Скотт Фрост - Твин Пикс: Воспоминания специального агента ФБР Дэйла Купера

10 марта, 5 часов вечера

Начинает смеркаться. В парке царят мир и спокойствие. Тихий островок посреди бушующего океана…

10 марта, 6 часов вечера

Меня выкурила из парка группа агрессивных безумцев, которые размахивали трубками и клюшками. Я укрылся в подъезде сверкающей стеклянной башни. Это неожиданный поворот событий. Мне пришлось пересмотреть свое отношение к высоким стеклянным зданиям.

10 марта, 7 часов вечера

Я иду на юг, нахожусь сейчас в самом сердце города. С тех пор как я покинул парк, мне ничто не угрожало.

Может быть, парк олицетворяет собой примитивное животное, живущее внутри каждого из нас? Мой опыт бойскаута, безусловно, подтверждает тот факт, что современный человек, вырвавшись на волю из плена цивилизации, утрачивает над собой контроль. Мне начинает казаться, что управляемый хаос, который царит вокруг меня на улицах, гораздо лучше, чем необузданная природная стихия.

10 марта, 9 часов вечера

Мой бумажник исчез. Понятия не имею, где я сейчас нахожусь. По-моему, за мной охотится несколько — точное число неизвестно — злоумышленников, намеревающихся нанести мне серьезные увечья. Нападение произошло через несколько минут после того, как я купил у уличного торговца бутерброд с сосиской. Я все ж таки умудрился спасти свой магнитофон, но не сомневаюсь, что они за мной по-прежнему гонятся. Меня ударили по голове: рана небольшая, крови немного, однако домой вдруг захотелось страшно. Ну почему полицейского, когда надо, днем с огнем не найти?! Однако нужно бежать, останавливаться нельзя…

10 марта, 11 часов вечера

Меня приютила на чердаке какая-то женщина… вроде бы художница. Тут все черное. Стены, картины, ее одежда, холодильник…

11 марта, 12 часов ночи

Я собирался остаться тут до рассвета, но явился любовник Лейзер (художницы) истрашно разъярился из-за того, что она связалась с друтим художником. Я пытался объяснить, что никакой я не художник, но он вопил: «Театральный художник!» И гонялся за мной с подрамником. Мне удалось выйти из сражения без серьезных потерь, но я понял, что пора уносить ноги. И теперь бегаю по городу в поисках полицейского. По-моему, я заблудился, а наша цивилизация — тот вид в котором она существует, — обречена на гибель. Пожалуй, мне следует по-новому отнестись к занятиям антропологией.

11 марта, 1.30 ночи

Я попал в гущу толпы — тут, на улице, что-то празднуют. Несколько сотен людей поют и размахивают в воздухе флагами. А вот и полицейский. Похоже, мои мытарства окончены…

11 марта, 2 часа ночи

Следует заметить, что с виду праздничное уличное шествие и демонстрация протеста почти не различаются. Однако подходя к сидящему на лошади полицейскому и собираясь попросить его о помощи, следует сперва выяснить, каковы намерения окружающих.

Как только с моих губ сорвались слова: «Меня ограбили», — ко мне ринулась целая колонна конных полисменов, причем явно не горя желанием оказывать мне помощь.

И вот теперь я сижу в большой камере, а вокруг меня сидит дюжина бородатых демонстрантов в сандалиях, которых нападение полиции ничуть не умилило. По тому, как эти люди смотрят на мой черный костюм, мне кажется, что они не принимают меня за своего. Но как бы там ни было, я в безопасности и надеюсь, что, когда меня отведут в суд, я сумею объясниться с судьей.

11 марта, 7 часов утра

Судья велел мне возвращаться в Филадельфию и больше не соваться в Нью-Йорк. Я считаю, что он дал

мне отличный совет. Мое заключение таково: все попытки глубже постичь человеческую сущность, бродя по улицам этого города, обречены на провал. И вот еще о чем я подумал, сидя за решеткой… Ни с кем я не был связан такими тесными узами братства, как с моими товарищами по камере. Сперва, правда, мне пришлось их убедить, что я не подосланный к ним доносчик, но когда подозрения бунтарей рассеялись, мы с пользой провели время: часами распевали песни протеста, занимались йогой и планировали, как нам свергнуть конституционно избранное правительство… последнее, впрочем, вызывало у меня возражения, я считал, что это чересчур смелые замыслы… особенно если учесть, что даже их попытка захватить малюсенькую кофейню в Челси — и та не удалась.

Глава 3

«ВПЕРВЫЕ ДЭЙЛ ПРИШЕЛ КО МНЕ В КЛАСС НА ЗАНЯТИЕ, КОТОРОЕ НАЗЫВАЛОСЬ „ОБРАБОТКА ВИЗУАЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ“. МЫ ИЗУЧАЛИ ПРОЦЕСС ПОЛУЧЕНИЯ, ХРАНЕНИЯ И ОБРАБОТКИ ЗРИТЕЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ — ИНАЧЕ ГОВОРЯ, ЕЕ ЗАПОМИНАНИЕ. Я НИКОГДА НЕ ВСТРЕЧАЛА СТУДЕНТА С ТАКОЙ ПРЕКРАСНОЙ ЗРИТЕЛЬНОЙ ПАМЯТЬЮ, КАК У ДЭЙЛА.

РЕЗУЛЬТАТЫ ЕГО ТЕСТОВ ТАКОВЫ: «МЫШЛЕНИЕ» — 3005, «МОЙ МОЗГ — ТВОЙ МОЗГ» — 4001 И «ПОЧЕМУ МЫ ЗАБЫВАЕМ» — 4002. Я АБСОЛЮТНО УВЕРЕНА, ЧТО ОН СТАЛ БЫ ОТЛИЧНЫМ ПСИХОЛОГОМ, ЕСЛИ БЫ ЕМУ ВДРУГ НЕ ПРИШЛА ИДЕЯ ПРОЙТИ ПРАКТИКУ В БОЛЬНИЦЕ ДЛЯ ДУШЕВНОБОЛЬНЫХ: ДЭЙЛУ ЗАХОТЕЛОСЬ ИЗУЧИТЬ ПОВЕДЕНИЕ СРЕДНИХ, ОБЫКНОВЕННЫХ ЛЮДЕЙ, СТРАДАЮЩИХ ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ.

ПОСЛЕ ЭТОГО СТОИЛО ЕМУ СДЕЛАТЬ ВСЕГО ОДИН МАЛЕНЬКИЙ ШАЖОК — И ЕГО ЖДАЛА БЫ БЛЕСТЯЩАЯ НАУЧНАЯ КАРЬЕРА. НО ТУТ ВНИМАНИЕ ДЭЙЛА ПРИВЛЕКЛО НЕКОЕ СОБЫТИЕ, КОТОРОЕ НАВСЕГДА ИЗМЕНИЛО ЕГО ЖИЗНЬ».

МАРГАРЕТ ХАСТИНГС

ПРЕПОДАВАТЕЛЬНИЦА

15 марта, 7 часов вечера

Я решил пройти интернатуру в больнице нашего округа:

буду изучать поведение обычных людей, .которые вдруг сошли с ума. Думаю, это потрясающая возможность понять внутренний мир тех, кто наяву видит самый кошмарный, самый жуткий сон. Завтра мой первый рабочий день.

16 марта, 10 часов утра

Я стою на пороге больницы… меня вдруг охватили сомнения. В памяти всплыли картины, связанные со смертью мамы. Что меня тут ждет? Что я ищу? Неужели правда, что людей тянет именно к тому, чего они больше всего страшатся, чего не понимают? Я ужасно взволнован. Но если то, что я сказал, — правда, то я подхожу вовсе не к больнице. Я подошел и стою на краю пропасти.

16 марта, 12 часов дня

Пообщался с доктором Перкинс, она будет моей руководительницей. По-моему, это вполне серьезная, энергичная дама, большая любительница леденцов. Первый пациент, которого она мне продемонстрирует, — бывший почтальон:

бедняга, разнося почту, неожиданно возомнил, что его сумка набита людскими голосами, покинувшими тела тех, кто написал письма, и что эти голоса умоляют его о помощи. Почтальона нашли под мостом — он пытался заставить голоса умолкнуть, для чего набивал себе уши грязью и мелкими камешками. Я буду называть его Алленом, хотя на самом деле его зовут иначе; но я всем пациентам буду давать вымышленные имена, чтобы сохранить в тайне личность ни в чем не повинных людей.

16 марта, 2 часа дня

Я провел с Алленом целый час. С виду он совершенно здоров. Но когда один из ассистентов профессора спросил у Аллена про какой-то почтовый индекс, бывший почтальон очень возбудился и начал биться головой о стол, чтобы утихомирить голоса. Ему сорок три года, он женат, имеет двоих детей. Познакомившись с его жизнью, очень трудно понять, почему же он все-таки лишился рассудка.