Сергей Арно - Роман о любви, а еще об идиотах и утопленницах

— Но она называет ее бабушкой, — возразил Андрей.

— Да ее родная бабушка умерла давным-давно. Вот спросите, спросите ее, любезный, вам она не посмеет солгать. Но дело даже не в том, что она живет у этой убогой, больной старухи в антисанитарных условиях, там такой бардак и грязь. Фу! Вы там были когда-нибудь? — Андрей покачал головой. — Хотя дома я окружал ее любовью и заботой. Я один растил и воспитывал ее с детства… Но не будем об этом, для меня это слишком тяжело вспоминать…Так вот, любезный, дело даже не в этом, что она не ночует дома, дело в том, что у нее иногда появляются навязчивые идеи такого странного свойства… что, поверьте мне, они могут даже шокировать. Так вот, психиатр, у которого она проходила курс лечения, строго велел ей соблюдать диету и не увлекаться мистикой… Кстати, в психиатрической клинике, где Кристиночка проходила лечение, она и познакомилась с этой так называемой бабушкой… у нее, кстати, паранойя, я узнавал. Я много раз говорил Кристиночке об этой старухе. Но она и слушать ничего не хочет. Так что в связи с вышесказанным у меня к вам, любезный Андрей Николаевич, важное дельце или нижайшая просьба, как вам будет угодно, но не могли бы вы ставить меня в известность о ее намерениях и передвижениях или, может быть, еще лучше ее лечащего врача, тогда мы хоть как-то сможем контролировать ее дальнейшие непредсказуемые действия и не допустить попытки суицида или еще чего-нибудь похуже… Вы меня понимаете, мой ласковый?

Юрий Анатольевич смотрел внимательно, прямо в глаза Андрею, не моргая, взгляд у него был не то что добрым, но мягким и располагающим.

— Вот, родной мой, вот вам визиточка ее лечащего врачика. Вы можете без церемоний звонить в любое время года и суток.

Юрий Анатольевич достал из кармана визитку и протянул Андрею.

Больница имени Кащенко

Скунс Ирина Станиславовна

психиатр

Внизу стояли два номера телефона. Андрей сунул визитку в карман куртки.

— Я не знал всего этого, — несколько растерянно заговорил он, попутно припоминая странное порой поведение своей новой знакомой. — Но теперь я, конечно, за вашей дочерью…

— Вот-вот, любезный, присмотрите, возлагаю на вас самые обширные надежды, — проговорил Юрий Анатольевич, приветливо улыбнувшись. — Тем более вы мне симпатичны, у вас все-таки редкое лицо. Помогите спасти Кристиночку. Я вижу, что она вам нравится. Ведь я не ошибся? Ну, скажите, нравится?!

Андрей слегка смутился от такого впрямую заданного вопроса. Хотел ответить, что нравится, конечно, нравится… Но в памяти вдруг всплыла спящая Марианна, ее удивительное, необычайной красоты лицо, голубой глаз, который он видел, подняв веко, и, немного помявшись, выдавил:

— Немного, пожалуй, нравится.

Юрий Анатольевич воспринял эту заминку в пользу своей дочери.

— Ну, вот и славно! — обрадовался он. — Помогите вытащить ее из этой отвратительной трясины… Я бы хотел видеть своим зятем такого воспитанного и симпатичного молодого человека, ведь приятные лица встречаются сейчас так редко. Выродились, выродились!.. Я возглавляю Всемирное общество выдающихся личностей, уж мне, как никому, известно, насколько редко встречаются такие… — он хотел еще что-то добавить, но передумал. — Кстати, возьмите на всякий случай и мой номер телефона. Он протянул визитку. Андрей сунул ее в карман не читая.

— Хорошо, я сделаю все, что возможно.

— Ну что же, мне, пожалуй, пора.

Юрий Анатольевич поднялся из кресла.

— Да, знаете что, опасайтесь этой старухи. Я знаю, что она плеснула одному из Кристиночкиных ухажеров в лицо кипятком, и он, бедняга, долго лечился в больнице, теперь один его глаз почти не видит. И, представьте, ей за это ничего не было: сумасшедшая, что возьмешь. Однако не смею задерживать вас, мой любезный.

Юрий Анатольевич протянул руку для прощания. Андрей пожал ее.

— Да, кстати, в последний раз она не предлагала вам совершить какой-нибудь странный… эдакий какой-нибудь экстравагантный поступок? — не разжимая рукопожатия, спросил Юрий Анатольевич, прямо и как-то застыло глядя в глаза.

— Ну… — замялся Андрей, — она говорила, что вы не папа, а якобы ее бывший муж…

— О! Эти ее фантазии совершенно безобидны, — рассмеялся Юрий Анатольевич. — Ну а совершить какой-нибудь поступок, связанный, например, со смертью или какой-нибудь опасностью, она вам не предлагала?

Андрей колебался. Рассказать ее папе о Гоше, труп которого они собираются перепрятывать сегодняшней ночью…

— Нет, — решительно выговорил он, — ничего такого не было.

Еще какое-то мгновение Юрий Анатольевич, крепко сжимая его руку, пристально глядел в глаза, наконец отпустил ее.

— Ну что ж, тогда позвольте откланяться, мой дорогой. В любом случае буду с нетерпением ждать звонка… Да, и просьба: ни при каких обстоятельствах не говорите Кристиночке, что я у вас был, это может только испортить дело. Поверьте, я так люблю свою дочь, что готов для нее на все. И если что-нибудь покажется странным в ее поведении, звоните в любое время суток мне или ее лечащему врачу… А впрочем, я уже повторяюсь… До свидания, мой друг.

Юрий Анатольевич последний раз блеснул обширной своей лысиной и вышел из комнаты. Андрей закрыл за ним дверь и снова уселся на диван.

Все, что говорил отец Кристины, было правдоподобно. Девушка она была действительно с легким прибабахом, и неудивительно, что наблюдалась у психиатра, и уж нечего говорить об ее совсем свихнутой подружке-инвалидке, она вообще Андрею не нравилась. Все вроде совпадало, все становилось на свои места: и странные бредни Кристины о трупе Гоши, и ее навязчивая мания преследования, и ее страхи… В общем, все. Андрей был убежден, что отец ее говорит правду… Тогда почему он не признался в том, что сегодняшней ночью она агитировала его выкапывать придуманного ей покойника?.. Андрею пришла мысль даже позвонить сейчас этой самой Скунс и сказать, что они сегодня намечали… Как она, интересно, посоветует себя вести? Может быть, Кристину нужно срочно в смирительную рубашку заматывать, или стоит самому прикинуться сумасшедшим и сделать вид, что выкопал покойника и перезахоронил в другом месте… Да! С психами Андрею связываться еще не приходилось.

Андрей поднялся с дивана пошел в прихожую и, сняв влажный ботинок, переобулся в тапочки. Потом отправился на кухню и поставил чайник на газ.

Лежи, Гоша, спокойно! Если ты, конечно, не бегаешь где-нибудь живехонький. Потакать чужой шизофрении, нет уж — на фиг нужно!

Глава 8

Гоша портит жизни

Под ногами хлюпала вода, древко лопаты давило на плечо, но Андрей не обращал на это внимания. Кристина шагала рядом, иногда забегала вперед. Парк в этой части был глухой, на удивление глухой, словно до них здесь не ступала нога человека. Они шли долго, перепрыгивая канавы, перелезая через палые деревья. Впереди что-то блеснуло: это был заросший камышом пруд. Сумерки сгустились. В воде на небольшой глубине лежала женщина в белом подвенечном платье, глаза ее были открыты, казалось, она смотрит сквозь воду в небо.