ищите отпечатки. И не только снаружи, но и изнутри, особенно на металлических ручках.
— Но внутри могут быть отпечатки пальцев только самого священника, — удивленно возразил Райан. — Что они могут дать?
— Я иду по следу. Работу мне оплачивают по часам А тебе полагается присматривать за своим помощником вместо того, чтобы задавать мне дурацкие вопросы.
Но Райан стоял на своем:
— Я не понимаю, какое отношение к преступлению могут иметь отпечатки пальцев убитого священника.
— Придется тебе поверить мне на слово.
— Хорошо, — сдался, наконец, Райан.
Он ушел, а вместе с ним исчезло и ощущение покоя — крошечный островок в потоке отчаяния и тоски. Киндермана вновь одолели сомнения. Да, все произошло именно здесь. И в определенное время. Он услышал шаркающие шаги прихожан. Люди выходили из церкви на освещенную улицу.
Допустим, — продолжал свои рассуждения Киндерман, — американский астронавт совершает посадку на Марс. И там вдруг обнаруживает фотоаппарат. Как
