Владимир Аджалов - О Главном. IT-роман

Поставив сумки у входа в комнату, настройщик надел рабочие перчатки и попросил ребят достать мобильные телефоны, у кого есть, для настройки с коммутатором. Не очень понятно было, зачем это делать, если к коммутатору должны подключаться компьютеры напрямую, но никто особенно не стал задумываться. Четверо присутствующих, как оказалось, пользовались мобильной связью. Настройщик прошел между кроватей и собрал телефоны. После этого он ненадолго вышел в коридор.

Трудно было предположить, что этот человек, выйдя на лестницу, поднимется на технический этаж. Там он бросил в угол свои очки и все мобильные телефоны и достал из-за пояса небольшой ломик. Легко вскрыв дверь лифтовой комнаты, он несколько раз ударил ломиком по блоку управления лифтом. Затем он засунул ломик в механизм подъемника лифта, заблокировав его окончательно.

После этого «настройщик» вернулся за круглой тяжелой сумкой. Выйдя опять на лестницу, он поставил сумку на пол. После этого он спустился на три лестничных пролета вниз и достал из кармана куртки некое прямоугольное устройство, напоминающее небольшой кирпич. Нажав на «кирпиче» какую-то кнопку, он положил его на место стыка лестницы и лестничной площадки.

Затем он вернулся наверх, к своей сумке, раскрыл ее и быстро стал доставать и выбрасывать на лестницу колючую проволоку, пучок за пучком. Свернутая ранее в круглые мотки, проволока со скрежетом расправлялась, постепенно заполняя сначала один лестничный пролет, потом другой. Закончив с проволокой, настройщик вернулся в комнату, где ничего не подозревавшие ребята шутили с дежурным медбратом. Тот как раз только заехал в комнату с передвижным столиком, уставленным напитками.

«Настройщик» подошел поближе к медбрату и спокойно сказал ему: «Ну-ка быстро иди к стене».

Тот слегка побледнел, кивнул и без слов быстро пошел к дальней стене комнаты, «настройщик» за ним. Как только они подошли к стене, «настройщик» достал из кармана нечто, напоминающее маленький пульт дистанционного управления, и нажал на нем кнопку.

Комната резко дрогнула, раздался грохот взрыва. Через пару секунд послышался еще один глухой удар и, затем еще один, уже заметно тише. Это оторвавшийся от площадки в результате взрыва лестничный пролет рухнул вниз. Он обрушил следующий пролет, потом вместе они упали на следующий, но уже его не обрушили, а застряли грудой искореженного железобетона. Расположенный на крыше комплекс был надежно отрезан от гостиницы. Там, где раньше коридор двенадцатого этажа выходил на лестницу, обломки бетонных плит и лестничных маршей образовали плотный завал.

Руководитель службы безопасности гостиницы набрал номер местного телефона в комплексе на крыше примерно через десять минут. Столько времени потребовалось, чтобы понять источник толчка, который почувствовали обитатели и персонал верхних этажей. Ответил подрагивающий голос медбрата, который передал трубку «настройщику».

Это не было диалогом, со стороны «настройщика» был только один вопрос: – Вы говорите по-английски? Ответив положительно и едва успев включить запись разговора, руководитель службы безопасности вы слушал монотонно зачитанное, явно заранее приготовленное сообщение и услышал отбой. Он тут же, не задумываясь, нажал на кнопку быстрого набора № 1 на своем телефоне и, дождавшись ответа, четко, по-военному, изложил ситуацию.

– Проживающие в изолированном комплексе на крыше гостиницы одиннадцать подростков-инвалидов и один человек из обслуживающего медицинского персонала, судя по всему, захвачены террористом-одиночкой.

Единственный лифт не работает, наверное, поврежден террористом, лестница на крышу взорвана.

Свои требования террорист обещает изложить по телефону корреспонденту любой всемирно известной телекомпании, программа которой есть в системе кабельного телевидения гостиницы. Условие этого интервью – нахождение корреспондента в прямом эфире.

Террорист предупредил, что при любых попытках проникновения в комплекс он взорвет принесенный с собой снаряд со смертельно ядовитым газом времен Второй мировой войны. Более того, в случае, если переговоры с корреспондентом не будут начаты в течение четырех часов, он взорвет этот снаряд, умертвит всех заложников и себя самого, а все объяснения оставит в письменном виде в конверте, который найдут на его теле.

Эвакуация гостиницы началась примерно через тридцать минут. Бойцы спецподразделения по борьбе с терроризмом приступили к оцеплению гостиницы. Корреспондентов телерадиокомпаний долго ждать не пришлось. Прибыли оперативные бригады всех видных новостных компаний, причем в ранге не ниже руководителей отделений по Италии.

Часа через два в просторном автобусе с занавешенными окнами, стоящем за углом гостиницы, происходил серьезный разговор. На эту закрытую встречу пригласили руководителей отделений трех известных телекомпаний, причем приглашения были сделаны весьма незаметно для окружающих, Сами бригады всех компаний продолжали вместе толпиться у входа в гостиницу.

Слово взял человек, представившийся как руководитель операции. Он сначала рассказал корреспондентам то, что было известно из единственного разговора с террористом. Затем он напомнил, что, по негласному общему правилу противодействия террористическим атакам, прямой эфир бандитам никогда не предоставляется. Некоторые сведения, сообщаемые в прямой эфир террористами, могут вызвать панику. Есть и другие причины.

Руководитель операции обратился к корреспондентам с просьбой: – Новостные программы представляемых вами компаний идут под номерами 1, 2 и 3 в перечне телевизионных каналов, доступных клиентам гостиницы.

Предложение – сымитировать прямой эфир ваших компаний. Вести съемку и тут же транслировать полученный материал прямо в сеть кабельного телевидения гостиницы. Затем, буквально с задержкой в минуты, вы материал подадите в обычном формате в свои компании. Если что-то по нашему мнению будет необходимо не сообщать широкой публике из того, что скажет террорист – значит, вам придется так и поступить. Насколько мы осведомлены, вы трое обладаете полномочиями принять решение такого уровня самостоятельно. Согласны ли вы?

Руководители репортажных групп ответили утвердительно.

Примерно через полчаса корреспондент одной телекомпании беседовал с террористом «в прямом эфире», если смотреть канал № 1 в гостинице. Его самого, разговаривающего о чем-то с террористом, можно было видеть и по соседнему каналу. Этот репортаж показывал с собственными комментариями и в том же режиме, корреспондент второй компании. На третьем канале шел аналогичный репортаж, но без комментариев.