Леонид Крупатин - Дню Победы! Крылья в небе

   Мы сели с Нинуш за столик обнявшись, ни на кого не обращая внимания. Она успокаиваясь своим красивым ножичком – миниатюрной финкой  типа «лиса» с золотой фигуркой девушки, держащей на голове золотой шар, медленно, задумчиво шинковала на тарелке дольку огурца.Я вздохнув предложил ей посидеть ещё полчасика и тихо смотаться к ней домой. Её пятилетний сын с бабушкой и дедушкой отдыхал где-то на «джайляу» и она, если не считать её постоянные «гастроли» при чём всё время в разных местах, была в общем-то свободна. Она кивнула и предложила выпить. Мы вдвоём с нею подняли стопки, но вдруг между нашими стопками появилась третья. Это был улыбающийся Славик:

 -За что пьём?

   Я ответил неохотно и не сразу:

 -Ну, мы за своё…

 -Ну, и я за ваше! Разве не я виновник того, что вы встретились, или вы мне за это не благодарны?

    Мы с Нинуш переглянулись и вдруг одновременно тяжело вздохнули, от чего Славик нехорошо захохотал, но почему-то задержав свой взгляд на красивом ножичке Нинуш.

 -А,можно тебя на минутку? –спросил меня Славик.

 Я извинился перед Нинуш и сказал, что я вернусь быстро.

 Мы вышли на улицу к центральному входу и Славик,  как-то сразу, нагло глядя мне в глаза, спросил:

 -Ну, я повторяю вопрос, разве это ничего не стоит, то, что я тебе такую чувиху подкатил?

   Меня здорово покоробило слово  «чувиха», но я помнил, что именно это он мне и обещал, когда тащил в самоволку и я на это согласился.

 -Знаешь что, дорогой Славик? Я попрошу тебя Нинуш чувихой не называть. Она для меня не чувиха. И ещё я тебе скажу, что я тоже чего-то стою и она это тоже оценила. А ты, как я понял, ничего даром не делаешь! Я правильно понял? Ведь ты это хочешь мне втемяшить?

 -Ну, такая наша «селяви»!- оскалился в улыбке Славик.

 -И что же ты хочешь?

 -Попроси у неё финку с золотой девушкой себе на память – она тебе не откажет! Она мне нужна! - у него при этих словах глаза заблестели,  как стеклянные. Правда, я тоже при этих словах внутренне остекленел от его наглости. Переведя дыхание я сказал:

 -Это очень дорогая вещь! Даже,  если бы она мне дарила, я бы не взял, потому что кроме базарной цены у неё другая цена есть. Ей сделал её отец по её просьбе и при этом она особую клятву дала отцу по поводу этого ножа. Это семейная реликвия, ценности  базарной не имеющая.Поэтому забудь! Это во-первых, а во вторых, ты мне обещал с гарантией, что я поступлю в училище и даже Нинуш  в этом убеждал. За чем? И я тебе должен быть за это благодарным?

 -Ну ты должен был хоть тройку-то получить! Тогда я бы конечно помог вне конкурса тебе прорваться!

 -Ты мне очень помогал получить тройку! Спасибо за участие в подготовке!- и я пошёл от него назад. Вернувшись я сел к Нинуш, но заметил, что она ещё чем-то взволнована и смотрит на компанию кавказцев сидевших за столиком в углу. Они кажется были знакомы со Славиком, потому что он как-то с ними перемигивался и иногда подходил. Они как-то искоса поглядывали в нашу сторону и криво усмехались. Я спросил у Нинуш, в чём дело? Она глухо прошипела:

 -У-у,  шакалы! Финку мою хотят зажать!

 -Как зажать?-не понял я.

 -Вот тот кудрявый подошёл попросил посмотреть, как только ты ушёл. Сказал попробует как она  режет мясо и ушёл с финкой  за столик.

   Меня сразу вроде как «накрыло» возмущением, но я вдруг спохватился и подумал о Славике, как о возможной помощи в решении этой проблемы. Я глянул на вход и увидел, что он как раз входит в зал и почему-то быстро стрельнул взглядом в нашу сторону и в сторону кавказцев. Мне показалось, что  с  финкой произошло с его ведома. Но тогда зачем он сам со мной заговорил о финке? Несогласованность? Или самостоятельный интерес?

 Я подошёл к Славику и сказал:

 -Так! Финка ушла! И ты знаешь куда! Если ты её не вернёшь без крови, то кровь будет! Понял?

 Он видимо всё сразу понял, потому что без моего намёка он посмотрел на столик кавказцев, но  на его лице заиграла такая растерянность, хотя до этого он старательно изображал из себя хозяина положения. Он, запинаясь, стал мямлить:

 -Да не лезь! Это у неё свои счёты какие-то! Не вмешивайся!..

   Я перебил его:

 -Я сказал! Я вмешаюсь, но ты будешь бедный! Я тебя точно отблагодарю!

 -Ну…Сейчас я…- сказал он и вдруг развернувшись ушёл из зала.

 Я вышел вслед за ним на улицу, но не увидел его нигде… Куда он растворился я не понял.

 Вернувшись  к Нинуш я сел рядом и сказал:

 -Что-то я не понял. Славик вроде бы обещал помочь решить вопрос, но куда-то исчез.

 Нинуш криво усмехнулась:

 -Помочь? Да это его хахали-трахали. Он у них в руках. Я тебе говорила, что ему девушки нужны только,  чтобы за нос водить и раскручивать их на «бабки».

 У меня в прямом смысле челюсть отвисла. До меня дошёл смысл низости Славика. Это он знал интерес  своего круга к этой финке и решил по своей инициативе решить вопрос в их пользу, а они не веря  в его возможности решили это в наглую.

 -Рустам!-крикнула Нинуш, - Иди сюда!

   Сидящий спиной кудрявый с усмешкой развернулся, посмотрел на Нинуш, медленно встал и с надменной походкой, руки в брюки, вразвалочку пошёл в нашу сторону, с издёвкой глядя только на неё, как бы не замечая меня.

 -Положи финку вот сюда, где взял!-сказала жёстко Нинуш.

 -Какую финку? Ты что оружие носишь?- с издёвкой спросил тот.

 Нинуш резко хлестнула ему звонкую пощёчину и схватив за грудки притянула к себе, но этот самый  Рустам схватил её за волосы, прошипев:

 -Ах, ты с-с-ука!- размахиваясь другой рукой для удара, но я так резко влепил ему в глаз, что он, отпустив Нинуш сделал несколько шагов назад, держась за лицо, но не упал. Из-за его стола быстро выскочили ещё трое и бросились ко мне. Я схватил со стола шестидесятисантиметровый  шампур из нержавейки  и замахнувшись ждал их приближение. Они остановились, но  проходя мимо позвали меня выйти на улицу или в туалет. Я спрятал за спину шампур и пошёл за ними. Они пошли в туалет. Двое зашли, а двое хотели пропустив меня, оказаться сзади меня, но я выхватив шампур, заставил их тоже зайти впереди меня. Зайдя я сразу заметил над собою  толстую двухдюймовую трубу, проходящую на высоте больше двух метров, а так как двое  хотели кинуться на меня, я выставил перед собою шампур готовый для удара и шёл на них. Они пятились,  покуда было возможно, а  потом  я подпрыгнул, схватившись за трубу, двумя ногами ударил сразу двоих, заваливая их на двоих задних, но тут же понял, что труба очень горячая и я с неё  сразу упал, ошпарив ладони, но труба тоже под моим весом и от моего удара лопнула впереди меня на стыке, ударив струёй  кипятка в противоположную стену, заливая упавших противников. Они с воплем бросились на меня, а я бил их по одному и отшвыривал назад под кипяток. Наконец они в диким рёвом  ринулись на меня с такой силой отшвырнув меня назад на кафельную стену, что я треснулся затылком и осыпая на себя кафель, упал на пол. Я помню, что эти кавказцы не выскочили из туалета, а почему-то влетали назад и падали на меня, всё пригружая и пригружая меня своим весом, так, что мне стало страшно! Чьи удары их встречали на выходе я не понял…Я уже задыхался под их весом и не мог закричать, а под меня подступал крутой кипяток…       Я кажется потерял  сознание, а может быть и нет, потому что помню,  что меня тащили из туалета, потом бросили, потому что тех, кто тащил тоже стали бить, а потом меня опять тащили, но уже на руках защёлкнулись наручники в положении – руки за спиной, а потом нас везли в «уазике», потом  заводили в клетку – «обезъянник», где уже было  много народу и некоторые сидели даже на полу. Потом нас по одному выводили, обыскивали, со спокойных снимали наручники  и записывали данные – у кого были документы – по документам, у кого не было – со слов. При этом я не заметил ни одного кавказца из тех с которыми дрался.