Виталий Вавикин - Две жизни для одной мечты

– Что-то не так? – спросил Силберман, продолжая следить за дорогой. Дуган качнул головой. – Хорошо, – сказал монотонно агент.

Остальную часть дороги они молчали. Молчал Силберман и на опознании, стоял чуть в стороне, и Дуган буквально чувствовал на себе взгляд агента, как чувствовали, наверное, выстроившиеся для опознания в комнате за стеклом люди его, Дугана, взгляд. Раф Маллиган стоял в центре. Глаза его были опущены. На щеках – едва заметная щетина. Руки сжаты в кулаки. Дуган выждал несколько секунд и указал на него.

– Вы уверены, мистер Белфорд? – спросил его кто-то за спиной.

– Уверен, – сказал Дуган и снова указал на Рафа Маллигана.

За спиной зашуршала бумага. Дуган обернулся, неосознанно надеясь увидеть детектива Тэша, но собравшиеся люди были ему незнакомы.

– А где детектив, который вел это дело прежде? – спросил Дуган чуть позже агента Силбермана.

Они сидели в уже знакомой Дугану комнате для допросов, которую выделили агенту под кабинет.

– Теперь это дело веду я, – сказал Силберман. Дуган кивнул, достал сигарету. – Суд будет проходить в этом городе, мистер Белфорд. Вы желаете на время слушанья оставаться под охраной или вернетесь домой?

– Что значит «оставаться под охраной»? – опешил Дуган, забыв прикурить.

– Это стандартная процедура. Мы предлагаем защиту всем важным свидетелям.

– Понятно. – Дуган поднялся из-за стола. – Значит, я могу уйти?

– Можете. – Агент смерил его внимательным взглядом, положил на стол заполненную бумагу. – Вам нужно лишь поставить здесь свою подпись.

– Что это?

– Обязательство о неразглашении всего, что касается дела Рафа Маллигана. Это относится ко всему, что вы знаете или можете узнать в течение процесса. В том числе вам запрещено общаться с прессой. Заявление от вашего имени уже составлено и отправлено в газеты и журналы. С его содержанием вы можете ознакомиться сейчас, если желаете.

– Куплю местную газету, – сказал Дуган, ставя подпись.

Покинув участок, он отправился в ближайшую мастерскую и уже вместе с механиком поехал за своей машиной. Ремонт клаксона занял менее пятнадцати минут, но Дуган заплатил как за час работы, плюс выезд на место.

– Слушай! – оживился механик, пряча деньги. – А ты случаем не тот парень, благодаря которому посадят того сукина сына – владельца десятка казино?

– Так газета, значит, уже вышла? – спросил Дуган, невольно начиная смущаться заинтересованного взгляда механика.

– А я сразу узнал тебя! – говорил он. – Подумал, правда, сначала, что обознался, но потом, когда мы приехали на Сиу-авеню, к твоей машине, и я увидел тебя на фоне казино… – он вытянул губы, словно собираясь послать кому-то воздушный поцелуй. – Думаю, точно, это тот самый писатель. – Он задумался, помрачнел. – Никогда бы не подумал, что в нашем городе живет знаменитость.

– Я не знаменитость, – смутился Дуган.

– Все вы так говорите! – закряхтел механик, забираясь в свою машину.

Дуган проводил его взглядом, закурил, огляделся, пытаясь отыскать место, где можно купить местную газету. В витрине соседнего магазина стоял десяток глянцевых журналов. Дуган прищурился, пытаясь разглядеть, не продаются ли там газеты, вздрогнул, вернулся взглядом к журналам, увидел свою фотографию на обложке одного из них, снова вздрогнул. Он не был в центре, скромно сутулясь за спиной выглядевшего огромным Рафа Маллигана. Дуган подошел ближе, прочитал заголовок, вернулся к машине, сел за руль, снова устремил взгляд к журналу.

«Детский писатель помог арестовать человека, за которым охотились все спецслужбы страны», – буквы расплывались, но сам заголовок врезался в память.

– Ты видел, что о тебе пишут? – спросила престарелая Конни Флеминг, когда он во второй половине дня появился в библиотеке.

Дуган попытался вернуться к объяснению своего опоздания, но миссис Флеминг лишь взмахнула рукой, заверив его, что ради правды он может пропустить столько рабочих часов, сколько того потребует закон.

– Хорошо, что так, – проворчал Дуган, направляясь к своему столу. Миссис Флеминг принесла ему стопку газет.

– Хочешь сам подшить их к архиву или это сделать мне? – спросила она, любовно разглаживая газеты.

– Там обо мне пишут, да? – с болезненной гримасой спросил Дуган.

– О нашем сотруднике! – гордо объявила миссис Флеминг. Ее голос эхом прокатился по тихим помещениям библиотеки. Дуган с трудом сдержался, чтобы не выругаться. В голове мелькнула мысль, что было бы неплохо вечером выпить.

Когда рабочий день закончился, Дуган специально задержался в библиотеке так долго, как только смог. Когда он вышел на улицу, уже был вечер. Дорогу до дома он выбрал ту, что проходила по Ван-Бюрен-авеню, мимо дома Микелы Хостингс. Дуган снизил скорость, надеясь, что в голову придет какая-нибудь идея, чтобы зайти, но черные недружелюбные окна дома Микелы убили всякую надежду. «Значит, напьюсь дома», – решил Дуган, вспомнив, что у отца в этот день ночная смена на дамбе.

– Мне никто не принес сегодня почту! – закричала бабка из своей комнаты, едва он успел подняться по лестнице.

– Одну минуту! – попросил Дуган, принес из почтового ящика скопившиеся газеты, решив прежде отобрать и выбросить те, где говорилось о нем.

В результате осталась только одна газета из Су-Фоллса, да и в той не забыли рассказать об аресте Маллигана, но вот только фамилию свидетеля предпочли скрыть, пожелав ему счастливо дожить до следующего утра.

– До следующего утра? – проворчал Дуган, и опасение это не показалось ему вдруг таким абсурдным. Он взял газету и снова перечитал статью.

– Кто-то обещал принести газеты! – заорала наверху парализованная старуха.

Дуган остановился на строчке, где читателям предлагали задуматься, дойдет ли дело Маллигана до суда и доживет ли тайный свидетель до дня, когда нужно будет давать показания. Далее перечислялись прежние обвинения, выдвинутые против Маллигана.

«И стоит ли вообще задаваться вопросом, чем закончится та нелепица, что произошла с миллионером на этот раз?» – спрашивал журналист, который (последнее Дуган проверил) не стал подписываться под статьей, оставив режущие глаз три жирных креста, сочтя всю статью не то шуткой, не то набором колких остроумий.

– Придурок! – процедил сквозь зубы Дуган, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

– Почему только одна? – заскрипела старуха, забирая газету.

– Остальные украли, – соврал Дуган, собираясь уйти.

– Как это украли? – старуха нахмурилась, заводила носом, принюхиваясь. – Ты что, курил?

– Я уже четырнадцать лет как курю.

– А я уже двадцать лет как лежу в этой кровати! – сморщенные, худые руки потянулись к Дугану, беззубый рот растянулся в улыбке. – Ладно. Давай помоги повернуться на другой бок. – Она обхватила Дугана за шею. – И поменяй это чертово одеяло! От моего уже воняет.