Принцесса для Принца (СИ) - Богушева Екатерина

Я согласно кивнула, понимая, что в одном лишь он прав – в то время вместе с нами жил и учился настоящий зверь. Но в то, что им был Никита… я никак и ни за что не могла поверить. Я знала Зверева, самое страшное в нем, это фамилия. А так, он самый чистый и милый парень и уж точно никогда и никого не лишил бы жизни за ради удовольствия. Он не псих и уж тем более не жестокий душегуб. Я в это никогда не поверю.

– Получается, Маньяк уже тогда, будучи подростком вышел на кровавую охоту?

Шахов лишь усмехнулся

– Я бы сказал, не вышел, а… прямо таки увлёкся, вошёл во вкус. Найдено шесть трупов. А это уже серия!

Перед глазами по прежнему стояла картинка… мы с Ником ходим по посадке и вдоль реки. Я сижу на берегу, а он рядом с папкой белого цвета в руках. Сидит, рисует… он готовил мой портрет несколько месяцев, и должен был закончить его как раз к лету, но в конце мая, меня удочерили, видимо увидеть готовую работу современного мастера мне было не суждено.

– В любом случае, если ты считаешь что Никита к этому не причастен, тогда запрись в доме и подумай, кто из вашего общего окружения мог быть причастен к убийствам. Я скоро приеду.

– Никому не открывай.

Ответить ему я не успела, так как сзади меня окликнул знакомый голос и…я резко обернувшись, выронила мобильный из рук. Тот ударился об асфальт и… разлетелся на мелкие кусочки… обернулась злая как собака, решив спустить себя с поводка.

– Какого… хрена??!

– Прости меня пожалуйста, я не думал, что ты… в общем, что ты среагируешь подобным образом. – словно бы извинялся Макбетов

– Тимур?! Боже… я домой, чтобы ты не хотел, поговорим в другой раз

Прошла мимо него в подъезд… к моему удивлению, он проследовал за мной, следом. Я конечно понимаю, что он хочет поговорить о том поцелуе, но… всё же сейчас не самое лучшее время, поэтому… Я как ни в чём не бывало зашла в лифт, нажала на кнопку пуск, выбирая между этажами, когда он успел заскочить в кабину. Двери закрылись и мы остались с ним наедине…

– Боже, ты меня преследуешь?!

– А если и так?

Звериный прищур. Ядовитая ухмылка… наглый вопрос: – Запретишь мне любить тебя?

Я лишь плечами пожала:

– А ты в меня влюблён… или… одержим мной?

– А если первое не возможно без второго?!

Мне стало не по себе. Я стояла у края пропасти и вот-вот уже готова была сорваться вниз… вместе с ним… когда его ра а касается моей. Странно, но эта его хватка меня не пугает. Она напротив успокаивает нервы… которые так истощены за это время, что сил сопротивляться уже нет

Его взгляд в очередной раз наполнился дьявольской ненавистью. Я чувствую его ненависть, но мне всё равно… Едва я отстранилась, его хватка стала жестче, до боли во всём теле. Он некоторое время смотрел на меня своими чёрными зрачками, которые теперь начали немного сужаться, открывая этом самым радужные оболочки его глаз… Все говорят, цвета шоколада, а я знаю, что глаза его цвета коньяка. Почему? Они опьяняют… Его запах…

Сладкий запах карамели… Такой прекрасный, как и он сам. Он сводит с ума. Дышит. Так тяжело. Сладко. Горячо. Он сейчас слишком близко, чтобы думать о завтрашнем дне, глаза слишком манящие, губы слишком влажные… Несколько секунд в тишине мелькал его блуждающий взгляд, а вздох проиграл целую мелодию… Ресницы медленно опустились и его губы накрыли мои. Тело обмякло и он, перестав чувствовать напряжение, ослабил свою мёртвую хватку, а его руки стали медленно, но с упором поглаживать мою спину.

Что это? Это он. ОН. Его вкус… Идеальный, абсолютный, незаменимый. Только ЕГО. Где сердце? Где моё сердце? Оно будет биться. Потом. В его душе. Я знаю. Неповторимый вкус, неповторимый аромат… ошибки быть не может, моё тело слишком хорошо помнит его… я ощутила, как набухшие соски ощутимой выпуклостью заставили меня ослабить сопротивление до конца. К чему всё это? Я уже знаю правду. Слишком долго искала. Ошибки быть не может. Я помню вкус его губ, хоть этот поцелуй и случился так давно

…вкус его губ всё такой же мятный с дерзкой перчинкой.

Отстранившись, внимательно посмотрела в эти чёрные океаны… горького шоколада, понимая, что наконец попала в цель, с болью и ужасом в голосе прошептала

– Никита?

– Долго же до тебя доходило…«золотце»

ГЛАВА 21

«Когда мы остаёмся без ответа, Теряя весь любовный куш, Мы повторяем на других, Круговорот разбитых душ. Чем больше недоступны мы, Тем больше для других желанны.»

Никита

Несколько секунд в тишине мелькал мой блуждающий взгляд, а вздох проиграл целую мелодию… Ресницы медленно опустились и мои губы накрыли её. Тело обмякло и я, перестав чувствовать напряжение, ослабил свою мёртвую хватку, мои руки словно по наитию стали медленно, но с упором поглаживать её спину Вкус её губ всё такая же сладкая вишня… Отстранившись, внимательно посмотрел в эти карие океаны… молочного шоколада, понимая, что наконец попала в цель, с болью и ужасом в голосе она прошептала:

– Никита Зверев?

– Долго же до тебя доходило, «золотце»

Лишь шире улыбнулся ей. В памяти тут же всплыло одно маленькое, но особо важное для меня воспоминание:

«На берегу тёплого песка она сидит на мягком, но тонком пледе, который мы украли к нашего завхоза Пал Палыча по кличке „палач“. Сидит и смотрит на речку, на птицу, что кружит над водой. Она сидит и любуется природой, я сижу рядом, в руках лишь тонкий лист бумаги и простой карандаш… я любуюсь ею. Любуюсь её взглядом нежным и сильным одновременно. Любуюсь её идеальными чертами лица. Любуюсь её взглядом… карих глаз. Словно речка стала молочным шоколадом. Словно аромат её духов вскружил голову.»

– Ты… ты… ты…

Испуганно попятилась назад, вижу как в её глазах отпечатком страха зияет неподдельный ужас и на душе становится гадко. Нет, ты все не правильно поняла, не правильно… Смотрю на неё, как на что-то родное… и близкое… скрестив руки на груди, сурово так растягивая слова, говорю, практически поедая её взглядом:

– Привет, предательница

– Я…я никогда не предавала тебя!!!

– Знаю, это я так, для аллегории! Боишься?

Склонившись над ней, прошептал целуя дыханием её бледное лицо… не смея касаться её, с трудом сдерживаясь, чтобы не потерять над собой и своими руками контроль. Чувствую как сжимаются пальцы в кулаки.

– С чего бы мне тебя бояться?!

И правда, когда смотрит на меня, не вижу в её глазах страха. Забавно ли? Мы оба воспитанники детского дома для детей с психологическими травмами и оба смогли стать психологами, поборов свои страхи и травмы. Нас обоих усыновили прекрасные, обеспеченные семьи, и мы оба знаем что случилось в том злополучном месте. Я шире улыбнулся. Рука сама собой опустилась на её шею, приласкал, слегка сжал, позволив себе эту маленькую слабость. Ощутил, как она вздрогнула, меньше всего мне хотелось бы напугать её.