Жак Казот - Влюбленный дьявол

По этому поводу мнения разделились: одни считали, что нужно было довести рассказ до падения Альвара включительно и на этом остановиться, другие — что не следовало умалчивать и о последствиях его падения.

В этом новом издании сделана попытка примирить мнения критиков. Альвар здесь становится жертвой обмана, но лишь до известного момента; чтобы соблазнить его, враг вынужден прикинуться честным, почти добродетельным, вследствие чего его собственные замыслы рушатся и торжество оказывается неполным. В конце концов с его жертвой происходит то, что может случиться с любым благородным человеком, соблазнённым мнимой добропорядочностью: он, конечно, понесёт некоторый ущерб, но если обстоятельства приключения станут известны, честь его будет спасена.

Легко догадаться о причинах, побудивших автора отбросить вторую часть повести. Если даже она была не лишена некоторой доли комизма, непринуждённого, пикантного, хотя и преувеличенного, всё же она внушала мрачные идеи, а их не следует предлагать нации, о которой можно сказать, что если смех составляет отличительную особенность человека как животного, то она умеет смеяться изящнее всех других. Она сохраняет это изящество и в чувствительности, но следует пощадить её весёлый природный нрав и избавить от содроганий, независимо от того, хотим ли мы её позабавить или заинтересовать.

В основе этой маленькой и не столь уж значительной повести, переизданной ныне в расширенном виде, лежали разумные побуждения, а источник её достаточно благороден, чтобы говорить о нём с самым глубоким уважением. Она была подсказана чтением отрывка из одного весьма почитаемого писателя, где говорится о хитростях, которые пускает в ход демон, когда хочет понравиться и соблазнить. Мы попытались, насколько возможно, объединить их в виде аллегории, где принципы состязаются со страстями: поле битвы — душа, движущей силой действия служит любопытство, аллегория оказывается двойной, и читатели без труда заметят это.

Не будем продолжать это объяснение: автору вспоминается, как однажды, 25 лет от роду, просматривая полное собрание сочинений Таосо, он натолкнулся на том, содержавший объяснение аллегорий «Освобождённого Иерусалима». Он остерёгся раскрыть его. Он был страстно влюблен в Армиду, Эрминию, Клоринду и безвозвратно утратил бы столь пленительные иллюзии, если бы эти красавицы были сведены к простым символам.

Примечания[12]

1

Каббала (др. — евр.) — средневековое религиозно-мистическое учение евреев о мироздании, связанное с магическими верованиями и обрядами, в частности с представлением о чудодейственной силе чисел и формул. В дальнейшем словоупотреблении «каббала» и «каббалист» стали синонимом «магии», «колдовства».

2

Естественная религия — религиозно-философское течение эпохи Просвещения, свободное от религиозной догматики официальных церковных вероучений, но признававшее высшее существо — творца вселенной. На основании наиболее общих идей, будто бы присущих религии разных времен и народов, сторонники этого течения пытались вывести «разумный» и «естественный» характер религии. Во Франции естественной религии придерживались Монтескье, Вольтер, Руссо.

3

Что ты хочешь? (итал.)

4

Некромант — буквально «предсказатель будущего посредством заклинания мёртвых», в более широком смысле — колдун, чернокнижник.

5

Чичисбей (итал.) — официальный поклонник, состоящий при замужней даме и оказывающий ей всевозможные услуги. Одно из характерных бытовых явлений в жизни итальянского высшего общества XVIII и начала XIX в.

6

…сильфы, саламандры, гномы, ундины… — согласно учению Парацельса, духи стихий: воздуха, огня, земли и воды. Неоднократно упоминаются в фантастической литературе XVIII века (ср.: «Хромой бес» Лесажа, 1707; «Любовник-саламандра» Куэнтро, 1757; «Сильф» Кребильона-младшего, 1730).

7

Саламанка — город в Испании, знаменитый своим университетом.

8

…он родился под знаком Юпитера… — средневековое представление о том, что судьба человека определяется положением светил в момент его рождения (или в решающие минуты его жизни), продолжало широко бытовать и в XVIII веке. Им пользовались для своих предсказаний не только «привилегированные» придворные астрологи, но и обыкновенные уличные гадалки.

9

…мой дорогой Вельзевул, я боготворю тебя… — эту фразу цитирует Бодлер в заключительной строке стихотворения «Одержимый» («Le possede»).

10

Кебракуэрнос — по-испански «ломающий рога» (иносказательно «побеждающий дьявола»).

11

…ни в «Демономании» Бодена, ни даже в «Очарованном мире» Беккера… Жан Боден (1530–1596) — французский гуманист, юрист и экономист, автор политических трактатов. В книге «Демономания колдунов» (1580) критикует суеверные представления своей эпохи. Балтазар Беккер (1634–1698) голландский пастор, автор ряда философских трактатов, развивающих идеи, близкие к Декарту. Его книга «Очарованный мир или Исследование общепринятых мнений по поводу духов, их природы, могущества, действий и т. п.» (Амстердам, 1694) направлена против суеверий, в частности против веры в демонов и колдовство. Книга построена на обширном иллюстративном материале, заимствованном из языческих мифов, Ветхого и Нового Заветов, ислама, древнееврейских священных книг и т. п.

12

Перевод с французского выполнен Н. А. Сигал в 1967 г. Переводы стихотворений выполнены М. А. Кузьминым в 1915 г. для перевода Н. Вальмана («Северные записки», 1915, номера 10, 11). Примечания к тексту повести принадлежат В. М. Жирмунскому.