Ольга Панова - Дневник

Казалось, Катерине нет до этого никакого дела. Она распахнула свою сумочку и достала пачку сигарет.

– Молодой человек, – начала она, вытягивая тонкую сигаретку, – не подскажите, где нам найти некого Тихона?

– Тихона? А зачем он вам?

Девушки промолчали. Тогда он вынул из верхней полки холодильника пакет со льдом и вернулся к бару.

– Тихон сейчас занимается своим делом. Он ведь, как это сказать, геолог. Исследует местную землю на наличие ископаемых.

– Геолог? – переспросила Мила, – Вы уверены?

– Абсолютно, – детина поставил перед девушками два стакана не первой свежести, – я все обо всех знаю. Это моя работа.

Парень явно был собой доволен. Наверное, так и было, вот только на подруг это не произвело должного впечатления.

– Ну, раз нам так повезло, то поведайте о нем, о Тихоне, – Катерина взмахнула сигареткой, намекая на огонь.

Бармен быстро извлек из кармана зажигалку и помог прикурить.

– Ну, что я могу о нем сказать? Он появился в нашей деревне, наверное, месяца два назад. Нет, три. Точно три. Нормальный такой мужик.

– Ясно, – кивнула Катерина, затягиваясь сигаретным дымом, – а где именно он работает?

– В лесу. За болотами.

Бармен вынул из прозрачного шкафа початую бутылку колы и разлил по бокалам.

– За болотами говоришь.

– Да, за болотами, и причем он никого не слушает. Ходит один. Туда ходить опасно.

– Опасно?

Катерина хищно улыбнулась в ответ, придвигаясь ближе.

– Место за болотами проклято.

– C этого места поподробнее.

Ситуация приняла неожиданный поворот. Почуяв опасность, Катерина, словно дикая кошка, встрепенулась.

– Расскажи об этом месте. Все, что тебе известно.

– Место за болотами проклято, потому что там жила настоящая ведьма. Когда она умирала, такой вой над лесом стоял, что мороз по коже. Мне тогда лет десять было. Мальчишка совсем. Помню, что никто из людей не шел ей помогать.

– Отчего же?

– Люди боялись ее дар перенять. Стать ее преемниками. Только когда все закончилось, и она умерла, несколько мужиков вместе с моим отцом отправились за болота к ее дому. Нашли ее мертвой в своей постели. Сложили в простыни ее тело и сожгли на костре. Дом, в котором она жила, разрушили до самого основания. Камня на камне не оставили.

– Значит, этот Тихон работает среди этих развалин? Что он ищет?

– Да кто ж его знает? Может утварь какую, а может клад закопанный, но это навряд ли. Ведьма бедной была и никаких сокровищ не имела. Это каждый в деревне знает.

Катерина задумчиво затянулась сигаретой. Подумать было над чем. Выдыхая дым, она спросила еще:

– Нам сказали, что в вашей деревне странности творятся. Мол, вещи пропадают. Что тебе известно об этом?

Детина пожал плечами и указал рукой во двор.

– Намедни у меня ящики с пустой тарой исчезли. Утром вышел вынести очередные бутылки, а старых нет. Все проверил, они исчезли. Как сквозь землю провалились. Кому понадобились полсотни бутылок, ума не приложу.

Мила притянула к себе наполненный стакан с колой и льдом. Сделала пару глотков и задумчиво произнесла:

– Из ваших слов мне стало ясно, что бутылки исчезли бесследно, не издавая ни единого звука? Вы ведь могли слышать шум, когда их передвигали?

– Да какой там? Тут в баре всегда такой грохот стоит, такой шум, что я порой сам себя не слышу.

Девушки расплатились за колу и вышли из бара. По деревенской площади свободно разгуливали белые куры. Старый пес сидел на крыльце главпочтамта и чесал за ухом.

– Как непривычно, – поделилась своими впечатлениями Мила, – никаких машин и кучи народа. Размеренная жизнь без суеты.

Катерина промолчала. В ее голове кружился рой мыслей. Вместо ответа она прямиком направилась в противоположную сторону от площади. К небольшому магазинчику.

Там стояло несколько ребятишек и девица лет семнадцати. Русая коса на плече. Простенький сарафан в голубой цветочек, а на ногах – белые носочки в резиновых калошах.

Катерина громко с ней поздоровалась, но та даже ухом не повела. Щелкая семечки, она демонстративно сплюнула на землю.

Подобное поведение ведьму нисколько не смутило.

– Скажи мне, красавица, – что было весьма большим преувеличением, – что тебе известно о пропажах в деревне.

Девица оценивающим взглядом окатила незнакомку с головы до пят и закинула очередную семечку в рот.

– Ну, известно кое-что.

Мальчишки, что крутились вокруг, заметно притихли. Разглядывая незнакомку, они пытались услышать и запомнить все детали разговора.

– Что именно?

– Воруют в основном ночью, когда все спят. Без свидетелей, так сказать. Ни разу их никто за руку не ловил, а по сему, никто не знает, кто вор. То ли это один человек, а то ли, это шайка. Да только я уверена, что их никогда не поймают.

– С чего такое мнение?

– Да «нечистый» тому виной. Его рук дело, а черта за руку не поймать. Сколько раз устраивали засаду, сколько ночей народ в деревне не спал, да только все напрасно. Кражи происходят, да только не в том месте, где была засада. Знаем, что из жителей никто к тому не причастен. Ведь все как одна семья и на виду всегда. Говорю вам, «нечистого» рук дело.

Девица сплюнула на землю кожуру от семечки и отвернулась.

– Пошли, ребята, больше нет разговора.

Значит, все считают, что это не местные все тащат. Что это кто-то другой. Возможно, этот Тихон, но это, как говорится, вилами по воде. Придется клубок раскручивать потихоньку им вдвоем.

Сзади неслышно подошла Мила.

– Что скажешь, подруга?

– Думаю, нам пора познакомиться поближе с этим Тихоном. Придется идти за болота.

Мила лишь кивнула в ответ.

– Мы обязательно сходим за болота, но не сегодня. Предлагаю вернуться в дом Ивана Андреевича и распаковать вещи. Чувствую я, что мы приехали сюда не на пару дней.

– Возможно, ты права, – согласилась Катерина, – возможно.

В доме Ивана из трубы валил густой белый дым. Девушки легко прошли сквозь ворота, открыв нехитрый замок.

Судя по обстановке во дворе, хозяин рубил дрова. Свежие поленья рядком лежали у входа в баню.

– Ну что? Пойдемте обедать, девоньки?

Иван Андреевич стоял на крыльце и вытирал руки о полотенце. На морщинистом лице играла добрая улыбка.

Девушки улыбнулись в ответ:

– С удовольствием.

В избе пахло свежим хлебом. На кухонном столе стояли тарелки с закусками. Маринованные грузди со сметаной, отварная картошечка с маслицем, свежие помидоры и огурчики. Во главе стола дымился белый хлеб из печи.

У Милы все внутри заурчало от голода. Сама не своя, она села на табурет, что стоял у окна, и потянулась к тарелке с грибочками.

– Боже мой, какая прелесть!

– Угощайтесь, – старик поставил греться чайник, – все свежее. Поди, проголодались-то с дороги. И я, старый дурак, не предложил вам позавтракать, так хоть сейчас пообедайте по-человечески.