Юлия Аксенова - Повелитель ветра

Все. Он вышел на крыльцо. Яркое солнце еще не коснулось этого укромного уголка двора. Ярослав поспешил покинуть холодную, тяжелую тень восьмиэтажного дома. С наслаждением пожмурился в солнечных лучах. Неожиданно подумал, что если весна и дальше будет такой дружной, то можно будет выпустить на участок Скинхеда: пусть голое мерзлявое животное тоже погреется на солнышке и пощиплет зеленой травки!

Открывая дверцу машины, Ярослав поднял глаза на уровень седьмого этажа. В детстве мама, если не была в смене, обязательно смотрела в окно, провожая его в школу. Привычка отыскивать взглядом знакомые окна почему-то сохранилась на всю жизнь. На сей раз холодно блеснули пустые стекла. Григорий ненавидел всяческие шторы и занавески, поэтому окна его жилища, в отличие от других, не пестрели нарядно, а угрюмо смотрели темными провалами.

«Блин, надо ему повесить тюль и плотные шторы, да поскорее, как бы ни брыкался! – подумал Ярослав. – И предупредить, чтобы не подходил… Бред! Полная глупость! Угловой корпус так близко: крыша, окна квартир. Если этим путем до сих пор никто не воспользовался… Не то я делаю. Все не то!.. Примитивной угрозы Гришиной жизни не существует. Нет ни снайперов с винтовками, ни наблюдателей с биноклями. Никому он на хрен не нужен – директор крошечной фирмочки, в которой весь персонал – четыре человека. Да он зарабатывает столько, что до сих пор снимает вместо дачи деревянную хибару без удобств и ездит на машине, которой лет десять…»

Определенные накопления у Матвеева, конечно, были, и Ярослав об этом знал. Накоплений этих хватило бы на покупку роскошной квартиры в элитном доме, нормальной дачи, престижного авто – если бы не Гришин консерватизм. И только. Что-то он регулярно отправляет в Австралию, детям. Ради всего этого любая секта может попытаться охмурить одинокого человека. Но при чем здесь убийство? Да еще ритуальным оружием необычайной силы? Если это оружие, конечно, а не предмет, способный оказывать, например, психотропное воздействие. Тоже, кстати, оригинальный подход: треснул по башке со всей дури – вот тебе и психотропное воздействие!

Что-то пошло не так с этим нападением: великая сила не обрушилась на Григория всей мощью, а лишь «приласкала» слегка и осталась в его руках. Натолкнулась на защиту? Разумеется: Ярослав всегда держал под защитой близких людей. Но его силы не хватило бы, если бы «дротиком» грамотно и целенаправленно воспользовались. Значит, пользовались неграмотно и бесцельно? Хотели только временно выбить из колеи, устранить от активной жизни и стукнули для этого, за неимением под рукой пустой бутылки, предметом силы?

Еще вариант. Тупые конкуренты хотели тупо попугать. Наняли не менее тупых исполнителей, у которых в руках случайно оказался магический «дротик»… Восхитительная чушь! Нет у Матвеева конкурентов. Его фирма занимает свою нишу. Без Гришиных знаний и уникального опыта в этой сфере бизнеса нечего делать… Да тут и рассуждения не нужны! Видно, слышно: в пространстве чисто, не существует никаких конкурентов! Сам Григорий на вопрос Ярослава твердо ответил, что никого конкретно не подозревает.

Ярослав вырулил со двора и остановился: прежде чем искать ближайшее отделение милиции, хотел завершить размышления.

Те элементарные соображения, которые стремительно разворачивались сейчас в его сознании, не сумели родиться вчера только по причине сильной усталости.

Итак, материальные ресурсы, которыми обладает на данный момент Матвеев, могут заинтересовать лишь примитивных бандитов и аферистов. А примитивных Ярослав давно бы заметил, считал и раскусил. Если уличная драка с применением уникального предмета силы не была все-таки удивительной случайностью, то за ней стоят персонажи, которые по силе равны Ярославу или превосходят его. Следовательно, и ставка в игре куда более высока, чем можно предположить, подсчитывая матвеевские доходы.

Покрутив с разных сторон тему матвеевского бизнеса, Ярослав не почувствовал интуитивного отклика. Личные дела и связи? В пространстве слабо затеплилась некая широкая и весьма размытая область.

«А может, это женская месть?!» – вдруг родилось романтичное предположение. Ярослав не успел усмехнуться: в пространстве вновь потеплело! Он рванулся уточнять – снова глухо, как в вату, стали падать его вопросы, почти не вызывая ответных колебаний. «Это сделала женщина?» Тишина, похожая на «вряд ли». «Это связано с женщиной?» – «В некоторой степени». «Попытка мести?» – «В некотором роде. Не совсем». «Месть покинутой женщины?» – «Нет». «Неудачливого соперника?» Стало совсем холодно. Пустота. У Ярослава больше не складывалось вопросов; пространство лежало перед ним открытое, гулкое, холодное и не торопилось на халяву сыпать ему на голову небесную манну ответов.

Ярослав ввел в электронный навигатор наименование своей ближайшей цели.

В отделение милиции, где пока держали двоих молодых людей, учинивших ночью злостное хулиганство с попыткой грабежа и телесными повреждениями, Ярослав явился как доверенное лицо Матвеева. Его оставили наедине с задержанными. Мальчишки были напуганы. В похмельных головах крутились нехитрые соображения: какие статьи впаяют и сколько дадут? Хоть бы только крендель, которого они треснули по башке, остался жив и здоров, чтоб его черти побрали! И ни малейшего намека на высокие, тайные мотивы вчерашнего нападения. Может, некто использовал парней помимо их воли и сознания?

Ярослав поднял ладони. Ровный, мягкий, как утренний туман, поток холодной белой энергии окутал обоих юнцов, легко проникая внутрь совершенно беззащитных тел, нежнейшей паутиной оплетая клетки тканей, нервные окончания; заструился внутри позвоночного столба – по спинному мозгу. Бестолковые похмельные головы, истерзанные раскаянием, отчаянием и бесплодными поисками спасения, заполнились белым сиянием – будто чистая повязка укрыла гнойную рану. Глубины памяти, наглухо запечатанные для обычного, дневного сознания, распахнулись. Ярослав приступил к исследованию. То задавал вопросы, то самостоятельно включался в информационный поток.

– Владимир, как в твои руки попал вот этот предмет?

– Это кренделя… Которого мы… Он первый начал! Он сам…

Холодная волна прокатилась по телу от макушки до пяток.

– Он ударил меня этой штукой. Руку мне обжег – вот. Я бы его не выпустил!

Края прорехи на рукаве куртки были оплавлены и на коже – округлая рана! Ярослав отчетливо «видел», как тупое, страшное в своем стремительном движении орудие вспарывает рукав куртки; ладони, вцепившиеся в Григория, разжимаются, тот отпрыгивает назад, за черную завесу дождя. Внизу, на асфальте, поблескивает крупный конусообразный камень.