Терра - Во власти ночи

Когда посетителей стало больше, я поднялась к себе, заперев дверь и устало свалившись на кровать. День прошел, и наступала пугающая меня ночь. Вчера я была слишком вымотана, чтобы беспокоиться о своей беде. Но сегодня… Что если я выйду в темноту, прямо к поджидающему меня кошмару? Движимая опасением, я тут же вскочила, проверив надежно ли закрыто окно. Вглядываясь в темноту, я не могла бы с уверенностью сказать, что там никого нет, что сейчас никто не стоит напротив, скрытый ночными тенями и не наблюдает за мной. Чувство страха было отвратительным. Но оно пересиливало усталость и боль, давая мне дополнительные силы.

Наконец, я снова легла, и, прикрыв глаза, тут же погрузилась в сон. Сны были серыми, безрадостными и тревожными, словно отголоски того, что я успела пережить за несколько последних дней. Когда серое сменилось чернотой, я внутренне похолодела, будто заранее боясь того, что могу сейчас увидеть.

Но я не видела ничего. Темнота полностью поглотила блеклость прежних образов. Остался лишь голос, доносящийся из темноты, едва слышный, неуверенный и напуганный.

— Лена, где ты? Лена, помоги мне! Лена!

XII

Остаток ночи я провела на подоконнике, вглядываясь в темноту. Голос из сна преследовал меня каждую минуту. Что это? Игра воображения, или я действительно слышала своего брата? Где он? Что с ним? От страха хотелось кричать, биться в истерике. Но я ведь никогда не позволяла себе подобного. Всегда эмоционально сдержанная, даже, как говорили окружающие люди, холодная, мне было тяжело выразить свои чувства. К тому же, я не видела в этом никакого смысла: если противник не знает, что тебя легко задеть, он потеряет над тобой власть.

Тимур был жив, я это знала, чувствовала сердцем. Удалось ли ему сбежать от бандитов и спрятать камень? Единственное, в чем я была уверена — пока камень не попал в чужие руки, у нас с братом есть шанс спастись. Иначе мы будем для них бесполезными и лишними свидетелями.

Над городом занимался рассвет, когда я почувствовала, как веки начинают наливаться свинцом, а голова свешивается на грудь. Прохладное стекло надежно защищало меня от внешнего мира. В эту минуту мне казалось, что я в безопасности.

— Рыжая! Вставай жрать, — видимо, белая полоса в характере Дмитрия сменилась темной, и он снова вернул себе прежний тон. Забывшись, я едва не навернулась с подоконника, но вовремя сгруппировавшись, приземлилась на обе ноги. Сонно глянув на прикрытую дверь, я схватила обновки и поплелась в ванную.

— Не понимаю, как ты умудрилась это с собой сделать? — Ксюша сдержала свое обещание и пришла пораньше. Вооружившись расческой и ножницами, она с сомнением рассматривала то, что когда-то называлось моими волосами, а сейчас больше напоминали нечесаный колтун.

— Ты можешь что-то с этим сделать? — как можно более естественнее спросила я. Меня видели такой «наши» бандиты, значит, придется придумать что-нибудь другое.

— Думаю, новая краска и бальзам исправит положение. И, разумеется, срезать вот тут, — рядом с моим правым глазом клацнули ножницы и я не сдержавшись, моргнула, — и вот здесь.

Я прикрыла глаза и доверилась «профессионалу». Вздохнула свободнее лишь когда Ксюша с неприкрытой гордостью произнесла «Вот! Совсем другое дело» и положила ножницы на стол.

Бросив взгляд в зеркало подловила себя на двояком чувстве: раньше я бы никогда так не постриглась и не уложила волосы. С другой стороны, сейчас меня мало кто мог бы узнать. Девушке удалось вернуть волосам жизнь, хотя цвет особенно не поменялся. Что же, имея пару футболок, новый образ и остаток денег можно смело смотреть в глаза проблемам.

Выдворенный из моей комнаты Дмитрий пару раз намеревался к нам попасть, но Ксения оказалась на удивления непреклонной в вопросах личного пространства. Сейчас мужчина больше напоминал мне жаждущего нашкодить младшего братца, а не того пьяного громилу, который подкатил ко мне в баре. Не знаю, что означала столь резкая перемена в его образе. Возможно, я просто зря об этом думаю. Есть вещи, которые должны беспокоить меня гораздо сильнее внезапно изменившегося поведения малознакомого типа.

Я была в ванной, когда до меня донесся голосок Ксюши:

— Меня кое-куда пригласили. Не хочешь сходить со мной вечером?

— Вообще-то я никуда не планировала выходить, — я высушила влажные волосы полотенцем. — Но почему ты не пригласишь Дмитрия?

— У него сегодня другие планы, — Ксения смутилась и отвела взгляд, — а одной не хочется.

Я внимательно посмотрела на девушку. Ее щеки слегка покраснели, она нервно сжимала в руках влажную кисточку только что вымытую от краски.

Понятно, значит, мой кузен не спешит признавать свое поражение, либо просто морочит девушке голову, что более вероятно. Мне должно быть все равно, вот только Ксюша потратила сегодня на меня много времени, и меньшее, что я могу для нее сделать, это составить ей компанию. Но светиться я не могла. Кто знает, как далеко разошлись листовки с объявлением о розыске?

— Извини, но я не смогу.

— Ладно, это не так уж и важно, — девушка схватила сумку и торопливо вышла из комнаты.

У меня появилось странное и неловкое чувство собственной неблагодарности, которое я тут же подавила. В данной ситуации мне нужно было думать о себе, а не о чувствах едва знакомой девушки.

Первое, что я сделала, когда все разошлись, и я осталась одна — просмотрела газеты, уделяя особое внимание криминальным сводкам. К счастью, ни одно из сообщений не касалось поимки особо опасного преступника, что меня обрадовало, но не успокоило. Сейчас мне очень хотелось бы поговорить с Ростовским. Возможно, он мог бы выяснить по своим каналам хоть что-то о Тимуре. Мне не хотелось верить, что узнав обо мне, он потерял всякий интерес к младшему сыну своего друга.

День прошел незаметно в сомнениях и раздумьях. Дмитрий не торопился возвращаться, бар постепенно наполнялся колоритной публикой, и я уже было собралась подняться в свою комнату, когда вчерашний бармен по имени Егор позвал меня к телефону. Подивившись, кто бы это мог быть, я взяла потрескавшуюся в нескольких местах и обмотанную скотчем трубку, чтобы услышать слегка пьяный голос:

— Где Димон?

— Его нет, — коротко ответила я.

— А ты кто?

— А кто говорит? — я удивилась и немного встревожилась.

— Я звоню из-за Ксюхи. Она тут в отключке. Приди, забери.

— В отключке? Что с ней? Ей плохо? — переспросила я.

— Напилась она в зюзю, — голос в трубке стал раздраженным, — так че? Приедешь?

— Давайте адрес, — сдалась я, ругая про себя особ, неспособных держать себя в руках, и подставляющих других.

Надежда на то, что Дмитрий появится вовремя и займется своей подругой не оправдалась, поэтому по указанному адресу пришлось ехать мне. Злясь и чертыхаясь я на автобусе добралась в другой конец города, и, выйдя, принялась отыскивать взглядом место, откуда должна была забрать пьяное тело своей знакомой.

Вечер был в самом разгаре, и я невольно порадовалась, что на улице все еще светло. Пока длился световой день мои ночные страхи отступали, и я вполне могла позволить себе поиграть в заботливую подругу.

Но я совсем не ожидала, что по нужному мне адресу, находился пустырь, облюбованный бомжами и алкашами для проведения светских мероприятий. Этот местный бомонд успел обосноваться на усыпанной полевыми цветами поляне, вкушая все прелести бытия, сведенных к двум бутылкам водки и странно пахнущей закуске. Не став уточнять у них направление, я прошла дальше, к недостроенному зданию, откуда доносились голоса, заглушаемые громкой музыкой и, поднявшись на два этажа, оказалась прямо посреди Хаоса.

На большой площади без окон и стен по полной отрывалась толпа народа. Посреди помещения в большой металлической бочке горел огонь, дающий не столько свет и тепло, а, скорее создающий «атмосферу». Под ногами перекатывались пустые бутылки, но прыгающие и скачущие в танце умудрялись на них не наступить. Я осмотрелась вокруг, чувствуя, что полностью теряю ориентацию в пространстве. Музыка оглушала, а крики сбивали с толку. Несколько раз мне пришлось увернуться от распустивших руки невменяемого вида особ мужского пола, а один раз с силой отпихнуть от себя желающего искупать меня в пиве. Я была слишком трезвой для этого места! Даже думать не хотелось, что здесь забыла Ксюша и какого черта решила напиться. Хотелось побыстрее ее найти и уйти пока не наступила ночь, но среди всеобщего гама и полной неразберихи это было сделать проблематично.

Набравшись мужества, и напомнив себе, что совсем недавно противостояла вооруженным бандитам, а по сравнению с этим все остальное пустяк, я стала продвигаться в толпе танцующих, стараясь не оказаться сбитой и затоптанной.

Чуть дальше, под стеной стояли принесенные кем-то, скорее всего со свалки диван и пара кресел времен раннего совдепа, на которых располагались самозабвенно целующиеся парочки. Романтика била ключом!