София Андреас - Кристаллит. Добро пожаловать в Феерию…
– Лично моё мнение такое, этот самый капитан только строил из себя жёсткого правителя, а на самом деле, в глубине души своей был ещё тем добряком.
– Ты хорошо чувствуешь людей, Ив. И будь готова, сила твоей интуиции будет расти и укрепляться.
– Ну, тогда я буду просто счастлива. Если моё изрядное доверие лжецам перестанет заносить в угол.
– Кстати, ты права насчёт капитана. История из уст твоего дедушки гласит о трепетных моментах.
– Заинтриговала же ты меня, Жозефа!
– Годы бежали, капитан не переставал присматривать за Давидом, особенно после того, как он узнал о его приютских годах и о том, что томило его сердце. Он был прилежен в изучении науки, в постижении её смыслов, и не переставал удивлять упорством начинающего моряка. Но иногда, правда, не так часто, как хотелось нам, мы проводили свободные часы вдвоём, наслаждаясь каждой секундой. Со временем он возмужал и стал смелее, я о том, каким он был застенчивым при общении с девушками.
– И закрутилась ваша любовь, а ты стала его всем…
– Он говорил, что я вызываю у него поток вдохновения, которым можно было заполнить всю Вселенную.
– Бабушка, он был прав. Точно также ты и на меня влияешь. В хорошем смысле слова. После нашей с тобой встречи и этих упоительных бесед, мне хочется сделать как можно больше всего хорошего во имя добра.
– Девочка моя, твои слова радуют моё сердце, как елей надежды.
– Так что же дальше, о чём говорит твоя история?
– Так вот…немного слов о приюте, где воспитывался Давид…
К сожалению, он стал сиротой в десятилетнем возрасте, он и его младшая родная сестрёнка Маргарет, которой едва исполнилось шесть лет. Их родители погибли в автокатастрофе в самый обыденный день, возвращаясь с рынка.
– Жаль, как же им нелегко пришлось. Они же были совсем детьми…
– Из родственников никого не оказалось, и их определили в приют. Вскоре для Маргарет нашлась семья, а по закону тех времён, если находились приёмные родители, проходящие по всем критериям, им давали добро, а детское слово протеста не имело веса. А за его сестрой пришли отнюдь не простые люди, это была супружеская чета с королевских дворов. И прекословить им было не уместно, тем более они были хорошими людьми, по крайней мере, так говорили о них. Заведующая приютом, была так добра сердцем, что осмелилась настоять на том, чтобы их не разлучали с сестрой.
– То есть брали обоих или никого?
– Да. Она буквально ставила условие этим господам, которые к счастью, не приняли это за оскорбление и спокойно выслушали женщину. Тем не менее, их разлучили…даже хуже, после подписания всех бумаг, приёмный отец запретил встречаться Давиду с сестрой, его жена была куда отзывчивее, но ей пришлось соглашаться с решением мужа, в те времена покорность слабого пола была нормой высокого тона. Какую бы позицию не занимала женщина, её не принимали всерьёз.
– Это же до возмущения жестоко! И кто сказал, что они были порядочными и подходящими опекунами?!
– Девочка моя, несправедливость жила и в те времена. Тем более, они были уважаемыми и влиятельными людьми. И чья – то скрупулёзность их не волновала.
– Странно всё это. Если они так эгоистичны, зачем им приёмыш. Для демонстрирования своей благодетели, но это лицемерие, а жертвой всего этого становятся невинные дети, да ещё и сироты, толком не пришедшие в чувство после потери обоих родителей!
– У тебя доброе сердце, милая Ив. Теперь чувствуешь, насколько важна твоя миссия. От её исхода зависит будущее всех нас. Тебе придётся выложить всю свою мощь и изгнать тьму навеки.
– Что же стало с этой девочкой, как сложилась судьба у Маргарет…
– Хочется думать только о лучшем. С той поры, когда Давид остался один в приюте без сестры, все каналы связи нарочно разорвались. Он не знал, куда увезли её, от него скрыли всю информацию сами опекуны. Так что он даже не знал имён этих господ. Тогда будучи всего лишь мальчиком он набрался духу и поставил самую приоритетную цель, найти Маргарет, во чтобы, то не стало. Даже ценою собственной жизни. В приюте он затворился в самом себе, перестал разговаривать и целыми днями читал умные книжки. Он от природы был гением, чем и удивлял всех окружающих его. И этот его дар, можно сказать, спас его шкуру, помогая выйти навстречу трудностям, он никогда не оставлял надежды в то, что обязательно найдёт свою Маргарет.
Давид так и прожил до шестнадцати лет в приюте и настал час выбора пути. Тогда пришёл его день, когда в комнату зашла пожилая заведующая Анна и протянула мальчику конверт с гербом королевской печати. Его глаза так засияли, и, кажется, побежали слезинки, впервые за шесть немых лет он заговорил. И первое что произнёс…
– Это от сестры, от моей Маргарет?
В комнате пошёл отчёт первой минуты пауз, когда шестнадцатилетний мальчишка оторвался от чтения очередной книги, бросившись со всех ног к Анне. Она сочувственно смотрела на взволнованного юношу, едва сдерживая слёзы…
– О, милый…Я не знаю, Давид. Открой конверт, если хочешь, я могу прочесть вслух за тебя?
– Я сам…
Я судорожно оторвал корешок загадочного послания в мой адрес, в надежде увидеть её почерк. Почерк, моей некогда маленькой сестрёнки Маргарет. Я бросил взгляд на заведующую…
– Ну же, открывай. Я уверенна, там только добрые новости…
Я присел на диван, держа вспотевшей ладонью распечатанное письмо, колеблясь заглянуть в его содержание. Я боялся, что прочту на них ноты печали, а вдруг с ней что – то случилось, а меня даже не было рядом…
Анна присела рядом и попыталась успокоить меня. Здесь она была для меня единственным, кто как – то интересовался моим состоянием, она заботилась обо мне. Сначала я долго злился на неё, за то, что она выполняет приказ тех приёмных родителей с королевских дворов, которые запретили абсолютно всё. Но потом, что – то заставило меня остепениться, я перестал держать обиду, одолевавшую меня ежесекундно. Впрочем, на ней не было отпечатков вины, она старалась, как могла, но её слово, к сожалению тоже не имело веса.– Анна, я боюсь. Боюсь за неё, и боль неведенья разрывает мне сердце.
– Послушай, отбрось нехорошие мысли и просто прочти письмо, всё будет хорошо, вот увидишь…
– Можно Вас попросить…?
– Зачитать его…?
– Да, пожалуйста, если не трудно…
Я наблюдал за Анной, которая решительно раскрывала лист, сложенный в четверо. На её лице засиял свет, которого я не видел многие годы. Она пробежалась по тексту и, улыбнувшись, потянулась обнимать меня.
– Анна, что там в письме?
– Дорогой мой! Как же я счастлива за тебя! Теперь, твоя мечта стала явью…
– Мечта?
– Поздравляю, тебя приняли в ряды Исследовательского Института при Королевстве. Ты понимаешь, какой билет только что получил?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
