Галина Гончарова - Против лома нет вампира.

— Наш мир, кудряшка, находится совсем рядом с твоим. И ты теперь живешь в нем. Как бы ты не сопротивлялась, но рано или поздно ты придешь ко мне. Ты — мой фамилиар и даже смерть Даниэля не изменила этого. Мы обязательно будем вместе.

Он говорил так уверенно, что я испугалась. И, как обычно, скрыла страх за яростью.

— Убирайтесь из моей палаты и из моей жизни!

Вампир слегка поклонился. Жест этот вышел легким и настоящим. Может быть, так в семнадцатом веке придворные кланялись королю?

— До встречи, кудряшка.

Дверь палаты захлопнулась за ним. Я в ярости треснула кулаком по подушке. Подонок! Ненавижу его! Ненавижу!!!

Дверь опять стукнула и вошла Надя.

— Я отправила всех куда подальше. Как ты себя чувствуешь, кудряшка?

— Хоть ты-то не начинай! — взмолилась я.

Подруга криво улыбнулась.

— А ты знаешь, что в приемном покое тебя зарегистрировали как Изабеллу Вадимовну Клыкову?

Мне было очень паршиво, но тут я не смогла сдержать улыбки.

— И кто это меня так?

— Вадим, конечно. Шалопай, что с него возьмешь! Так что ты будешь на каждом шагу слышать «кудряшка».

Я покачала головой.

— Даниэль называл меня так, когда сердился.

Надя покачала головой и присела рядом на кровать.

— Юля, Даниэль мертв. Что бы ты ни сказала и ни сделала, его не вернуть. Только тебе будет больнее.

Я это и сама знала, но слышать свои мысли от Нади было куда как хуже. Словно ты предала любимого в мыслях, а кто-то подглядел их.

— Мне так больно, Надя! Так больно!

Лицо подруги смягчилось. Надя присела на край кровати и притянула меня к себе.

— Поплачь, кудряшка. Ты не хотела, но теперь уже ничего не изменишь.

— Не называй меня кудряшка! — рявкнула я. И перестаралась. Горло рвануло спазмом, я раскашлялась и только через несколько минут поняла, что кашляю сквозь слезы, а Надя гладит меня по волосам и приговаривает что-то утешительное.

Это и оказалось последней соломинкой. Спина верблюда сломалась, я уткнулась лицом в старый подружкин халат и зарыдала, выплакивая всю мою неудачную жизнь. Безумно болело где-то в груди, и я отлично знала, что это — не проходит. Когда вырывают кусок мяса, остается шрам. Когда вырывают любовь — что остается после нее? Мне предстояло узнать это на своем опыте. Но даже сейчас мне было ужасно больно.

Эпилог

Я провалялась в больнице еще месяц. Могла бы выйти и раньше, но врачи настаивали на тщательном лечении. Их испугала остановка сердца. Но моим родным они ничего не сказали. И на том спасибо. Хотя и сильно подозревала, что это работа Мечислава. Спросить я не решалась. Меня навещали и Борис и Вадим. Вместе они не приходили, но по отдельности бывали не реже двух раз в неделю. Приходили ненадолго и рассказывали последние вампирские новости. Мечислав утвердился в должности Князя Города. Первое что он сделал — пригласил свою стаю перебраться сюда. Теперь у нас в городе стало на пятнадцать вампиров больше. Все приняли его власть безоговорочно. Анна, то есть когда-то Катя, а теперь вампирша Анна, была наказана за свой подлый поступок. Вадим сказал, что Мечислав запретил ей кормиться на месяц и пригрозил, что при первом же ослушании отдаст ее ИПФ. Это напугало бывшую подругу настолько, что она стала просто пай-девочкой. Попыталась соблазнить Мечислава, но вампир использовал ее и вышвырнул на вторую ночь. Больше он к ней не притрагивался. Меня это никак не тронуло. Ну, разве что чуть-чуть. Ревность не разбирает, любишь ты или ненавидишь. Хотя я и не ненавидела Мечислава. Между нами было многое, но ненависть — никогда. Хотя ему я в этом признаюсь, когда коровы полетят. И Вадим, и Борис называют меня только «кудряшка». Никто из вампиров даже не помнит, что меня зовут Юля. А если я напоминаю, они просто пожимают плечами. Так и так, Мечислав приказал называть тебя «кудряшка». Он наш Князь и мы обязаны повиноваться. Да, с его стороны это чистое ребячество, но приказы Князя Города не обсуждаются. Скажет — кинуться в огонь, значит кинемся. Да и потом, ты и, правда, кудряшка. Красивая и вся такая кудрявая. На этом месте наш спор обычно заканчивается, и мы переходим на другие темы.

А вообще — Вадим и Борис, потрясающие парни с обалденным чувством юмора. Когда не убивают и не пьют кровь. Мне очень приятно с ними общаться. Домой ко мне они тоже приходят.

Надя перекинулась в первое полнолуние и принесла мне фотоснимок. На пленке получилась роскошная рыжая лиса, в два с половиной раза больше, чем они бывают на самом деле. Подруга говорит, что в мохнатом образе нравится себе гораздо больше. Хотя и в человеческом образе она стала гораздо красивее. Она решительно сменила имидж, и теперь не жалуется на недостаток мужского внимания. Из морга она тоже ушла и теперь работает в одной из частных стоматологических поликлиник города. Я знаю, что эта поликлиника принадлежит оборотням, но больше никто об этом не знает. Никаких репрессий со стороны институтского начальства не последовало. И я знаю, что Мечислав заранее проплатил бешенную взятку, чтобы Надя поступила в следующем году на любой выбранный ей факультет. Я рада за нее. Она — умница.

ИПФовцы в больнице не появлялись. Меня это очень порадовало. Но когда я вернулась домой, в первый же вечер раздался звонок. Я сняла трубку.

— Алло?

— Добрый вечер. Могу я поговорить с Юлией Евгеньевной?

— Вы с ней уже говорите, — проинформировала я.

— Это Константин Сергеевич.

— Здравствуйте, подполковник, — порадовалась я.

— Уже полковник. Юлия Ев…

— Юля. Поздравляю вас. Я очень рада.

— Я тоже рад. Это ведь благодаря вашим сведениям…

— Вы выполнили квартальный план по отстрелу раньше времени? — съязвила я.

Полковник рассмеялся. Почему-то мне это было неприятно. Почему?

— Примерно так.

— Я за вас рада.

— Хорошо. Юля, я хотел поблагодарить вас за полученную информацию и еще раз повторить свое приглашение.

— Какое? — не поняла я.

— Насчет тестов. И совместной работы.

— Вы знаете, что я отвечу. Я не желаю связываться с ИПФ. Здоровье дороже.

— Кстати, я рад, что вы выздоровели. Не хотите поделиться причинами болезни?

— Не хочу.

— Очень жаль, кудряшка.

— Меня зовут Юля.

— А я думал — Изабелла. Как новую подругу Князя Города. Ее никто не видел, но о ней много говорят.

— Меня это не волнует, — отрезала я, чувствуя, как горят уши. Хорошо, что у нас не видеотелефон.

— Очень жаль, кудряшка.

— И не называйте меня так!

— Как пожелаете. Юля, вы точно ничего не хотите нам рассказать?