Каменное перо - Павел Георгиевич Козлов
Принц бродил по замку, словно призрак. Его больше не допускали к переговорам, ибо любое появление наследника действовало на таливарскую делегацию, как красная тряпка на быка. Пророчески и неизбежно он чувствовал себя изгнанником. Лишь единожды его призвали на общее собрание – для того, чтобы он как можно более полно и достоверно изложил все, что приключилось с ним в судьбоносную ночь. Искренний рассказ Принца был встречен молчаливым, но ощутимым неодобрением. Он возмущенно отказался комментировать характер своих отношений с Изабеллой и решительно заверил всех, что почти не пересекался с Доменико за пределами переговорной. Герцог мрачнел с каждым словом. Упоминание Батафи какого-то выброшенного пера и написанной им истории вызвало лавину недоумевающих взглядов с обеих сторон, но герцог, как показалось Принцу, повел себя странно. Если Арчибальд и был удивлен, то он явно не счел нужным это демонстрировать: напротив, он отчего-то резко бросил взгляд в сторону и сжал ручку своего кресла, но так же быстро овладел собой и расслабился. Эта реакция была столь молниеносной, что Принц чуть было не счел ее очередным кандидатом в продукты своего истерзанного воображения, но что-то в ней было настолько неподдельным и спонтанным, что он никак не мог поверить в ее надуманность. Она действительно была. И он не забыл о ней.
После допроса Принц был предоставлен сам себе. Он страдал от бездействия и тоски. Наука не привлекала его смятенный ум, пококетничавшую с ним было музу спугнул недавний кровавый кошмар, тело отказывалось повиноваться и препятствовало всем попыткам поупражняться. Свои дни Принц коротал в северной башне, бесцельно исследуя еще с детства прекрасно знакомые закутки. Верный лакей Джозеф пытался развлечь своего господина беседой, и Принц показал себя как хороший слушатель, но сам говорил очень редко и безразлично. Вечерами он выбирался в основную твердыню и неуверенной походкой слонялся между этажами. Он потерял счет времени. Возможно, прошло лишь несколько дней, а может быть и целая неделя утекла сквозь его пальцы, когда в один из таких безотрадных вечеров нелегкая занесла Принца в ту самую судьбоносную гостиную.
Он не сразу осознал, где оказался: комната выглядела непривычно в угасающем свете дня. Дверь в покои Доменико так и не заменили, а оставшиеся апартаменты были оставлены их обитателями – после гибели своего соратника подданные герцога спешно переселились поближе к своему сюзерену. Пылинки вели беспорядочный танец в прозрачном, честном воздухе – никакой дымки, никакого потустороннего сияния, никаких голосов из ниоткуда.
Не единожды за дни после убийства Доменико Принц ловил себя на мысли, что опасения герцога могли быть небеспочвенными. Мог ли он так запросто сойти с ума от горя и унижения? Могло ли все, что приключилось с ним за одну ночь, пройти столь незаметно для всех остальных обитателей замка? Как много он дал бы за возможность расспросить хорошенько обо всем нечестивого Батафи, но шута уже не было на грешной земле. Не был ли он, как и все остальное, лишь плодом воображения Принца?
Его взгляд скользил по комнате, силой заставляя память работать, снова и снова воскрешая все подробности произошедшего в этих стенах. Он воображал себе, как молочная дымка окутывала его ноги, как темный силуэт восставшего из полумертвых Батафи неспешно двигался ему навстречу, и как его фигура несколько раз меняла свой зловещий облик. Взгляд Принца внезапно наткнулся на странный бесформенный объект у дальней стены и задержался на нем. Что это? Он настороженно приблизился к непонятному предмету. Неужели за все это время никто так и не выкинул багровый плащ шута?
Принц опустился на колени возле скомканной ткани. Его передернуло от отвращения. И в то же время он испытал странное удовлетворение от того, что ему удалось найти еще одного, пусть и немого свидетеля в свою пользу. Шут и вправду был здесь, в этой комнате, и он действительно лежал на этом самом месте неподалеку от раздробленной двери. Словно зачарованный, Принц прикоснулся к плащу, боясь, что тот сей же час превратится в дымку и испарится вместе со всеми его надеждами на остатки собственного здравомыслия.
Но плащ не испарился – он сделал нечто совершенно противоположное. Багровая ткань плавно скользнула навстречу и несколькими уверенными движениями обвила его руку, всползла по ней вверх и перекинулась на другое плечо, увлекая Принца за собою на пол. Он сопротивлялся лишь несколько мгновений.
Удивительно, но Принц запомнил свой каждый последующий шаг. Он выбежал в коридор, не до конца понимая, от чего спасается. Ноги сами отыскали покои герцога Арчибальда этажом ниже, руки, сами того не ведая, вырвали шпагу из ножен изумленного стража и взмахнули ею над головой, глаза определили жертву, а тело бросило себя вперед, передавая оружию смертоносный импульс и не особо заботясь о своей сохранности.
Его полет был грубо прерван. Стражник быстро пришел в себя и успел ухватить Принца за полу багрового плаща прежде, чем его отчаянный маневр достиг цели.
Плащ, неизвестно как державшийся на плечах без узлов и пряжек, остался в руках стражника. Цепляясь за носителя в последней безуспешной попытке сохранить свое положение, багровая ткань оттянула Принца немного назад и в сторону, и, вместо того, чтобы обрушиться на герцога, он врезался в прикроватный столик и с грохотом повалился вместе с ним наземь. Сильные руки скрутили его и придавили к полу. Он даже не пытался им воспротивиться; он будто покинул собственную оболочку и теперь со стороны наблюдал со сдержанным любопытством, как личная охрана герцога вперемежку с капитанами его отца заламывает ему руки и грубо ставит его на ноги. Он даже не совсем понимал, с чем это все связано, однако не мог ничего этому противопоставить и оттого не возражал.
Как Принц отправился в изгнание
– …и я не возьму в толк, я не могу постичь, чего ты хотел этим добиться, – говорил король Рихард.
Принц поморгал, морщась от непривычно яркого света. Он тут же пожалел о том, что проснулся. Сон манил его обратно. Сон обещал забвение еще на половинку вечности. Отец перестал говорить и посмотрел на него. Наверное, он уже был здесь некоторое время, заключил Принц. Интересно, король в надежде на чудеса подсознания говорил сейчас со спящим, или же Принц уже приходил в себя несколько
