Роберт МакКаммон - Песня Свон. Книга первая.
– Двенадцать тысяч двести, полковник.
Шорр панически захныкал и подтянул коленки к груди; он уставился в пустоту, как будто уже видел в хрустальном шаре время, место и обстоятельства своей собственной смерти.
– Вот дерьмо,– сказал спокойно Уорнер. Он еще раз затянулся сигарой и раздавил ее в пепельнице. – Думаю, что нам нужно удобно приготовиться, а? Бедняг наверху раскидает как тряпичные куклы.
Он вжался в угол, уперевшись в пол руками и ногами.
Капрал Прадо снял наушники и уперся в стену, по его щекам катились бусинки пота. Беккер стоял рядом с Маклином, который смотрел на приближающуюся искру на радарном экране Ломбарда и считал секунды до взрыва.
– Одиннадцать тысяч двести,– плечи Ломбарда сгорбились.
– Она проходит мимо Голубого Купола! Проходит на северо–запад! Думаю, что ударит в реку! Пролетай, скотина, пролетай!
– Пролетай,– выдохнул Беккер.
– Пролетай,– сказал Прадо и зажмурил глаза. – Пролетай. Пролетай.
Искра исчезла с экрана.
– Мы потеряли его, полковник! Оно ушло из поля зрения локатора!
Маклин кивнул. Но ракета все еще падала к лесу возле реки Литтл–Лост, и Маклин продолжал счет.
Все услышали шум, похожий на отдаленный, слитный рев тысяч труб.
Наступила тишина.
Маклин сказал: – А вот теперь…
В следующее мгновение экран радара вспыхнул ярким светом, люди вокруг него закричали и закрыли глаза. Маклин на момент ослеп от вспышки, он понял, что радар на вершине Голубого Купола, наставленный в небо, был испепелен. Другие экраны радаров тоже засветились как зеленые солнца и вышли из строя сразу же вслед за вспышкой главного экрана. Трубный рев заполнил помещение, а пульты управления стали извергать снопы голубых искр, потому что вся проводка замкнулась.
– Держитесь! – заорал Маклин.
Полы и потолки затрясло, трещины молниями разбежались по потолку. Пыль и щебень посыпались в помещение, крупные камни стали градом валиться на пульты управления. Пол довольно сильно подпрыгнул, так что Маклин и Беккер упали на колени. Свет мигнул и отключился, но через несколько секунд включилось аварийное освещение и свет стал резче, ярче, отбрасывая более глубокие тени, чем прежде.
Потом был еще один слабый толчок и еще один дождь пыли и камней, а затем пол успокоился.
Волосы Маклина побелели от пыли, лицо тоже было в пыли, а кожа на лице ободрана. Но воздухоочистительная система гудела, и пыль уже всасывалась в стенные вентиляционные решетки.
– Все в порядке? – прокричал он, пытаясь очистить глаза от зеленой пелены, плавающей в глазных яблоках. Он услышал звуки кашля, а кто–то, он подумал, что это, должно быть, Шорр, всхлипывал.
– Все ли в порядке?
Все ответили ему, кроме Шорра и одного техника.
– Ну, пронесло! – сказал он. – Мы справились! Мы в порядке.
Он знал, что на верхних уровнях у гражданских наверняка есть поломанные кости, сотрясения мозга и шоковые состояния, и сейчас они наверно в панике, но свет горел, система очистки воздуха работала, а Земляной Дом не рассыпался как карточный домик в бурю. Пронесло! Теперь мы справимся! Часто моргая из–за зеленой пелены в глазах, он с усилием встал на ноги. Короткий, глухой лающий смех вырвался из его стиснутых зубов, а потом смех заполнил глотку, и он хохотал все громче и громче, потому что он был жив, а его крепость все еще стояла. Кровь его кипела и бурлила, как это было в жарких джунглях и на пересохших равнинах иностранных полей сражений; на тех огневых полях враг носил лик дьявола и не прятался за маской психиатров ВВС, налоговых инспекторов, заговорщических бывших жен и болтливых деловых партнеров. Он был полковником Джимбо Маклином, и он шел как тигр, худой и мускулистый, и рядом с ним, как всегда, был Солдат–Тень.
Он еще раз победил смерть и бесчестье. Он ощерился в улыбке, губы его были белы от пыли.
Но тут раздался звук, такой, как если бы гигантские руки разрывали огромное полотно ткани. Смех полковника Маклина оборвался.
Он протирал глаза, стараясь рассмотреть сквозь зеленую пелену, и наконец увидел, откуда шел этот звук.
Стена перед ним распадалась на тысячи мелких, соединяющихся друг с другом трещин. На ее верху, там, где она соединялась с потолком, громадная трещина разрасталась толчками, зигзагами, и потоки грязной, недобро пахнущей воды устремились вниз по стене, как кровь из чудовищной раны. Треск разрываемой ткани удвоился, утроился; он глянул под ноги и разглядел, что вторая трещина ползет через пол. Третья трещина змеилась по противоположной стене.
Он слышал, как что–то кричал Беккер, но голос искажался и доходил медленно, словно он слышал его в кошмарном сне. Глыбы камня летели сверху, разбивая в куски потолочные плиты перекрытия, и новые потоки воды устремлялись вниз. Маклин ощутил вонь канализации, а когда вода обдала его, он понял, что так оно и есть, где–то в системе канализации произошел разрыв труб, может быть неделю назад или даже месяцы, и вонючая масса, копившаяся не только под первым, верхнем, уровнем, но и между первым и вторым уровнями, в дальнейшем размывала неустойчивую перегруженную скалу, на которой держался весь этот кроличий садок Земляного Дома.
Пол вздыбился под таким углом, что Маклин оказался сброшенным. Каменные плиты терлись друг о друга с шумом мельничных жерновов, и когда зигзаги трещин соединялись друг с другом, потоки воды и камни каскадом падали с потолка.
Маклин споткнулся через Беккера и ударился об пол, он услышал вскрик Беккера, а когда повернулся посмотреть назад, то увидел, что Беккер валится вниз в пропасть, разверзнувшуюся в полу. Пальцы Беккера уцепились за ее край, но тут оба края резко с глухим стуком сошлись, и Маклин с ужасом увидел, как пальцы взлетели вверх, словно сосиски.
Все стены помещения яростно перемещались, будто в фантастической ярмарочной комнате смеха. Куски пола отрывались и падали вниз, оставляя после себя пустые чернеющие провалы. Шорр взвизгнул и отпрыгнул в сторону двери, перескочив дыру на своем пути, а когда он вырвался в коридор, Маклин увидел, что стены коридора также избороздили щели. Огромные каменные глыбы валились вниз. Шорр исчез в клубящейся пыли, издавая вопли. Коридор трясло и подбрасывало, пол взлетал вверх и вниз, будто стальные арматурные стержни стали резиновыми.
Повсюду, через стены, полы и потолки, слышались удары, как если бы безумный кузнец бил по наковальне, удары соединялись с шумом трущихся камней и лопанием арматур, подобно перетянутым гитарным струнам. Над всей этой какофонией в коридоре взвивался и утихал хоровой визг.
Маклин знал, что гражданские на верхних уровнях сейчас погибали, заваленные обломками. Он сел, съежившись, в угол посреди этого шума и хаоса, осознавая, что Земляной Дом разваливается на части под действием ударных волн от той ракеты–“беглеца”.
На него лилась вонючая вода. Поток пыли и щебня сыпался в коридор, и в нем могли быть искалеченные человеческие тела; этот завал перекрыл дверь в помещение управления. Кто–то, он подумал что это Уорнер, схватил его руку и стал поднимать его на ноги. Он слышал, как воет Ломбард, точно задавленная собака. Дисциплина и контроль! – подумал он. Дисциплина и контроль!
Свет погас. Воздушные вентиляторы издали последний смертельный выдох. И через мгновение пол под Маклином рухнул. Он упал и услышал собственный крик. Плечом он ударился о выступ скалы, а затем ударился о дно с силой, от которой у него дыхание остановилось и крик оборвался.
В кромешной мгле коридоры и помещения Земляного Дома перемешались друг с другом. Тела были зажаты и искалечены челюстями перемалывающих скал. Сверху падали каменные плиты, проламывающие расколотые полы. В секторах Земляного Дома, еще оставшихся не провалившимися, по колено текла зловонная жижа, и во тьме люди дрались насмерть друг с другом, чтобы вырваться наружу. Вопли, визг и мольбы к Богу сливались в адское звучание пандемониума, а ударные волны все еще продолжали дробить гору Голубой Купол, образовывая в ней каверны, размалывая несокрушимую крепость, вырезанную в ее чреве.
Глава 11. Привилегия
1 час 31 минута после полудня (восточное дневное время)
На борту воздушного командного пункта
Президент Соединенных Штатов, с глазами, запавшими в покрасневшие впадины землистого цвета, смотрел направо через овальное плексигласовое окно и видел под “Боингом Е–4B” взбаламученное море черных облаков. Желтые и оранжевые вспышки света мерцали на тридцать пять тысяч футов ниже самолета, и облака вскипали на остриях чудовищных молний. Самолет трясло, затягивало потоком на тысячу футов вниз, а затем, завывая всеми четырьмя реактивными двигателями, вновь пробивался к своей высоте. Небо приняло цвет грязи, солнце закрыли плотные клубящиеся облака. Эти облака, взметнувшиеся кверху на тридцать тысяч футов от поверхности земли, состояли из обломков человеческого существования: горящих деревьев, целых домов, частей зданий, кусков мостов, шоссейных дорог и железнодорожных рельсов, раскаленных добела. Предметы всплывали наверх, как гниющая растительность со дна черного пруда, а затем втягивались снова вниз, чтобы уступить место новой волне человеческого мусора.
