Людмила Романова - Таинственные старушки, загадочные прохожие и незваные гости

– А то еще решит, что я просто, такие дурацкие шутки выкидываю, – думаю.

Но сном это не было! Это я точно знал. Но и совсем ясным сознание не было. Может что-то вроде полусна? Между сном и явью.

И страшно было на покойника смотреть. Жуть! И после этого еще мурашки по спине бегали. Никого нет, а страшно!

Но страх понемногу ушел, я лег спать, думая, к чему бы все это? И проснувшись утром, стал звонить в роддом. Внутри дрожь. Надеюсь, что скажут: «У вас мальчик!» Другого, просто быть не может!

– Поздравляем папаша! У вас девочка, – сказали мне!

– Девочка! – подумал я, расстроившись ужасно. Зачем мне девочка? Кого же я буду учить в футбол играть? Закалять. Кого в часть буду водить? Кому свою фуражку одену? Мальчик-это мальчик! А что девочка? Плакса, с куколками, с бантиками. Не повезло, – думаю.

А потом, дома, мы все собрались за столом, и стали обсуждать новость. Говорили про мою Ирину и про маленькую дочку. Что принести в роддом нужно, как встретить и что дома сделать?

И я уже думал, что девочка тоже неплохо. Красавица будет, куклы ей буду покупать. Мне еще все завидовать будут. На пианино обязательно будет играть и конечно будет отличница! Я даже уже представил, как я ее в первый класс поведу… Приятно так на душе стало.

– Жалко Емельян до этого дня не дожил, – сказала, вздохнув теща. Он так ждал этого дня, так хотел на внучку посмотреть. Девочку он хотел, мы даже имя с ним ей придумали. Леночка!

Меня, как током шибануло. Хотел увидеть, и ведь пришел! Да еще и подарки принес! А я их закрыл, почти прогнал его! – думаю. Может быть, не правильно сделал?

– Мам, а отец то ко мне ночью сегодня приходил. И елочку принес. Я, было, испугался, а он и пропал. Получается, прямо к родам пришел! – сказал я. С подарками.

– Да ты что! – удивились все. Пришел! И ты его видел своими глазами? А говорил он тебе что-нибудь? – спрашивают.

И все стали гадать, к чему бы это? Но самое интересное, что никто не стал обвинять меня во вранье. Все были уверены, что приходил.

– Видят они все. И там за нас переживают, это же надо! Увидел, что дочка родила, и пришел к нам, сказать, – вот вам новая жизнь. Меня нет, так вот внучка моя взамен меня к вам пришла! – сказала, расчувствовавшись, теща, и смахнула слезу.

– А так часто бывает, – сказала соседка. Очень часто, когда кто-то в семье умирает, то быстро кто– то новый рождается. Вот такое равновесие. Тот человек предок, свою жизнь и возможность жить на этом свете, своим веточкам передает, новым листикам, новым человечкам-потомкам.

– Наверное, елочка-это потому, что он хотел сказать, что новое, свеженькое, молоденькое уже появилось, – сказал я.

– Елочка, это внучка наша. Еленочка! Почти как елочка, – сказала торжественно теща.

Да! – замахали все головой. И правда, похоже.

А я все сижу и думаю, – Но почему мой тесть не к своей жене пришел, а ко мне? Мы с ним так не договаривались. Наверное, боялся ее испугать, – решил я.

Что тесть пришел сообщить о родах, я совершенно поверил. Все логично. К чему же еще? Но, думаю, – дай-ка я еще проверю время. Если и по времени совпадет, то это уже точно все сойдется.

– Я еще тогда на часы посмотрел, и подумал, что скоро нужно спать ложиться. Уже двенадцатый час, – вспоминал я, а на следующий день я написал Ирине записку и спросил, – во сколько дочка появилась на свет?

– Родила в 11–05, -написала мне она в ответ.

Когда Ирина с дочкой домой приехали из роддома, мы сели и на семейном совете посовещались, и все же решили дочку Мариной назвать, как и раньше хотели.

– Не нужно, чтобы при ее имени, мы всегда покойника вспоминали. И мало ли что! – подумали мы. Вдруг потом заберет к себе?

Не знаю, обиделся на меня тесть или нет? Но мы решили так.

Больше я ни во сне, ни в полусне своего умершего тестя не видел. Больше он ко мне не приходил, и говорить ничего не хотел, а может быть, и не мог… Мы же не знаем, как у них там это получается.

А когда должен был родиться мой второй ребенок, я уже приготовился, что тесть снова появится и скажет, сын у меня будет, или дочка. Даже ждал и уже не боялся его увидеть.

– А чего бояться, он не пугал, а только вместе с нами радовался.

Но нет, он не пришел и ничего мне не сообщил! Может быть, потому что я не дома был в тот момент, а на дежурстве в части? И время со дня смерти тестя прошло уже много. Вот он и не смог докричаться. Или уже жил другой жизнью?

А у меня на этот раз родился мальчик!

Голубая дама

Рассказ моей подруги

Эта история случилась в пятьдесят третьем году. И произошла она с моей мамой.

Сами знаете, какой это был год, умер Сталин, и казалось, что в воздухе какая – то тревога и неопределенность витает. И даже природа как будто злом и тоской наполнилась. Холод, дождь, тучи. Ни хорошей весны, ни теплого лета в этот год не было, даже фильм потом вышел «Холодное лето пятьдесят третьего». Все точно, так в те дни и было.

Сталин умер, а люди еще долго были запуганные, и лишнего кому-нибудь сказать, или пожаловаться на свою жизнь, боялись. Эти времена и порядки еще долго жили в их мыслях, и обо всем, что тогда случилось, моя мама рассказала мне только через много лет, когда я уже была довольно большая. А до этого – ни-ни. Вдруг сочтут за сумасшедшую, и в лучшем случае, осмеют, а там неизвестно, что бы еще было!

Мои родители в то время были еще очень молодые, они только что, недавно поженились, и мама переехала жить в дом к свекрови. А свекрови в то время не до снохи было, потому что она сама только что родила своего последнего мальчика. И была занята только им. А своему старшему сыну, моему отцу, сказала:

«Берите себе ту пристройку. Давайте соорудим для вас отдельный вход, и живите, как хотите. Пока вам хватит, а потом денег накопите, и ваше дело, построите вы себе дом или нет. Вы здоровые, молодые, сами зарабатываете, а мне нужно теперь о твоем брате думать! Вон он, какой маленький, ему никто кроме меня не поможет».

Пристройку, про которую говорила свекровь, скорее можно было назвать сараем! Комнатка в шесть метров, со стенами из досок и из всех щелей дует. Мой отец с матерью кое-как утеплили свою комнатку, оббили картоном, обклеили обоями и поставили печку буржуйку, Купили кое-какую мебель, кровать, стол да табуретки. Повесили полку для посуды, положили дорожки на пол и стали там жить.

Хоть и не очень просторно, и не богато, но мама все – равно радовалась, потому что это было свое. Живи, как хочешь, делай, что хочешь. Никто тебе ничего не скажет. Все остается в своем дому, как говорят. И плохое и хорошее.

Вот только время было тяжелое, а помочь не кому. Свекровь, та вообще не интересовалась их жизнью, родные мамы жили далеко, поэтому ни о какой помощи даже думать не приходилось.