Владимир Васильев - Гений подземки (сборник)

Машина подошла мгновенно – небось, дежурила напротив сотки, полста метров вперед и направо, на Лягина.

Семен забросил сумку на заднее сидение темно-зеленой «Деу», а сам уселся рядом с водителем.

– В аэропорт, – вздохнув, объявил он.

«Дэу» тронулся.

– Далеко собрался? – без особого интереса полюбопытствовал таксист, пожилой дядька с желтоватой фиксой напоказ.

– В Москву, – грустно сообщил Семен.

– К москалям, значит, – констатировал таксист.

– Да я и сам москаль, если разобраться, – пожал плечами Семен. – Даже родился в России.

– В Москве?

– Нет, в Краснодаре. Родителей сюда распределили, еще в восьмидесятые, вот и переехали. Сестра уже здесь родилась, в незалежной…

– Понятно, – кивнул таксист и умолк.

Семен сначала решил, что таксист – любитель поболтать в дороге, но после стартовых расспросов тот до самого аэропорта не проронил больше ни слова. Собственно, единственное, что Семен еще от него услышал, – это была сумма за проезд.

«Странный какой-то таксист», – подумал Семен, задумчиво глядя вослед удаляющейся темно-зеленой «Дэу».

В здании аэропорта он не бывал лет пятнадцать, если не больше. Некогда симпатичное, хоть и в совковом стиле, оно страшно обветшало и производило впечатление наспех отмытого коровника. Внутри было почти пусто – а ведь Семен помнил этот зал людным и красивым. На посадку теперь приходилось тащиться через второй этаж и предварительно проходить сначала таможенный досмотр вместе с обычным, авиационным, потом пограничный контроль, а потом довольно долго сидеть в тесном зале ожидания с крохотным магазинчиком «Дьюти-фри». Магазинчик выглядел под стать аэропорту, но водку в нем продавали. Семен решил, что надо, и взял плоскую бутылочку «Немирова» плюс банку пепсухи на запивку.

В большое, во всю стену, окно виднелся самолет, на котором предстояло лететь, – сначала Семен решил, что это АН-24, но смущал непонятный конический вырост в корме. У настоящего АНа там косой срез – это Семен прекрасно помнил еще по перелету из Краснодара. Позже выяснилось, что сегодня предстояло лететь на более новом французском аналоге именем ATR-42.

«Француз так француз, – с непонятным безразличием подумал Семен. – Авось долетит».

Кресла в этом французе, во всяком случае, были просторнее, чем в АНе, – даже коленками Семен ни во что не упирался. Полет прошел скучно и уныло – сначала Семен глядел в окно, потом задремал даже, а потом разбудили чаем с печенькой. После он вдумчиво заполнил миграционную карту, а оставшиеся полтора часа просто сидел, глядя на редкие облака и на землю далеко внизу, затянутую белесой дымкой.

Ближе к Москве облаков стало больше. Семен порадовался, что помимо любимой куртки прихватил и любимый свитер – в последний момент сунул в сумку. И правильно сделал: едва выйдя на трап, он сразу почувствовал, что Москва находится много севернее. Хорошо, что модерновый низкопольный автобус ждал совсем рядом – Семен шмыгнул в него, словно мышь в укрытие, и сразу же полез в сумку за свитером.

Утеплившись, он почувствовал себя увереннее и веселее. Автобус, прошипев пневматикой дверей, тронулся и поехал, сначала по необъятному полю, мимо разрисованных логотипами авиакомпаний самолетов, потом мимо обнесенной забором стройки. Наконец прибыли к стеклянному подъезду, где, ежась на ветру, поджидала девушка в пограничной форме.

Эскалатор (новенький!). Зал с несколькими очередями к стеклянным будочкам.

– Цель прибытия в Российскую Федерацию?

– По делам… – пожал плечами Семен, глядя пограничнику прямо в глаза.

Тот вздохнул, и – шлеп! – штампом в уполовиненную миграционку.

Российские таможенники отнеслись к зарубежным гостям столицы с величайшим равнодушием – не только не трясли, но даже и вопросов никаких не задали, хотя Семен уже приготовился доложить, что валюты, предметов старины, искусства, оружия и наркотиков при себе не имеет.

А едва он совершенно официально вывалился из зоны прибытия в зал, на обычную российскую землю, в кармане куртки грянули Pogyes.

Звонок шел, разумеется, на номер Неба-ТФ.

– Слушаю? – настороженно отозвался Семен, стараясь не выпускать из поля зрения сумку.

– Welcome to Russia! – произнес хорошо знакомый голос; как показалось Семену – очень чисто и естественно, совершенно по-американски, без всякого акцента. А затем уже по-русски: – Как долетел?

– Спасибо, нормально, – сухо отозвался Семен.

Наверное, ему не следовало говорить так сухо – в сущности, все дальнейшие действия напрямую зависели от звонившего, потому что идти Семену в Москве было совершенно некуда. Денег с собой он, конечно же, взял, но немного, всего пятьсот долларов. Семен прекрасно представлял, что по московским меркам это ничто. Но, собственно, Семен и брал их как аварийный запас на случай, если все это окажется каким-нибудь нелепым розыгрышем – чтобы купить обратный билет и вернуться. Не сразу, конечно: раз уж прилетел, денек-другой следует поглазеть на столицу бывшей Родины, дохнуть воздуха предков. Удушливая атмосфера хохляцкой брехни и ненависти за последние лет десять приелась по самое не могу.

Семен не был наивным человеком – он не надеялся, что в России много лучше. Просто не мог больше видеть откормленные рожи украинских политиков и слушать очередные лживые обещания, которые никто не собирался выполнять.

– Значит, так, – голос из мобильника вернул Семена к реальности. – Внимательно слушай объявления по залу. Экспресс в Москву через двадцать минут. Найти его просто: выйдешь из здания аэропорта и все время налево. Там указатели, не собьешься. Где взять денег – поймешь через пару минут. Пин-код – два, три, девять, семь. Запомни, два, три, девять, семь. Успехов.

Семен не успел ничего переспросить – его странный собеседник отключился.

«Чем дальше, тем веселее, – подумал Семен, убирая мобильник в карман и подхватывая с пола сумку. – Объявления, значит, слушать. Ладно, послушаем…»

Дикторша как раз вещала что-то о регистрации на рейс до Стамбула. Вскоре она ненадолго умолкла, а потом заговорила снова:

– Внимание! Семен Немоляев, прилетевший из Николаева рейсом Ю-Тэ семьсот семьдесят, пройдите, пожалуйста, к справочному бюро, вас ожидают.

Пока Семен шарил взглядом по залу ожидания, дикторша повторила объявление еще дважды.

Ага, вон и нужное окошко. Правда, рядом никого нет – а сказали, что ожидают.

Семен пересек зал, поозирался – людей вокруг было, в общем-то, достаточно, но никого нельзя было заподозрить в ожидании около справочной. Наоборот, все были поглощены чем-нибудь своим: кто внимательно изучал таблицу вылетов, кто уставился на экран телевизора, по которому транслировали хоккейный матч, кто просто шел по своим делам. Семен для порядку повертел головой еще с полминуты, а потом все же обратился в окошко: