Леонид Влодавец - Хозяин Гнилого болота

Первым ее заметил Андрюша.

— Смотри! — воскликнул он, указывая пальцем в сторону корабля.

— Вот это да-а… — восхищенно пробормотал Митюша, аж выпучив глаза от удивления.

И Поросятниковы, разом позабыв о том, кто кого лишний раз стукнул, и о том, что сачки для бабочек уплыли, со всех ног побежали к модели. Только вода под ногами забурлила!

Тут модель взяла да и развернулась, а затем полным ходом пошла вверх по речке, против течения. Очень быстро, гораздо быстрее, чем могут ходить против течения обычные модели с маломощными электромоторчиками. Минуты через три она скрылась за поворотом реки, а следом за ней, сердито сопя и переругиваясь, мимо сидящего в кустах Вовки пробултыхали Поросятниковы.

— Как же я теперь ей управлять буду? — спросил Вовка вслух, надеясь, что Хозяин его расслышит. — Я ж ее теперь не вижу.

— Нет проблем! — пробасил Хозяин через свою телепатию. Вспышка! Вовка мигом очутился далеко впереди модели и догоняющих ее Поросятниковых. Это было примерно то место, где он сам несколько часов назад плюхнулся в Дурную, то есть неподалеку от бывшего «футбольного поля».

— Вот прет! — отдуваясь на бегу, пробормотал Андрюша.

— Это, наверно, Вовкина модель! — догадался младший Поросятников. — А он сидит где-нибудь и издевается.

Вовка подумал, что это плохо, но голос Хозяина его успокоил:

— Не волнуйся! Речка-то Дурная, чем дольше по ней бегаешь, тем меньше соображаешь. Они теперь от этой модели не отлипнут, пока она до самого истока не доплывет. А дальше их мои змеи проводят…

Куковкин аж поежился при воспоминании о змеях, но почти не пожалел Андрюшу с Митюшей. Вместо этого он спросил:

— А потом мне эту модель с пультом можно будет себе взять?

— С нашим удовольствием! — заявил Хозяин. — Ты, считай, уже почти полдела сделал. Сейчас я тебя обратно в деревню заброшу, а ты начинай думать о том, как остальных подловить…

— Кольку, наверно, тоже можно на модель поймать, — заметил Вовка. Спокойно так, будто речь шла о ловле щуки на блесну.

— Вот тут ты ошибаешься! — отозвался Хозяин. — Колька — местный, он-то уж знает, что к Дурной подходить нельзя. Ему это и мать, и отец, и бабка очень хорошо объяснили. И ремнем, и хворостиной. К тому же он с пеленок приучен чужого не брать. Так что шевели мозгами! Могу, конечно, подсказать, но ты, наверно, помнишь, что подсказка тебе работы не убавит. Пока!

Сверкнула вспышка — и Вовка мигом оказался во дворе у Макарыча. Причем не просто на открытом воздухе, а в дровяном сарае рядом со старым велосипедом, у которого была облупленная, когда-то зеленая рама, ржавая цепь, соскочившая с шестеренок, свернутый руль и колеса со спущенными шинами. На рулевой колонке, правда, сохранилась какая-то эмблема. На ней можно было даже рассмотреть буквы «ХВЗ», которые Вовка, не подозревавший о существовании Харьковского велосипедного завода, прочел по-английски, как «экс-би-3». «В», по Вовкиному разумению, означало «bicycle», то есть «велосипед», а вот насчет «X» понять было трудно. Единственным английским словом на эту букву, известным Куковкину, был «xerox», то есть «ксерокс», да и то потому, что коробка с такой надписью валялась у них на школьном дворе.

Впрочем, выяснять, что это за фирма, Вовка не собирался. Ремонтировать ржавый велосипед — тоже. Но в голове у него появилась отличная идея насчет того, как заманить на болото свою старшую сестру…

Глава XIV

ПРИМАНКА НОМЕР ТРИ

Агата никогда не слыла сорвиголовой: ни в школе, ни дома, ни во дворе. Наоборот, она всегда считалась послушной девочкой, и мама постоянно ставила ее Вовке в пример. Однако именно поэтому ей время от времени хуже горькой редьки надоедало примерное поведение и очень хотелось совершить что-нибудь отчаянное. Например, наговорить дерзостей учительнице, залезть на дерево или спрыгнуть с третьего этажа. Конечно, ничего из этого она на самом деле не осуществляла. Даже учителям Вовкина сестра никогда не дерзила, хотя это, пожалуй, было самым безопасным из всех ее мечтаний.

В последнее время Агата очень хотела прокатиться на мощном мотоцикле вместе с байкером — с настоящим, а не с байкером от слова «байка». Этой своей тайной мечтой она поделилась со школьной подружкой, а Вовка их разговор случайно подслушал. Само собой, Куковкин из опасения получить по шее не стал ни докладывать сестрице о том, что слышал о ее сумасбродной мечте, ни тем более ехидничать по этому поводу. Да и вообще на какое-то время Вовка позабыл об этом случае.

Однако вид ржавого велосипеда и всплывшее из памяти слово «bicycle», от которого до слова «байкер» рукой подать, заставили Вовку припомнить разговор, подслушанный месяц назад.

Куковкин был почти уверен, что если б сейчас посреди деревни невесть откуда взялся бы байкер на каком-нибудь «Харлее» или там «Ямахе», то Агата наверняка поехала бы с ним кататься. Даже если б наверняка знала, что на ближайшем повороте придется лететь в канаву. Если б Хозяин помог своему рабу превратиться в байкера, Вовка запросто довез бы Агату до самого болота…

Загвоздка была в том, что Вовка не умел ездить на мотоцикле. Это ведь не крылышками махать, как бабочка, — запросто можно разбиться!

Хозяин тут же вышел на связь по телепатии:

— Умно рассудил, хвалю. Не переживай! Я могу тебя и ездить научить, и возраста тебе прибавить, и даже роста.

В глазах у Вовки в очередной раз сверкнула вспышка.

Когда он открыл глаза, то обнаружил, что находится уже не в сарае, а на дороге, ведущей из Чертогонова на Маланьину Горку.

Почти рядом с тем самым мостиком, около которого вчера буйствовали «летунчики».

Рядом с ним стоял огромный черный мотоцикл с кожаным просторным сиденьем, куда можно было не одну Агату посадить, со множеством фар и подфарников, ярко-блестящих хромированных деталей, каких-то крутых наклеек. А к багажнику был приварен небольшой флагшток, как на корме корабля. На этом флагштоке висел красный флаг с синим Андреевским крестом, окантованным белыми полосками и украшенным белыми звездочками. Вовка знал, что это флаг Южной Конфедерации, которая когда-то воевала в Америке за свободу рабовладения. Это ему папа рассказал, когда по телику шел американский фильм про битву при Геттисберге. Конечно, Вовка удивился, узнав, что у американцев, оказывается, тоже гражданская война была, только не между красными и белыми, как у нас, а между «синими»-северянами и «серыми»-южанами. Так вот, у этих «серых» в фильме был точно такой же флаг.

Но, конечно, гораздо больше Куковкин удивился, когда взглянул на себя в зеркало заднего вида. Он вырос на целых полметра, а то и больше. Плечи у него стали такие, что ширины на трех прежних Вовок хватило бы. Эти самые плечи туго распирали жилетку из толстой потертой кожи с заплатами, заклепками, бляшками, никелированными цепочками. Такого же стиля были и штаны. Под курткой на груди висели какие-то амулеты типа перевернутого вниз головой распятия, акульего зуба на шнурке и ожерелья из маленьких пластмассовых черепов. На ногах у Куковкина оказались тяжеленные ботинки, окованные всякими железяками, а на руках — перчатки с раструбами, тоже украшенные цепочками и заклепками. Вовкина короткая прическа исчезла, и вместо нее появились растрепанные, нечесаные патлы, стянутые черной банданой с белой надписью «Death!» (то есть «Смерть!»), а также черепом и костями, как на «Веселом Роджере». А на физиономии у Вовки появилась густая русая борода! Даже не борода, а целая бородища! А на лбу и на щеках какие-то цветные татуировки нарисованы! А через ноздри — стальные колечки продеты! Ну и чудище! Да-а, видела бы его сейчас мама! Правда, ей бы нипочем не узнать Вовку в таком прикиде. И Агате ни за что не догадаться, что этот крутой байкер — ее младший братец. Вообще-то от такого зрелища заикой стать можно. Сам Вовка ни за что не сел бы на мотоцикл к этому страшилищу.