Татьяна Осипова - Тьма придет за тобой

— Господи! Кто ты?! — двойник тихо рассмеялся, проводя пальцем по щеке детектива, от прикосновения которого по лицу стали расплываться багровые пятна. Иржи отчаянно мотал головой. В руках двойника появился нож, который он медленно, словно разрезая рождественский пирог, вонзил в правый бок, истекающего страхом мужчины. Боль пронзила все его мысли, дотронувшись до каждой клетки тела. Кровь хлынула на пол, заливая брюки. Иржи не мог оторвать взгляда от глаз чудовища, повинуясь его желанию, его жажде причинить ему боль снова и снова, разрезая его плоть, впиваясь в нее холодной сталью.

— Нет! — закричал Иржи из последних сил и, на какое-то мгновение, выйдя из-под чар неведомого существа, вскинул руку с пистолетом, приставив себе к виску. Двойник бросил нож на пол, его звук лязгнул по кафельной плитке, захлебнувшись, в разрастающейся луже крови.

— Бу-у! — рассмеялась смерть в лицо Иржи. Грянул выстрел, окрасив зеркало, что находилось слева от него, кровью. Он обмяк в руках двойника, что нисколько не смутило монстра из преисподней. Вытащив внутренности Иржи, он раскидал их по комнате и, бросив насмешливый взгляд на него, повернулся к зеркалу. Капли крови скрывали его отражение, он насмешливо захихикал и, облизав окровавленные пальцы, начал водить ими по поверхности зеркала. Оливер лежал неподвижно. Двойник, сев рядом с ним на диван, налил себе скотча и, торжествующе подняв бокал, опрокинул в себя его содержимое.

Утро осветило следы кровавой ночи и разбудило Оливера, который с болью в груди долго не мог подняться. Увиденное заставило его сновать опуститься на диван. Стеклянный стакан с кровавыми отпечатками и недопитым скотчем. Внутренности. Кровь по всему дому. Оливер начал нервозно искать успокоительное, но ничего не смог найти в беспорядке, который царил везде, летал в воздухе запахом смерти и ужаса. Когда Оливер обнаружил тело Иржи, то его чуть не вывернуло. Исполосованные грудь и живот, простреленная голова, кусочки мозга, крови и плоти застывшие на зеркале и надпись, нацарапанная пальцем опытного убийцы. «Привет, Олли, я вернулся»!

Оливер отступил назад и, покачнувшись, схватился за стену. Он все еще не верил своим глазам — «Я вернулся, Олли»! — пронеслось в голове, —

«Привет, Олли я вернулся»! Потолок опрокинулся на него, прижал к полу рядом с мертвым Иржи. «Тьма придет за тобой, Олли… Она уже здесь, рядом!»

Оцепенение покрыло каждую клетку. Он ощутил его присутствие в себе и, в бессильной ярости, кусал губы. Руки не двигались, ноги отказали слушаться, дыхание стало сдавленным и болезненным. Оливер лежал лицом вниз на ногах Иржи, в луже его крови, готовый вот-вот захлебнуться.

Прошлое словно вернулось снова, очертив грани реальности, Оливер закрыл глаза и, выпрыгнув из своей квартиры, оказался в темном проходе неизвестного города. Тишина. Пустота и стены, дышащие вечностью. Он двинулся вперед, ежась от холода. Снег крупными хлопьями падал и таял, не долетая до земли. Небо, черневшее своей бесконечностью, хранило цветастый свет девяти лун, блуждающих над девятью башнями. Оливер прикоснулся к стене, ощущая, давящую силу этого места. Камень был теплым и влажным, как губы любимой женщины. Оливер посмотрел на стену, видя проявляющиеся черты Мизуко. Его сердце вздрогнуло, вспоминая давно забытое, что-то прорывалось, как лава из-под давно остывшего вулкана. Он чувствовал, как слезы заливают лицо, он ощущал губы любимой на щеке, ее ласки.

— Нет! — сдавленно закричал Оливер, сдерживая рыдания, — это не ты, нет! Тебя нет! С меня хватит!!!

Его крик эхом разнесся по пустынной улице, теряясь и угасая слишком быстро. Белая, как снег луна поднялась над его головой, ее темные впадины окрасились кровью. Начался дождь. Оливер хотел укрыться от этого дождя, который ознаменовал начало новой войны, там, где начинается мир людей. Здесь же было царство демонов, суккубата, повелителей темных сил, падших ангелов добравшихся до места, что теперь зовется Адом.

Оливеру не нужно было рассказывать о том, что это за место, он сразу понял, читая свои ощущения, что были такими же на злополучном острове восемнадцать лет назад. Теперь он не терялся в догадках. Он знал, что, сейчас, его опустошенное тело лежит в разгромленной квартире. Полицейские машины перегораживают узкую улочку, вой сирен режет уши соседям. Дверь трудно открыть. Грузное тело Иржи замерло в сидячей позе, прислонившись спиной к ней. На его коленях, лицом вниз, лежит, почти что мертвый, Оливер. Он снова потерял себя, стал тряпичной куклой, «овощем». Вместилищем кровожадного существа, пришедшим снова, скучающему монстру, по-своему, привязавшемуся к нему. Полицейские в ужасе закрывают рты. Тошнота. Запах смерти. Жужжание мух и запах разлагающейся плоти. Они поднимают Оливера, нащупывают его пульс. Криминалисты открывают свои чемоданчики, надевают перчатки. Всюду тихий разговор, пакеты с уликами, сигаретный дым висит в воздухе, словно слоистые высокогорные облака. Вспышки фотокамер, таблички с номерами. Женщина детектив внимательно разглядывает отпечатки на бокале со скотчем.

Тело Иржи в морге. Его жена плачет. Ее слезы, словно горные реки после таяния снега — темные ручейки на напудренном лице. Разговор с детективом Майлой Шелкибел, с полицейскими. Она отмахивается от журналистов. Назойливые мухи, стервятники, готовые сожрать любого, кто первый завладеет информацией о жестоком убийстве.

Все говорят о нем. Слухи распространяются по Булешу слишком быстро. Ползут, словно ядовитые змеи.

Мориса. Моя девочка. Ее нигде нет, она так и не вернулась домой. Я ощущал, как меня подхватили цепкие руки санитаров. Долгая дорога, тряска, поворот за поворотом. Я знал, куда еду

Психиатрическая больница «Благословенная Электа» раскрыла для меня свои двери, напрямик, направив в овощехранилище, для таких как я, свихнувшихся безумцев. О том, что я не безумен, знали двое я и мой демон, притаившийся внутри меня. Я знал, что теперь для него начнется настоящая кровавая жатва. Именно когда я не мог ничего с этим поделать, когда Мо не было со мной рядом. Мо, моя маленькая Мо, где же ты сейчас…

Я в Аду. Призраки прошлого идут за мной следом, я не вижу ни демонов, ни мертвецов и всяких чудовищ, что рисует мое воображение. Только тени, идущие за мной по пятам. Кровавый дождь окончился. Мерзкий, теплый, я все еще ощущаю вкус крови, чужой крови на своих губах — это отвратительно. Еще немного и я выхожу на террасу, с которой открывается красивейший вид на заснеженные холмы. Можно забыть, где ты, когда видишь такой пейзаж. Странное место, которое я представлял несколько иначе. Где же страдающие души грешников или это иной уровень…