Елена Артамонова - Большая книга ужасов – 12

– Сталактиты и сталагмиты образуются… – начал объяснять Петька, но его никто не слушал – слишком все было необычно и красиво.

Пробираясь сквозь нагромождение сосулек, мы двинулись вперед. Вскоре идти стало намного проще – центральная, похожая на арену, часть пещеры была свободна от каменных наростов и тщательно выровнена. Мальчишки тут же направились к стоявшему в середине арены прямоугольному возвышению, а я, решив быть оригинальной, – к находившейся в сторонке гранитной глыбе. Она привлекала тем, что сплошь была покрыта выбитыми на камне рисунками.

– Логинова, смотри, что мы нашли!

Похоже, я прогадала – открытие ребят оказалось поинтересней моего. Горизонтальную каменную плиту поддерживали ряды аккуратно уложенных человеческих черепов! Старых, почерневших, но совершенно натуральных. Преодолев отвращение, я дотронулась до одного из них – раньше мне никогда не доводилось прикасаться к останкам человека… Осматривая черепа и плиту с желобками, по которым, как считал Андрей, должна была стекать жертвенная кровь, я никак не могла отделаться от впечатления, что все это уже когда-то видела. Скорее всего нечто подобное показывали по телевизору в каком-нибудь малозапоминающемся ужастике. Насмотревшись на черепа, мы перешли к гранитной глыбе. Из всех выбитых на камне угловатых фигур больше всего внимание привлекала одна, самая крупная. Она изображала…

– Смотрите, у женщины в руке музыкальный инструмент, похожий на современную скрипку, – опередил меня Андрей.

Синяя Скрипачка, красавица с синим пламенем волос, убившая всех нас… Откуда этот образ? Почему мне кажется, будто однажды я уже была здесь? Отражения, выходящие из зеркал, дьявольская музыка, Андрей, приблизившийся к синей ведьме…

– Зизи, Зизи, тебе плохо?

– Порядок, Петр. Сочувствуй лучше этим, – я указала на черепа.

– Ты так побледнела.

– Ребята, а бечевку никто не видел?

Смысл Сережкиного вопроса дошел не сразу. На самом деле он означал только одно – тонкая нить, связывающая с жизнью и светом, была потеряна! Заинтригованные необычными находками, и я, и мальчишки начисто забыли об осторожности, и теперь никто не мог ответить наверняка, откуда мы пришли. Ох, не стоило доверять бечевку рассеянному и восторженному Сережке Ивойлову, но сожалеть об этом было уже поздно. Следовало любой ценой выбраться отсюда.

Мы уже второй час бродили по пещере, осматривая каждый камешек, но моток тонкой белой бечевки будто растворился в воздухе. Ничего – только темные провалы соседних пещер, похожие на пустые глазницы мумий… Сравнение с мумиями мне не понравилось, кажется, я вела себя как девчонка, готовая раскиснуть по каждому пустячному поводу. Потеря бечевки – еще не конец, и у нас оставалось достаточно много шансов выбраться на волю. Желая всех успокоить, я заявила:

– Веревка могла по-настоящему исчезнуть только в том случае, если бы кто-то утянул ее в глубь прохода. Но утягивать ее некому, крысы здесь не водятся, следовательно, рано или…

– А как насчет мертвой высохшей руки?

– Серега, что ты болтаешь? – Максим потряс его за плечо.

– Подожди, Макс, это важно. Сережка, скажи, после той истории на пляже ты ее еще видел?

– Нет, Зизи. Только во сне. Но стоит потушить свет, и сразу же я начинаю ощущать ее присутствие в комнате. Рука, перебирая пальцами, бегает по полу и ждет подходящего момента, чтобы вцепиться в шею. И так каждую ночь, каждую!

– И со мной то же, – неожиданно раскололся Петька.

– Она заманила нас сюда, а потом спрятала бечевку! – воскликнул Сережка. – А когда сядут батарейки…

– Довольно! Паникеры получат в зубы!

– Спокойно, Макс, все под контролем, – я через силу улыбнулась, – просто мы с ребятами придумывали сценарий для ужастика.

– Самое время.

Стоявший в сторонке Андрей наконец-то вмешался в нашу не слишком конструктивную беседу и с ходу предложил:

– Возможно, я привел вас сюда по чистой случайности, но вдруг так же случайно и выведу? Если потушить свет и помолчать, возможно, мне удастся что-то почувствовать.

Идея понравилась. Погасив фонари, мы довольно долго стояли в темноте, выжидая, когда у Андрея случится озарение. Первым вспыхнул его фонарик.

– Может быть, сюда? – Вид нашего экстрасенса не внушал оптимизма.

Обследовать узкий проход пошел один Петька. Обвязавшись веревкой, он нырнул в темноту. Было решено искать не только конец бечевки, но и очень приметную каменную «ступеньку» – главный ориентир, позволяющий найти дорогу на поверхность. Толкачев вернулся очень скоро.

– Ты ошибся, там тупик, – сообщил он.

Андрей сжал пальцами виски:

– Возможно, я имел в виду соседнее отверстие.

– Справа или слева?

– Не знаю, Петр.

Петька обследовал оба соседних прохода и вновь совершенно безрезультатно.

– Довольно гадать! – Макс погасил свой фонарь. – Будем беречь батарейки – нам предстоит долгая работа. Придется проверить каждый проход – рано или поздно «ступенька» найдется.

Так прошло еще примерно полчаса. Я сидела на большом валуне и следила за тем, как во мраке мелькает свет Петькиного фонарика. Настроение у всех было паршивое – из пещеры вело, наверное, не меньше сотни тоннелей.

– Стойте! Я вспомнил! Вспомнил! – внезапно просиял Ивойлов. – Выход прямо напротив гранитной плиты с рисунками.

– Мы там уже были, – заметил Максим.

Оказалось, некстати решивший быть аккуратным Сережка положил моток на один из выступов стены в то время, как мы искали его на полу. Получив такую информацию, я мигом бросилась в указанном направлении. Самое невероятное – Ивойлов оказался прав! Тонкая белая бечевка спокойненько лежала на камне, и не заметить ее мог только близорукий очкарик. Я испытывала весьма противоречивые чувства: с одной стороны, мне хотелось расцеловать Сережку, но с другой – от души заехать ему по физиономии. Мальчишки, по-видимому, чувствовали примерно то же. Однако вместо бурных эмоций мы с максимально возможной здесь скоростью поторопились выбраться из жуткого подземелья.

Когда я вылезла на поверхность, солнце висело над самым горизонтом. Признаюсь, еще ни один закат в моей жизни не вызывал таких радостных чувств. Посмотрев на своих спутников, я неожиданно расхохоталась – такими они были чумазыми, растрепанными и смешными.

– А тетя Ангелина опять будет ругаться. И ужин мы уже пропустили, – заметил Петька и тоже рассмеялся.

После вчерашних приключений хотелось только одного – по-настоящему, как следует выспаться. Тем не менее, полагая, что без меня спектакль просто обречен на провал, я отправилась на репетицию. Сережка, игравший второстепенные роли, также не захотел оставаться дома, желая во что бы то ни стало выйти на сцену. Когда мы пришли в ДК, оказалось, что не все актеры отличаются такими же рвением и ответственностью. Кроме нас, Андрея, неразлучных коротышек и Бориса, на репетицию пришли только две девчонки, имена которых не сохранились в моей памяти, да еще хлипкий очкарик Алеша. Мы толпились у входа в зрительный зал, когда в конце коридора появилась маленькая, но очень внушительная процессия. Впереди шагала Екатерина Юрьевна, а за ней двое здоровенных крутых парней с охапками полиэтилена и ведрами.