Дженнифер Линч - Твин Пикс: Тайный дневник Лоры Палмер
Вообще-то, заметила я, меня обыскивали и все такое, и тот парень сказал, что я вне подозрений. Увидев, как вы с ними выходите из дома и обнимаетесь друг с дружкой, я решила, что нас больше уже не станут ни в чем таком обвинять.
— Знаешь, что они нам с улыбочкой в это время говорили? — спросил Лео. — Что из-под земли нас достанут и по кусочкам начнут отрезать у нас яйца… тупым ножом. И если окажется, что эта ваша мандавошка сперла килограмм нашего кокаина, то не надейтесь, что попадете в больницу — отправитесь прямиком в ад.
Я села и стала думать насчет этого слова «мандавошка».
— Слушайте, ребята, — начала я, — мне правда очень жаль. Я бы никогда в жизни не подумала это сделать, если бы не считала, что вы будете прыгать от радости, когда узнаете.
Молчание.
— Помните, ведь я предупреждала, что нечего нам туда ехать?
Оба улыбнулись. Лео кивнул в сторону пакета с кокаином и сказал:
— Этого тебе хватит надолго. Бобби повернулся ко мне, и неожиданно для себя я увидела в его глазах выражение гордости.
— Добыча, достойная Бонни и Клайда.
Одна драма осталась позади, но нам предстояла другая.
Мы, конечно, решили тут же как следует нанюхаться, и в таких дозах, которые для людей непереносимы. И если уж нас не убили пули, то гора кокаина это сделает обязательна
Вскоре мы были хороши. Мне потребовалось выйти. Я захотела купить кое-что для себя в ближайшем магазинчике. Ребята и помыслить не могли, чтобы встать с дивана. Они смотрели телевизор, но самое главное, их удерживало чисто мужское наслаждение при виде горы кокаина с тремя соломинками, торчащими из дырки на верху мешка.
Оба они глазели на меня щенячьими глазами с расплывшимися зрачками, говоря одно и то же
— Ты не возражаешь, если мы тут немного поваляемся?
Честно признаться, я была зла на Бобби за то, что он сам не вызвался проводить «свою» девочку — ту самую, которая как-никак рисковала жизнью — пусть сейчас она не имела ровно никакого значения, — и все ради того, чтобы сейчас он мог пребывать в блаженном кайфе.
Да пошли они куда подальше, решила я. Ничего, и сама смогу добраться до магазина, благо это совсем рядом, всего каких-то два квартала. Не рассыплюсь на куски и не особенно утомлю себя подобным путешествием.
Только я миновала два соседних с Лео дома — больше домов тут вообще не было, — как заметила на полу кабины номер журнала «Мир плоти», который почему-то раньше не видела.
Вот это. Да! А что если я в этом журнале смогу прочесть про себя какие-то вещи, о которых не подозревала? И вдруг ни с того ни с сего — БЕМС!
Я вырулила к обочине и, еще до того, как вылезла из машины, чтобы поглядеть, на кого я там наехала, увидела себя такой, как была четыре года назад, когда это случилось с коей любимой кошкой. Маленькая девочка, привлеченная шумом от удара, выбегает из дверей дома на улицу, постепенно замедляя шаги при виде лежащего на земле тела животного.
Она смотрит на него во все глаза, делает еще один шаг, но все равно остается от цели футах в пятнадцати, боясь окончательно убедиться в страшной реальности произошедшего.
…Я повернулась и увидела — Юпитера! Как две капли воды похожего на ту кошку, которая была моим лучшим другом, пока какой-то оглушенный наркотиками водитель — вроде меня, сегодняшней, — не промчался мимо, нисколько не заботясь о том, кто там в этот момент перебегает дорогу. Возможно, его тоже, как и меня, куда больше интересовали статейки из порножурнала.
Я не могла удержаться от слез. А, начав плакать, уже не имела сил остановиться. Ведь сейчас, через много лет, я была тем самым ненавистным мне человеком, который разлучил меня с моей любимой кошкой, чья дружба так помогала мне. Я сказала маленькой девочке, что сделаю все для нее, чего она пожелает. Ну, например, с удовольствием куплю ей другую кошку… В ответ она взглянула на меня — и попыталась даже подбодрить. Подумать только, ее кошка припечатана к асфальту из-за того, что я заклинилась на этом чертовом сексе, а она еще хочет, чтобы я не терзалась из-за случившегося.
Она подошла к окну кабины, где я сидела. Как я ни старалась, но так и не решилась встретиться с ней глазами.
Мне было так стыдно, что я боялась даже пошевелиться.
— Пожалуйста, перестаньте плакать! — попросила она. Боже! Да у нее такой же голос, как у меня!
— Почему вы так переживаете? Я вовсе не хотела, чтобы вы так расстраивались.
Тут я взглянула на нее сверху вниз и увидела нечто, чего мне самой так недоставало, — желание прощать! Какое у нее большое сердце, у этой маленькой девочки! Сердце, готовое вместить сразу все Соединенные Штаты, не оставив в них ни одного человека, кто чувствует себя одиноким.
— Все дело в том, что, когда я была в твоем возрасте, — начала я, — у меня как раз была такая же кошка, как у тебя. Ее звали Юпитером, и мы никогда не разлучались. И вот кто-то переехал моего Юпитера на дороге. Я услыхала шум и выбежала на улицу, чтобы помочь… но помогать было уже поздно. Я еще тогда подумала: как же быстро… смерть решает, что проголодалась.
На какой-то момент вокруг не было слышно ничего, кроме ветра. Мы обе молчали.
Потом она взглянула на меня и тихо произнесла:
— А вы простили того человека, который сшиб вашу кошку?
Я присела рядом с ней на корточки и рассказала, что моего Юпитера убил человек, который тут же скрылся.
— Наверное, моя кошка попала в рай, но мне так ее недостает… Да, я простила убийцу, но не думаю, что когда-нибудь смогу позабыть, что кто-то раздавил моего друга и даже не остановился, чтобы посочувствовать мне.
Девочка протянула руку. Ее фланелевая ночная рубашка выглядела такой смешной, что я не могла удержаться от улыбки.
— Меня зовут Даниэль, — произнесла она серьезно, пожимая мне крепко руку.
— А меня Лора Палмер, — ответила я, обнимая ее прильнувшее ко мне теплое тело. — Рада была с тобой познакомиться, Даниэль. — Я поднялась. — По-моему, надо быть очень хорошим человеком, чтобы так легко прощать.
Она на минуту задержала свою руку в моей и, тщательно обдумывая каждое слово, сказала, глядя на меня в упор:
— Когда я услышала этот шум на дороге, то сразу забеспокоилась о своей кошке. Вдруг с ней что-то случилось… Но вот я вышла, увидела вас. Вы так сильно плакали, гораздо сильнее меня. Вы вспомнили про свою кошку, и вам поэтому стало особенно грустно, что вы сшибли мою. Разве я могу позволить себе упрекать вас за какой-нибудь из ваших поступков? По-моему, вы очень милая, Лора Палмер.
— Ну, а ты, по-моему, не просто милая, а такая аппетитная, как пирог с глазурью, Даниэль! — Я взглянула на мертвую кошку, затем перевела взгляд на девочку.
— Ничего, моя мама сама уберет, — сказала она.
Маленькая Даниэль действовала на меня благотворно, как никто. Уже целую вечность я не испытывала ничего подобного. Мне вдруг померещилось, что все еще может в моей жизни уладиться. И новая кошка, которую я куплю, окажется не хуже прежней…
Мне вспомнилось, что я отпустила на волю своего пони. Как я хотела верить, что с ним все в порядке, что никто его не переехал и новые хозяева, у которых он окажется, будут заботиться о нем так, как он того заслуживает. Вообще-то мне следовало подумать обо всем этом, прежде чем решиться пойти на столь рискованный шаг — взять и отпустить свою лошадку на все четыре стороны, чтобы она сама поступала, как ей вздумается… Совсем одну!
Что-то сегодня, похоже, я не набираю особенно высоких баллов, подумала я. Такая уж, наверное, выдалась неделя. Мрачные события следуют одно за другим — да еще каждое из них служит чуть ли не предзнаменованием чего-то. В чем дело?
Что, мне суждено, в конце концов, вернуться к нормальной жизни, поступить после школы на какую-нибудь работу? Или же я по-прежнему на всех парах лечу к собственной смерти? Не знаю, но мне ясно одно: сейчас же разворачиваюсь, еду обратно, отвожу грузовик на место, а сама пешком возвращаюсь к себе домой. Проветрюсь как следует, отойду от наркотиков. Может, мама сделает мне горячий шоколад, и весь вечер я смогу держаться на уровне и просто быть в доме вдвоем с матерью.
Решено! Отвожу грузовик к Лео, а потом тут же отправляюсь пешком домой.
Вернусь — и тогда все запишу.
Л.
13 ноября 1987
Дорогой Дневник!
Итак, я дома. Еще рано. Лео и Бобби не очень-то обрадовались, узнав, что я намерена идти домой. Похоже, у Лео были другие планы: он собирался попробовать в этот вечер что-то «новенькое». Бобби был под очень сильным кайфом, и, я думаю, Лео уговорил его, пока я отсутствовала, убедить меня соглашаться со всем, что предложит Лео. Во всяком случае, я еще никогда не видела Бобби таким расстроенным из-за того, что я не остаюсь с ними. Взгляды, которые он то и дело бросал в сторону Лео, показали мне, что Бобби явно чувствует себя виноватым или, быть может, не совсем уверенным в том, надо ли было вообще вовлекать меня в эти игры. Вроде как водить кусочком сыра перед носом мышки… светленькой, очень запутанной маленькой мышки. Видишь мышеловку? Видишь? Убегай. Тем более что ты сама этого хотела, помнишь?
