Рене Маори - Никогда не смотри через левое плечо

– Вы ведь собираетесь на маскарад, – сказал Иштван, протягивая пестрые свертки Алекс и Ленни, – вот я и взял на себя смелость… Кстати, я тоже получил приглашение.

Алекс порозовела от удовольствия и даже забыла произнести слова благодарности. Она тут же надела маску и просидела в ней половину вечера, пока Ленни не сказал:

– Маска, я тебя знаю. Можешь больше не скрываться.

Бал-маскарад проходил в огромном зале городского культурного центра. Алекс в восторге замерла в дверях, удерживая Ленни за руку. Украшенный зал казался ей волшебным чертогом, а разряженные горожане – ангелами, спустившимися с небес. Сама она была в традиционном костюме Коломбины и очень сожалела, что из Ленни не получился Арлекин – муж обладал довольно плотным телосложением с заметным животом. Твердо вознамерившись после праздников отправить его в тренажерный зал, Алекс выбрала для него костюм гнома. Это был очень крупный гном в мешковатой пестрой одежде и красном колпаке. Костюм делал его совсем круглым и неповоротливым. Тем выигрышнее на его фоне выглядела стройная Алекс в ярко рыжем парике, который венчал черно-белый колпачок. Ее лицо прикрывала маска, подаренная Беркеши. Она чувствовала себя невесомой и готовой порхать по паркетному полу до самого утра.

В углу зала был устроен буфет с баром, куда и двинулся Ленни, вознамерившись для начала глотнуть чего-нибудь горячительного. Алекс осталась одна, но не чувствуя робости, кинулась в пестрое море масок, в самую толпу, словно в бушующие волны океана. Ее тут же завертело, закружило. Сказочные герои плясали, втягивая ее в свой круг, и она отдавалась этому движению, как восторженная и покорная любовница. И подумать только, рядом с ней вдруг оказался высокий и стройный Арлекин, в точно таком же рыжем парике, как и она. Только полумаска на нем была обычная белая, закрывающая лицо наполовину, оставляя нижнюю часть открытой. Традиционная маска Комедии дель Арте. Арлекин сразу же выделил из толпы свою Коломбину и закружился с ней в танце, обхватив обеими руками за талию. Алекс задохнулась, ощутив его руки на своем теле, от этих изящных ладоней затянутых в белые перчатки шел неведомый ток, пронизывая все ее существо до самых кончиков пальцев. Она чувствовала себя пушинкой, отданной на волю ветра, и радовалась, что незнакомец никогда не увидит ее растерянного и восторженного лица. Все-таки, какое прекрасное изобретение – эти маски!

Пока Алекс пребывала словно на страницах очередного любовного романа, Ленни прекрасно проводил время в обществе толстого Кота-В-сапогах, попивая коньяк и беседуя о международной политике.

– Я очень озабочен действиями Международного сообщества, – доверительно вещал Кот. – Скоро и повернуться нельзя будет, чтобы нос к носу не столкнуться с негром. По моему мнению, негр должен быть в Африке. Африка тоже нуждается в развитии и цивилизации. Выучился мил человек – и вперед, поднимать экономику своей страны.

– Согласен, – кивал Ленни и пальцем раздраженно почесывал переносицу под маской.

От коньяка ему всегда становилось жарко, и лицо под черным бархатом неудержимо потело. Но по традиции маски можно было снять только в полночь.

– Выйдем покурить? – предложил Кот.

Они выбрались на черную лестницу и с удовольствием содрали маски. Откуда-то тянуло холодом, зимний воздух приятно остужал разгоряченные лица. Того, кто скрывался под обликом Кота, Ленни не знал. Круглолицый человек поторопился представиться:

– Владелец сети овощных магазинов Виктор Полянски, – сообщил он, протягивая руку.

Ленни пожал рыхлую потную ладонь.

– Остаться бы здесь, – пробормотал он. – Прохладно и музыка не бьет по ушам.

– Почему бы и нет, – пропел Виктор. – Ждите.

Он распахнул дверь, впустив на лестницу немного света и шума, и с необыкновенной для его комплекции стремительностью скрылся в зале. Через минуту он появился на лестничной площадке, неся в руках целую бутылку шотландского виски и два пластиковых стаканчика.

– За дружбу! – провозгласил он первый тост.

– За дружбу! – эхом отозвался Ленни.

Алекс танцевала танец за танцем в объятиях Арлекина. Она самозабвенно обнимала его за плечи и прижималась щекой к белой полумаске. Убедившись, что мужа в зале нет, она позволила себе расслабиться. Впервые она открыто, без оглядки на правила следовала охватившему ее чувству. И эта безнаказанность казалась ей восхитительной и легкой, как пузырьки шампанского, бокал которого она только что приняла из рук кавалера. Она заворожено поглядывала на часы – без пяти двенадцать. Сейчас все снимут маски, и она наконец-то увидит лицо того, кого целый вечер обнимали ее руки.

Арлекин наклонился к ее уху и прошептал:

– Завтра в шесть вечера. Улица Эйнштейна, 125.

Она почувствовала его пальцы, вложившие ей в руку какой-то маленький предмет, и автоматически сжала его в кулаке.

– Нет, нет, – так же тихо ответила она, – я не могу…

Но когда в смятении подняла глаза, оказалось, что Арлекин исчез, а она стоит одна посреди танцующей потной толпы. В своей руке она увидела маленький ключик с биркой, на которой была вытеснена цифра три. Это был ключ от гостиничного номера. Алекс начала протискиваться через толпу в поисках своего кавалера, но он как сквозь землю провалился. В этот момент музыка умолкла, и в наступившей тишине раздался бас распорядителя:

– Вечер окончен, господа! Снимаем маски.

По залу пробежал трепет, каждый лихорадочно сдирал маску, прилипшую к потному лицу. Раздались восклицания и смех.

Знакомая рука протянулась к лицу Алекс. Она дернула головой как лошадь и тут же увидела Ленни.

– Снми мску, дргая…– пробормотал он, глотая гласные, – я дгворился. Нам бдут пссс… пссствлять самые лучшие бнаны.

Впервые она видела мужа в таком состоянии. Ленни еле держался на ногах, и его шатало из стороны в сторону.

– Спасибо, дорогой, – процедила она сквозь зубы. – Прекрасное завершение вечера.

С трудом удерживая равновесие, она потащила его к выходу.

Наутро Ленни поднялся поздно, голова болела с такой силой, что было удивительно, как она еще не разлетелась на мелкие кусочки. За завтраком он не мог даже смотреть на еду. Лишь покосился на Алекс, которая молча поставила перед ним стакан томатного сока. Сделала она это собственноручно, не прибегая к услугам Анны, давая таким образом понять пристыженному мужу, что очень обижена его поведением. Но Ленни и сам не был склонен оправдываться, находя вчерашнюю свою выходку безобразной. Кто же мог знать, что он так напьется? Наверное, следовало бы взять в буфете какую-то еду, но Виктор до этого не додумался, и Ленни тоже упустил из виду такую мелочь. Завтрак прошел в молчании, и никто не ответил на вопросительные взгляды Фила, который спиной чувствовал надвигающийся скандал.