Владимир Мясоедов - И имя мне – Легион

«Хватит! — Вопли пленника, мешающие мне думать, приобрели просительную интонацию. — Сними с меня эту иллюзию, волшебник!»

«Какую иллюзию? — Мой дух подлетел к клетке. — Парень, ты что, не понял, что произошло?»

«Понял, — с готовностью кивнул Гиббон. — Мы рассердили мага разума или иллюзиониста. Готовы выплатить компенсацию и принести официальные извинения. Выпусти меня…»

«Вы — это кто?» — уточнил я.

«Я, баронет Стайклиф и маркиз Хдело, — с готовностью ответил пленник. — Значит, их ты не тронул, только меня зачаровал?»

«Так вот как звали тех двоих, — задумчиво пробормотал я, — надо запомнить».

«Что значит «звали»! Отпусти!» — не унимался пленник, упрямо не верящий в собственную смерть.

Чтобы заткнуть его, я прекратил подачу энергии и стал внимательно наблюдать за силуэтом.

«Что ты творишь?! — не унимался урод. — Хватит! Прекрати! Мой отец заплатит…»

На последних словах его речь стала угасать, а руки, которыми он размахивал, начали двигаться медленнее, как будто под водой. Еще пара выкликов и дерганий — и душа аристократа затихла.

«Заряд кончился», — вынес я вердикт, легонько пиная стену клетки.

В следующий раз пленник пришел в себя почти на рассвете. Потом ближе к обеду. Под вечер. В общем, в сутки он приходил в себя три-четыре раза и редко на срок, превышающий две минуты, в крайнем случае, три. Но в те моменты, когда он все-таки был в сознании, шума от него было изрядно. Да еще какого! Вот уж не знал, что можно так ругаться. В конце концов мне это надоело.

«Да заткнись ты, — прорычал я, после того как этот ублюдок весьма изощренно прошелся по моей генеалогии. Не подействовало. Сам виноват. Нацепить на силовую нить что-то вроде крюка было секундным делом. А вот пройтись ею снизу вверх по силуэту пленника трехсекундным. Можно было бы, конечно, делать это быстрее, но я решил растянуть удовольствие. Гиббон не возражал, только визжал, как поросенок, пока мое орудие не добралось до того места, где у живых располагается горло. А затем он заткнулся. — Вот так-то», — хмыкнул я и вернул энергетическую конечность обратно.

На конце крюка трепетал небольшой алый лоскут, медленно впитывающийся в меня. В следующий раз пленник пришел в себя только через день. Но в сознании он пробыл недолго. Краткий взвизг, и я оказался обладателем новой добычи.

«Любопытно», — произнес я, впитывая украденную энергию. Видимо, способность амулета поглощать чужие души нужна не для красоты, а для увеличения, так сказать, полезной емкости. Гм… а почему набирается так мало? Из трубопроводов-то вроде куда активнее энергия сочится… А! Так ведь тот колдун собирал вроде бы персон исключительно экстраординарных, а этот аристократишка — самый обычный человек… Не очень умный вдобавок. Как бы заставить его замолчать, а? Гм… учитывая, что энергию на активные действия он копит несколько часов, можно попробовать забрать ее раньше, чем она пробудит эту прямоходящую обезьяну.

Теория подтвердилась: после того как я раз в шесть часов выкачивал из барончика хилый лоскуток, тот вообще в сознание не приходил.

«Что ж, — решил я, — выходит, я могу несколько увеличить количество доступной мне энергии… Амулет абсолютно точно рассчитан на куда большее количество душ, чем то, что есть в нем сейчас, пустых клеток здесь хватает… А что будет, если заточить эту сволочь в одну из них?»

Стоило мне закинуть пребывающего в ступоре гвардейца в пустую клетку, как дверь в нее немедленно захлопнулась, едва не съездив мне по лицу, пол полыхнул зеленью, и через несколько секунд новая статуя украсила собой внутреннее пространство амулета.

«Ура, — буркнул я, убедившись на десятый день, что Гиббон больше голоса не подаст. — Покойный чернокнижник установил, судя по всему, автоматическую систему по выкачиванию полезного ресурса. Непонятно только, зачем ему в таком случае нужны были те тварюшки, что распихивали души по клеткам… наверное, чтобы не дать им время на сопротивление. Если бы хоть десять жертв успели прийти в себя и обнаружить убившую их сволочь в зоне досягаемости, его бы точно на лоскутки порвали… В прямом и переносном смыслах».

Сардасу возня внутри амулета была абсолютно по барабану. Все это время он целеустремленно шел в нужном направлении, лишь изредка прибегая к помощи, чтобы залечить мелкие ссадины или унять боль в натруженных мышцах. Сила и скорость одержимого у него без моего влияния хоть и уменьшились, но все еще оставались, а большего полуэльфу в лесу и не нужно было.

Путь до Побережья, с тамошним почти полным отсутствием власти, наш дуэт решил проделать, по возможности избегая контактов с окружающим миром. Надо сказать, у нас получилось: в этом мире лесные массивы еще не были пущены на дрова. По открытой местности я передвигался редко и на глаза потенциальным доносчикам в органы правопорядка не попадался. Несколько встреч с крестьянами, которым до меня не было никакого дела, с браконьерами, которые, по-моему, сами меня испугались, и лесорубами, которые вроде бы даже не заметили мелкого и шустрого полуэльфа, не в счет. Ориентироваться по солнцу и шагать в выбранном направлении было легко, ну а там уж рано или поздно моря или дороги, ведущей в один из прибрежных городов, я бы достиг. Ночевал на деревьях, привязываясь к самой толстой и удобной ветке веревками, чтобы какой-нибудь хищный зверь не сумел во время сна откусить кусочек, прежде чем полуэльф проснется и я его зашибу. Конечно, на дереве тоже могла бы встретиться рысь или росомаха, но пронесло. Пару раз столкнулся с волками и один раз с какой-то непонятной тварью. Дикие родственники собак оказались очень умными. Стоило размазать о дерево одного хищника, как вся свора спешно разворачивалась и давала деру. Странное поведение. Я, если честно, думал, что будут бросаться всей стаей. Наверное, у них за многие поколения выработался рефлекс держаться от существ, которые пользуются магией, как можно дальше, ведь по сравнению с ними они отнюдь не верхушка пищевой пирамиды. Но комплект клыков, которые при помощи силовых нитей выдрал из пасти мертвого животного, я все же сложил в походный мешок. Первый охотничий трофей, как-никак… даже если не удастся продать за мелкую монету, то стоит сохранить на память. Хотелось бы, конечно, снять еще и шкуры, но ни Сардас, ни тем более я не знали, как это делается. А вот следующая встреча была совсем не безопасной для меня. Еще немного, и кости полуэльфа с застрявшим между ребер медальоном остались бы в лесу.

Нечто темное с большими шипами на спине бросилось на меня из высокой травы, которая росла на опушке, избранной для привала. Скорость твари была столь велика, что наш с Сардасом дуэт сообразил, что что-то не так, только когда на вздернутых к лицу руках сошлись челюсти с воистину жуткими клыками. Полуэльф орал от боли и слабо пинал чудовище в тугое брюхо. Ну а я молча наращивал энергетический доспех. Почуяв, что с добычей что-то не то, монстр отскочил, сжимая в зубах изрядный кусок вырванного мяса. На одном непомерно большом клыке зацепился лоскут рубашки. Все это взгляд Сардаса успел схватить в ту секунду, которая ушла у меня на использование самого убойного в моем небольшом магическом арсенале оружия. Тварь, голова которой была оторвана от тела импульсом, сожравшим примерно двадцатую часть резервуара в амулете, еще секунду постояла, пятная кровью траву вокруг себя, после чего упала, посучила лапами и затихла уже окончательно. Пока под действием призванного холода останавливалась кровь, я ошеломленно уставился на оскал существа, характерной деталью которого являлись два резца, опускавшихся с верхней челюсти.