Хроники Бейна (сборник) - Клэр Кассандра
– Боюсь, я вынужден с вами согласиться, – пробормотал Магнус. В целом, он неплохо относился к Старкуэзеру По крайней мере, тот не был лицемером, а Магнус ценил честность, какой бы неприятной она ни была. Он прижал руку к своему голубому жилету. – Я всем сердцем хотел бы вас уважать, но, увы… Судя по всему, это невозможно.
– Высокомерный колдун! Проклятый распутник!
– Что есть, то есть, – пожал плечами Магнус.
Когда принесли закуски, собравшиеся, прекратив перепалку, принялись за еду. Это выглядело настолько дико, что Магнус, громко заявив, что ему нужно отлучиться по нужде, поспешил покинуть зал.
* * *В Институте было не так много залов, куда пускали нежить, а Магнусу больше всего хотелось посидеть одному в темном уголке, однако, к своему неудовольствию, он обнаружил, что приглянувшийся ему темный уголок занят.
За столиком, украшенным золотыми фигурками ангелов, сидел нефилим, сжимавший в руках небольшую шкатулку. Магнус сразу узнал его по сияющим волосам и широким плечам.
– Мистер Эрондейл? – окликнул он его так резко, что тот вздрогнул.
Эдмунд посмотрел на Магнуса с обидой и недоумением, как ребенок, которого разбудили пощечиной. Колдун заметил, что он выглядит очень усталым.
– Что, выдалась бессонная ночь? – смягчив тон, спросил Магнус.
– Я выпил немного вина, ел утку в апельсинах… Никогда больше… Не могу поверить, что раньше я так ее любил! Эта утка меня подвела. – Юноща помолчал, а потом признался: – Ну, хорошо, вина я выпил не так уж мало… Кстати, я не видел вас на Итон-сквер.
Магнус не сразу понял, почему Эдмунд ожидал его там увидеть, но потом вспомнил: Итон-сквер… там жила прекрасная валлийка, мисс Оуэнс.
– Вы были у нее?
Эдмунд посмотрел на Магнуса как на слабоумного.
– Простите, – сказал Магнус. – Просто мне трудно представить, что один из незримых защитников рода человеческого решил нанести кому-то светский визит.
На этот раз на лице Эдмунда задержалась улыбка.
– У меня попросили какую-то карточку, а я понятия не имел, что это такое. Ее дворецкий с презрением выдворил меня.
– Насколько я понимаю, вас это не остановило.
– Конечно нет. Я подождал и через несколько дней последовал за Ли… мисс Оуэнс на ипподром. Вы, наверное, знаете, Роттен Роу… С тех пор мы встречаемся каждый день.
– Последовали за ней? Странно, что она не позвала никого на помощь.
Лицо Эдмунда снова засияло.
– Линетт говорит, мне повезло, что она этого не сделала. Мы помолвлены и скоро поженимся, – смущенно добавил он.
Вот это новость! Нефилимы обычно вступают в брак только с себе подобными. Если невеста или жених были из примитивных, то есть из числа простых смертных, они должны были испить из Чаши Смерти и перевоплотиться в нефилима. Это называлось Восхождением, и пережить его удавалось не каждому.
– Поздравляю, – сказал Магнус, скрывая беспокойство. – Полагаю, мисс Оуэнс скоро предстоит Восхождение?
Эдмунд глубоко вздохнул:
– Нет. Не предстоит.
– Ясно, – кивнул Магнус, наконец догадавшись, в чем дело.
Эдмунд посмотрел на шкатулку, которую по-прежнему держал в руках. Обычный деревянный ящичек с символом бесконечности, выжженным на одной из сторон.
– Это пиксис, – сказал он. – Внутри заключен дух первого демона, которого я убил. Мне было четырнадцать лет, и в тот день я понял, для чего рожден. Для того чтобы стать Сумеречным охот ником.
Взглянув на склоненную голову Эдмунда, на его покрытые шрамами руки, сжимавшие шкатулку, Магнус проникся сочувствием. А Эдмунд, понимая, что колдун – единственный, кому он может излить душу, говорил и говорил:
– Линетт… она считает своим долгом заботиться о людях, живущих в ее владениях. Она не хочет становиться Сумеречной охотницей. Я тоже не хочу этого, и уж тем более не могу от нее этого потребовать. Люди нередко умирают, пытаясь пройти ритуал Восхождения. Линетт храбра и непоколебима, и, если закон гласит, что она не достойна быть со мной, не изменив себя, тогда закон лжет. Это несправедливо! Я нашел ту единственную, которую способен полюбить, и что закон может говорить о чувстве, святость которого для меня бесспорна? Я что, должен попросить ее рискнуть жизнью, которая для меня дороже собственной? Лучше я сам лишусь части души и отрину все, что даровано мне Ангелом…
Магнус вспомнил, как Эдмунд сражался с демоном. Нефилима переполняла энергия, лицо его сияло, он действительно занимался тем, ради чего был рожден.
– Тебе когда-нибудь хотелось прожить другую жизнь?
– Нет, никогда. Никогда раньше… – признался Эдмунд и провел по волосам. Сломленный, сбитый с толку.
– Но ведь ты, насколько я помню, выступал против брака! Ты же сам говорил: зачем ограничиваться одним леденцом, если можно съесть целую коробку?
– Это было глупо, очень глупо, – сухо ответил Эдмунд. – Я думал, что любовь – игра. Это не так. Любовь важнее смерти. Без Линетт я умру.
– То есть ты собираешься пойти против собственной природы? Против природы Сумеречного охотника? – тихо спросил Магнус. – Ради любви можно пожертвовать многим, но не стоит жертвовать самим собой.
– Вы так думаете? – воскликнул Эдмунд, подняв голову. – Я рожден, чтобы быть воином, это так. Но я рожден и для того, чтобы быть рядом с ней. Скажите мне, как разрешить это противоречие, – сам я этого сделать не могу!
Магнус не ответил. Он смотрел на юного Эрондейла и вспоминал, как сравнивал его с прекрасным кораблем, который может войти в тихую гавань, но может и разбиться о скалы. Теперь он видел эти скалы. Он видел будущее Эдмунда – и знал, что тот будет тосковать по прежним временам. Потеряв цель в жизни, он станет уязвимым. Хватит ли у него сил противостоять этому? А Линетт, полюбившая златовласого ангела-мстителя? Полюбила бы она его, будь он был простым валлийским фермером?
Но любовь – это не то, что можно сбросить со счетов. Смертные испытывают ее редко – всего несколько раз в жизни. Иногда – единожды. Магнус не мог сказать, что Эдмунд Эрондейл ошибается, защищая свои чувства. Он считал, что закон нефилимов несправедлив, если ставит влюбленных перед таким выбором.
Эдмунд вздохнул. Он выглядел совсем измученным.
– Простите, Бейн, – сказал он. – Я вел себя как мальчишка. Кричал и брыкался, противясь судьбе. Пора остепениться. Зачем сопротивляться, если выбор уже сделан? Если бы мне пришлось выбирать, чьей жизнью пожертвовать, своей или Линетт, я бы отдал свою.
Магнус отвернулся, чтобы не видеть обломков корабля.
– Желаю удачи, – сказал он. – Удачи и любви.
Эдмунд отвесил ему короткий поклон:
– А вам – удачного дня. Думаю, мы больше не встретимся.
Он быстро зашагал прочь, но в конце коридора замедлил шаг. Свет из узкого окна придал его волосам золотой оттенок. Магнус подумал, что он сейчас обернется. Но Эдмунд Эрондейл никогда не оглядывался назад.
* * *В зал Магнус вернулся с тяжелым сердцем. Словесные баталии продолжились, но ни одна из сторон не собиралась уступать, и колдун был готов признать, что дело безнадежно. За витражными окнами уже занимался новый день. Вампирам пора было уходить.
– Эта встреча оказалась такой же бесполезной, как и предыдущие, – сказала Камилла, натягивая перчатки.
– Все могло быть иначе, если бы вы умерили свое нахальство! – фыркнул Старкуэзер.
– Или если бы вы, нефилимы, не вели себя как самодовольные убийцы, – огрызнулся Скотт.
Магнусу тяжело было смотреть на Скотта после Эдмунда Эрондейла. Он не хотел, чтобы еще одна мечта разрушилась у него на глазах.
– Довольно! – воскликнул Гренвилль Фэйрчайлд и обратился к Камилле: – Не просите меня поверить, мэм, что вы никогда не причиняли вреда человеку. Я не глупец! А вот Сумеречные охотники убивают лишь во имя справедливости, защищая тех, кто в этом нуждается.
Камилла улыбнулась.
– Вы глупец, если действительно верите в это, – тихо сказала она.
