Денис Грей - Лебединая песня

22

К маме нас не пустили и на следующий день. Семен усадил меня с Дашкой на лавку возле приемной, и приказал ждать, а сам на долгих два часа засел в кабинете у главврача. Как бы я не прислушивался, даже встал и приложил ухо к двери кабинета, однако ничего услышать мне не удалось. Дашка же, просто молча сидела и пялилась то на потолок, то на пол, то на суетящихся санитаров. Один паренек санитар, чуть старше Дашки, видимо сильно привлек ее внимание, и эта кобыла построив ему глазки, подорвалась и направилась к нему. Она тормознула его у приемной и начала с ним шушукаться, всячески оказывая ему двусмысленные знаки внимания. Ясно, наша королева, нашла себе очередную жертву. Интересно, этот хуй, хоть больше недели продержится? Навряд ли, заебет она его, как и прошлого. Тот типчик, на пятой ночи ихних интимных встреч на сеновале, просился у этой эксплуататорши, отпустить его! Хех! Чешется там у нее что ли? Из кабинета вышел Семен, вид его был мрачный и какой-то растерянный. Он позвал нас и мы вместе вышли во двор больницы.

— Что там? Что с мамой? — не удержался я. Дашка тоже начала теребить отцу рукав.

— Хуже. Дома поговорим! — выдавил из себя Семен и велел Дашке заводить машину.

Дома в гостиной, сидя за чашкой чая, мрачный Семен рассказал нам, что маме стало совсем плохо, и мама уже на себя не похожа. Врач не знает что это за напасть такая. И велел ложиться спать. А рано утром, еще до рассвета, подняв нас, сообщил, что ему надо ехать за одним средством для мамы, которое ему посоветовал доктор. А ехать очень далеко и поэтому нам с Дашкой придется остаться дома и присматривать за хозяйством. Дашка, которая рвалась ехать с ним, услышав о том, что остается со мной, фыркнула, что она не нянька и как обычно упиздовала в свою комнату, громко хлопнув дверью. Семен подошел ко мне и ободряюще хлопнув меня ладонью по плечу, сказал — Сыч, я уеду на две недели на север, в Пустог. Это очень большой город и там, как сказал доктор, я смогу найти необходимое для мамы средство. Прошу, приглядывай за Дашкой, чтоб никто не обижал. — Я было хотел возразить, но Семен меня одернул, — Я знаю, что она может за себя постоять, но зная твои «способности», если что серьезное, я уверен, ты справишься! Хорошо?

— Да — кивнул я, и Семен меня обнял. Потом он со слезами на глазах вышел из дома, завел грузовичок и уехал.

Остаток дня я провел занимаясь домашними хлопотами, а ночью решил навестить маму своими так сказать «методами». Прокравшись во двор больницы, бесшумно прошмыгнул мимо охраны, я вскарабкался на крышу. Нашел люк на чердак и поддев ножом задвижку спустился в коридор. Коридор освещали электро лампы. Видимо есть генератор, и скорее всего он в подвале. У дверей маминой палаты, сидя на стуле и баюкая свой автомат, спал еще один охранник. Я подойдя к нему, аккуратно толкнул дверь в палату. Заперто! А ключ? Скорее всего у этого, что спит. Ну, поехали! Я перехватил нож поудобнее, и размахнувшись, ебнул этому хмырю тыльником рукояти по затылку. Охранник крякнул и начал валиться вперед со стула. Я перехватив его автомат, чтоб не загремел при падении, вернул охранника в исходное положение и пропустив тонкий плетенный шнур ему под плечи, привязал его к спинке стула. Вернул автомат ему на колени, и отошел полюбоваться своей «скульптурой». Со стороны выходило будто сидит и спит. Отлично! Обшарив его карманы, я нашел связку ключей на металлическом колечке. Попробовал открыть замок всеми ключами, но ни один не подошел. Сука! Ну ладно, есть еще охранник на входе у приемной. Метнувшись будто мышь вдоль стены, я подкрался к углу. Коридор поворачивал влево, а за углом, как я запомнил еще утром, сразу стол, за которым сидит второй охранник. Я замер и почти не дыша, превратился в слух. Ага, слышу! Сидит и ерзает жопой об стул, тот поскрипывает в такт ерзаний пятой точки. Шуршит бумагой, значит либо пишет, либо читает какой-то журнал. Значит на месте и не спит. Ладно, тушим свет! Я немного вернулся по коридору и не найдя выключателя, надев кожаные перчатки, чтоб не обжечься, аккуратно вывернул лампочку. Свет погас. Я присел за углом у поворота. Чертыхнувшись, охранник встал со стула и пошел на меня, проверить что со светом. Я четко слышал его шаги и начал считать. Шаг, еще шаг, и еще. Сейчас еще один шаг, он будет прямо возле меня! Я пригнулся и дождавшись последнего шага, влепил охраннику в пах и сразу одним движением выходя из укрытия, послал апперкотом его в нокаут. Этот тип шлепнулся на пол и больше не шевелился. Отлично! Так, карманы, нету нихуя! Блядь, да что за напасть! Теперь где? Стол! Точно, гляну в столе! Ага, верхний ящик, какие-то журналы, записи, не то! Дальше, средний ящик. Ага есть! Связка ключей лежала возле стопки тетрадей. И снова я у дверей палаты пробую по очереди наиболее подходящие к замку ключи. Один, второй, третий… Только на пятом ключе, замок мягко щелкнул и открытая дверь подалась вперед. Переведя дыхание, я нырнул внутрь маминой палаты. Мама спала спиной ко входу, то есть ко мне. Я подошел ближе и хотел разбудить ее. Но меня остановил ее странный утробный хрип в такт неровному глубокому дыханию. Ее руки и ноги судорожно подергивались. Я потянул одеяло, и увидел, что ее руки и ноги привязаны к железной раме кровати. Блядь, да что тут за? Неожиданно в коридоре раздалась матершина и топот сапог по бетонному полу в моем направлении. Вероятно это зашел с улицы третий охранник и увидев валяющегося на полу своего напарника, бежит теперь к первому, «отдыхающему» на стуле. Бля! Надо сваливать! Я молнией вылетел с палаты и ебнув ногой в ухо третьего охранника, который склонился над своим товарищем на стуле, выхватил нож и перехватил ему горло. Я реально никого не хотел тут убивать, но свидетели мне не нужны! Затем замкнув дверь палаты, я отнес ключи на место. Собрал автоматы и выгреб все деньги с карманов охранников, пусть думают что их просто пришли грабить. Тех двух вырубили, а этого, чтоб не поднял тревогу, убили. Все, вроде подчистил следы! Я метнулся по коридору, выскочил на чердак, затем на крышу и через несколько секунд уже торопясь, шел по ночному Савуру. Автоматы я запрятал в канаве за почтой. Меня немного потряхивал адреналин. В принципе, мне было наплевать на жизнь того охранника, меня беспокоило, то, что я увидел в палате. Ну дышит она так тяжело, хрипит, ну пусть это болезнь. А привязанные ноги и руки? Нахуя привязывать больного человека, которому и так хуево? Хуй знает… одни вопросы блядь, и нихуя ответов. Сделав пару петель по городу, чтоб «сбросить хвост», как учил меня Кол, я придя домой, сразу лег спать. Однако сон еще долго не шел, мне постоянно лезли в голову мысли о маме, и я прокручивал в памяти увиденное в палате. Лишь только под утро, я сам не заметил как заснул.