Екатерина Неволина - Дыхание смерти

Ей казалось, что турнир никогда не закончится. Уже вся трава на лужайке была безжалостно вытоптана конскими копытами, а местами земля оказалась обагрена кровью. Несмотря на то что сражение шло тупым оружием, раны оказались неотъемлемой частью поединка. Но вот наконец герольды протрубили окончание первого дня турнира.

Рыцари расходились, чтобы подлечить раны и завтра вновь сойтись для демонстрации собственной силы, мужества и неукротимости духа.

– Что-то у меня болит голова, – шепнула Маша леди Роанне, – можно я завтра не приду сюда?..

Тетушка уставилась на нее так, словно услышала величайшую глупость в мире.

– Мария! – укоризненно проговорила она, качая головой. – Что это ты удумала?! Как можно пропустить турнир! Я пришлю к тебе Этель, чтобы она растерла тебе виски и приготовила травяной отвар. Конечно, и речи нет о том, чтобы ты не присутствовала. В конце концов, все это затевали ради тебя!

– То есть как ради меня? – не поняла Маша.

– А ради кого еще?! – Леди Роанна, приподнявшись со скамьи, уперла руки в боки и грозно посмотрела на Машу. – Разве это мне требуется жених?!

Такого поворота событий девушка не ждала. С каждым днем обстановка накалялась все больше и больше, и теперь она не знала, чего ей бояться сильнее: затаившегося поблизости злодея – того, кто убил Берту, или предстоящей женитьбы, которая, похоже, из пустых угроз начинала превращаться в ужасающую реальность.

– Но я не хочу… – робко возразила она.

– Замку нужен защитник и хозяин. Бедный брат пока еще справляется с этим, но здоровье его день ото дня становится все хуже, – перебила леди Роанна. – Я уже давно говорила твоему отцу, что тебя следует выдать замуж. Сэр Роджер любимец короля и стал бы тебе хорошим хозяином и мужем… Даже не понимаю, почему твой отец так противится этому… – Тетка с сожалением вздохнула.

– Сэр Роджер – это который? – оглянулась Маша на разъезжающихся рыцарей.

– Ты и этого не помнишь? – подозрительно прищурилась тетка. – Сэра Роджера здесь нет. Он – племянник твоего отца, весьма достойный рыцарь, не из тех, что покидают свои земли, чтобы искать счастья в далеких краях да только и умеют, что размахивать мечом. Сэр Роджер – человек разумный и здравый…

Кажется, Маша уже начала догадываться, почему разумный сэр Роджер не по душе прямолинейному барону, к тому же они, кажется, родственники… Ей смутно припомнились строки из учебника про вырождение знатных фамилий, отчасти связанное с практикой близкородственных браков.

Хотя, честно говоря, ей было все равно, за кого ее хотят выдать: за сэра Роджера, за сэра Эдварда или за другого грубого, отвратительно пахнущего сэра! Ей всего пятнадцать, ей нужно учиться, а вовсе не выходить замуж за кого бы там ни было!

Участники турнира собрались в пиршественном зале. Сегодня здесь не было ни единого свободного места, а от смеха, гама и лая собак закладывало уши. Маша чувствовала, что ужасно устала. А еще ей надоело выслушивать двусмысленные шутки и однозначные похвальбы, сыпавшиеся со всех сторон. Можно было подумать, здесь собрались исключительно величайшие герои, запросто управляющиеся и с врагами, и с чудовищами.

Хозяин Эльвина, сэр Чарльз чувствовал себя сегодня царем и богом. После успешного дня, когда ему посчастливилось не единожды выбить противника из седла и должным образом проявить мастерство и храбрость, герольды не раз выкрикивали его имя.

– Мария, клянусь Господом, скоро вас назовут прекраснейшей! И горе тому, кто решит с этим поспорить! – объявил сэр Чарльз, оглядываясь по сторонам и жадным взглядом пытаясь отыскать среди собравшихся спорщиков.

Маша не отвечала, да рыцарю и не требовалось ответа – ему вполне хватало ощущения собственной непобедимости.

– Ты славный рыцарь, сэр Чарльз, клянусь Гробом Господним! – произнес барон, поднимаясь со своего места. – Выпьем за тебя, достойного наследника великих предков! И я надеюсь, что вскоре… Впрочем, рано пока об этом. За тебя, сэр Чарльз, и пусть твоя рука будет всегда тверда!

Рыцари загалдели, послышался стук тяжелых кубков.

Кажется, всеобщий восторг распространился повсюду, не затронув только Машу. Она тоскливо оглядела собравшихся и наткнулась на столь же, а то и еще более угрюмый взгляд.

Господин аббат, приехавший, как всегда, вечером, уже после окончания турнира и из скромности разместившийся в тени, на самом дальнем конце стола, смотрел на героя дня тяжелым мрачным взглядом.

– Отчего ты, племянница, сидишь с таким лицом, будто проглотила лягушку? – шепотом поинтересовалась леди Роанна, сидевшая слева от девушки, справа от нее разместился сэр Чарльз.

– Голова болит, здесь слишком шумно, – нехотя ответила Маша.

Тетушка взглянула на нее укоризненно.

– Я в твои годы была не такой, и у меня никогда не болела голова в присутствии отважных рыцарей, – заявила она, откусывая половину от запеченной перепелки и запивая мясо большим глотком вина. – Можно подумать, будто тебе не нравится все это.

– Нравится, тетушка, благодарю вас. Позвольте только я ненадолго выйду, подышу свежим воздухом.

Не дожидаясь позволения, Маша встала из-за стола и вышла из зала. Вслед неслись громоподобные рокоты смеха и восторженные выкрики.

Девушка поспешно шла прочь, почти не разбирая дороги. Она ужасно устала и чувствовала себя в зале не на своем месте. Уж и вправду лучше бы вернуться в школу. Она впервые за долгое врем с тоской подумала об уроках, домашних заданиях и даже контрольных. Все это казалось ей теперь едва ли не раем…

– Миледи Мария, – послышался из тьмы коридора тихий голос. – Умоляю, простите меня, я был бессердечным чудовищем, когда не посочувствовал вам по поводу болезни вашего отца. Как бы там ни было, грехи отцов да не падут на головы детей, и мне не хотелось бы, чтобы вы расстраивались.

Маша шагнула и заметила Эльвина. Он стоял, прислонившись к стене, кутаясь в темный плащ.

– Что тебе сделал мой отец? – спросила она, становясь напротив него и пытаясь разглядеть в сумраке выражение его лица.

– Мне – ничего, – ответил парень, упрямо наклоняя голову.

– Ну хорошо, не хочешь говорить – так не хочешь. Прощай!

Маша развернулась и быстро зашагала прочь.

– Постой!

Эльвин догнал ее и робко дотронулся до рукава.

– Это… это дело чести. Я все еще не готов рассказать тебе об этом, но однажды обязательно все объясню. А пока… пока я хотел сказать, что проследил за отцом Давидом.

– Да? – Маша с любопытством обернулась. – И что же?

– Увы, наши подозрения, кажется, находят подтверждение. Пойдем со мной, и ты в этом убедишься.

– Пойдем, – кивнула Маша, направляясь к лестнице, ведущей вниз.