Татьяна Корсакова - Волчья кровь

О злом роке он подумал лишь спустя месяц, когда вынырнул из глубочайшего запоя посреди своей разгромленной, снова ставшей холостяцкой квартиры. Он бы, наверное, опять напился и отключился, если бы было что пить и если бы не дед. Он появился на пороге в тот самый момент, когда Вадим решил, что выпивку можно заказать и по телефону. Появился не один, а в компании Вениамина и Геры.

– Достаточно. – В его взгляде читались брезгливость и жалость. – Я долго ждал, но дела больше ждать не могут. Приводи себя в порядок, ты мне нужен.

Дела стали для Вадима спасением, трудотерапией и лучшей в мире реабилитационной программой. Душевные раны постепенно зарубцевались, жизнь пошла по накатанной колее, а мысли о злом роке канули в небытие. Однако несколько лет назад дед вдруг завел старую песню о долге перед семьей, о необходимости продолжения рода. Сначала Вадим легкомысленно отмахивался от череды «девочек из хороших семей», а потом озверел и заявил, что с него довольно, что он скорее женится на какой-нибудь убогой, чем на дедовых протеже. На этом их противостояние с дедом, казалось, закончилось. Вадим продолжал жить так, как ему хочется, пока не встретил Лику.

И вот теперь, как только он решил остепениться и обзавестись наконец семьей, старик припомнил былое, резанул по живому. Случись такое лет десять назад, Вадим послал бы деда ко всем чертям, наплевал бы и на честь рода, и на наследство, но сейчас, в свои тридцать, он как никогда ясно осознавал, что жить по-другому просто не сможет. И вопрос здесь вовсе не в деньгах. С голоду он не умрет и на улице не останется, для достойной жизни у него есть все необходимое. Вопрос в другом: последние годы он жил исключительно семейным бизнесом, жил в том бешеном ритме, который ни на секунду не позволял остановиться и оглянуться назад, который дарил ощущение собственной значимости, помогая чувствовать себя на сто процентов живым. Все остальное: дорогие машины, ночные клубы и красивые девушки – было лишь приятным дополнением к тому, чему Вадим отдавал силы и время, что уже привык считать почти своим.

Беда в том, что дед тоже об этом знал и знанием своим сумел воспользоваться с садистской виртуозностью. Понять бы еще мотивы. В банальную месть Вадим не верил, успел изучить деда так же хорошо, как и тот его. Что-то крылось за этой безумной сделкой, что-то рациональное и очень важное, настолько, что дед решил рискнуть самым дорогим – честью рода Закревских…

Мобильник был модный, изящный, полностью соответствующий новому Ясиному статусу. Первый подарок благодетеля. Яся задумчиво поскребла ногтем глянцевый бок телефона, открыла записную книжку. Пять номеров: благодетеля, Вениамина, Саныча с Лехой и суженого. Это на первое время. Скоро в записной книжке телефона появятся номера стилистов-визажистов, модельеров, массажистов, косметологов и прочих окологламурных личностей, а пока всего пять номеров. И самое время внести в память шестой. Нет, лучше не вносить и информацию об исходящих звонках стирать от греха подальше.

Набрав знакомый номер, Яся не отваживалась нажать на кнопку вызова очень долго – минут двадцать, если не тридцать, – а потом, прогоняя сомнения, сделала глубокий вдох и решилась.

Петя ответил не сразу. Он не давал номер своего телефона кому попало и на незнакомые звонки отвечал с неохотой, а иногда и вовсе не отвечал. Ясе повезло.

– Алло? – прогудел в трубке знакомый бас.

Яся воровато покосилась на закрытую дверь шахматной комнаты и прошипела:

– Петенька, ты только не волнуйся, это я.

Какое-то время в трубке царила тишина, а потом послышался Петин рев:

– Яся, мать твою! Ты где?! Я весь город на уши поднял! Я Косого косым на второй глаз сделал…

– Тише. – Яся, прикрыв трубку ладонью, бросила тревожный взгляд на дверь. – Петенька, со мной все в порядке. Ну, почти в порядке.

– Ты где? Почему сразу не позвонила? Я ведь за тебя отвечаю! Да с меня из-за тебя знаешь сколько шкур уже спустили! Яська, Яся, с тобой точно все в порядке? Эти скоты с тобой…

– В порядке, Петя, в порядке. Просто до телефона только сегодня добралась. Вот звоню, чтобы предупредить…

– О чем предупредить? Яська, немедленно приезжай ко мне. – Петя хоть и старался скрыть волнение, но в его возмущенном рыке явно слышалось облегчение.

– Петь, я не могу приехать. Пока не могу. – Вот ведь задачка! Попробуй объясни в нескольких словах, как круто изменилась ее жизнь, в какую авантюру она позволила себя втянуть. – Петенька, со мной нормально все, честное слово. Я просто на какое-то время возьму тайм-аут.

– Что ты возьмешь?

– Тайм-аут. У меня тут такое наклевывается, такое… Петь, не могу я долго разговаривать. Ты, главное, знай, что я жива-здорова, и Зоричу объясни…

– Что я должен объяснить Зоричу?! – Петя снова сорвался на возмущенный вой. – Что ты пропала хрен знает куда и сейчас продолжаешь играть в хрен знает какие игры?! Что я должен ему объяснить, Яся?

За дверью что-то зашуршало, никак Леха подслушивает…

– Скажи, что я замуж выхожу, – брякнула Яся. – И звонить мне пока не нужно, я сама, если что…

– За кого замуж? – спросил Петя.

Перед внутренним взором встала наглая рожа суженого, Яся поморщилась.

– За мужчину своей мечты, – прошептала она и нажала отбой.

Вовремя, надо сказать, потому как в дверь громко постучали. Так бесцеремонно мог стучаться только Леха, значит, она не ошиблась – подслушивал, шельмец.

– Входи! – Яся торопливо спрятала мобильник в карман джинсов.

– Кому это ты звонила? – Леха хитро сощурился.

– Не твое собачье дело, – привычно огрызнулась Яся. С Лехой у нее установился вооруженный нейтралитет, так, переругивались понемногу, но откровенных гадостей друг другу не делали. Почти семейные отношения.

– А вот я сейчас Олеговичу доложу, и станет это собачье дело моим, – ухмыльнулся охранник.

– Этикетке звонила. – Яся воздела глаза к потолку: – Просила, чтобы сегодня не приходила.

Этикеткой она называла лишенную возраста, до безобразия идеальную во всех своих проявлениях мадам, которая с подачи благодетеля повадилась учить ее этикету и светским манерам и которую Яся возненавидела с первого занятия.

«Милочка, ну кто же цепляет салфетку на манер детского слюнявчика?! И будьте так любезны, не сидите, как пьяный матрос. Коленочки вместе, вот так. И локти со стола уберите. А что ж вы, милочка, перед тем как вино пригубить, губы салфеткой не промокнули? И не сутультесь, ради бога!» Вот примерно в таком ключе общалась с Ясей этикетка. За что же ее любить?!

Похоже, Лехе мадам тоже пришлась не по нутру, потому что, вопреки ожиданиям, ерничать он не стал, а сказал с почти сочувственной ухмылкой: